Ким Буровик - Красная книга вещей

В Букеевской орде (Казахском ханстве, 1801–1876) женский тюрбан делался на каркасе, который мастерили из нескольких слоев бумаги или картона. Получался усеченный конус в полметра высотой; его обшивали тканью таким образом, чтобы сзади спускался свободный конец. Получалось нечто напоминающее бургундский эннен (см.), который крестоносцы импортировали из стран Ближнего Востока. Снизу конус украшали нашивками из позумента, серебряными подвесками, расшивали бусами. На конец навивали тюрбан, изобиловавший спереди складками и с внушительным узлом сбоку. Закрепляли ткань булавками.

Пожилые женщины обходились тюрбанами без каркаса. Снимали и надевали его как шапку и в таком свернутом виде хранили.

У народов Средней Азии существовал обряд повязывания чалмы, он был обязателен для женщины, ставшей матерью. Были для обряда и другие поводы: обрезание {14} 14 Обряд удаления крайней плоти мужского члена. Согласно предписаниям ислама и обычаям, обреэанне делают в возрасте от 5 до 11 лет. старшего сына, старшего внука, старшего племянника.

Чалмой женщина очень дорожила и хранила до конца жизни: ведь после смерти она служила ей саваном. Такой саван узбеки называли чистым (халол).

Жениху из богатой семьи к свадьбе дарили пешаварскую шелковую чалму. Чиновники, аристократы и сам эмир могли позволить себе чалмы из тончайшей индийской кисеи; легчайшие, почти невесомые, они получили название мисколи, что означает «золотник».

Будничная чалма была бумажной — голубой или синей, часто в клеточку (у жителей Самарканда, например). Юношам повязывали ярко-красную чалму (тоже в клеточку).

Духовенство и старики выделялись ослепительно белой чалмой из кисеи. Мальчикам ко дню обрезания приобретали чалмы из полупрозрачного малинового или желтого шелка, который изготавливали только в Фергане.

Жениху чалму сооружали из дорогого кашмирского платка; обычаем ей было определено стать частью похоронного костюма жены.

В старой Бухаре большую белую праздничную чалму называли дастор, она была выходным, парадным убором.

Состоятельным клиентам чалму наматывал специалист — дасторбанд.

До сих пор в народе считают, что чалма будет своему владельцу саваном, если смерть, не приведи Аллах, застанет его в пути. Поэтому длина чалмы должна быть не меньше 8 метров. Но и слишком длинная чалма недостойна мусульманина, поскольку демонстрирует тщеславие ее обладателя.

В старину показаться на улице без чалмы у мусульман считалось позором. Только нищие и поденщики, не озабоченные общественным престижем, покрывали свои головы тюбетейкой.

В Средней Азии до недавнего времени почитание чалмы было почти всеобщим, а уж старики и вовсе не позволяли себе «опростоволоситься»: даже дома они наматывали на голову чалму из сложенного в несколько раз поясного платка.

ШАПКА ГОРЛАТНАЯ— высокая (в локоть, т. е. около 40 сантиметров) шапка русских царей и бояр: сверху широкая, к голове сужавшаяся. Отделывалась мехом с горла («душки») чернобурых лисиц, куниц, соболей — отсюда и название.

Верх шапки был из бархата или парчи, иногда украшался кистями из шелка, золотых, серебряных или жемчужных нитей.

На приемах и во время пиршеств шапки, как правило, не снимали.

Под горлатную шапку на бритую голову надевали тафью (см.), а поверх нее колпак, чтобы шапка сидела прямо.

Чаще всего горлатную шапку носили не на голове, а на сгибе левой руки.

Дома же горлатной шапке было определено почетное место — ее напяливали на болванец, нарядно расписанный иконописцами и считавшийся украшением в доме. В царском обиходе и у бояр были шапки комнатные, или холодильные, столовые, панихидные, спальные, ездовые.

ШАПОКЛАК(франц. chapeau claque) — складной цилиндр. Французское слово «claque» на русский переводится как «шлеп». Его изобрел парижский шляпный мастер Жибю (Gibus) в 1823 году, а запатентовал в 1837 году. В России эту шляпу называли Жибю-цилиндр. В помещении шапоклак складывали и держали под мышкой. Расправлялась шляпа под действием встроенной в нее пружины. До 1914 года был непременной принадлежностью бального и театрального туалетов светского мужчины. Носили его непременно с фраком.

В наше время шапоклак сохранился в реквизите цирковых клоунов. Когда клоун невзначай усаживается на свою шляпу, она превращается в блин, а стоит только клоуну ее встряхнуть, и на его голове оказывается большой цилиндр.

ШЛЯПА ПРЯМАЯ(простонародная шляпа Поволжья, XIX век) — шляпа, свалянная из овечьей шерсти, заваренная в кипятке и высушенная (вместе с теплыми валяными сапогами) на солнце.

«Сваляют покрепче, чтобы войлок стоял лубом, наведут поля пошире… подошьют лакированную кожу и, вместо ленты, кожаный ремешок, наведут пушок или ворсу — выходит шляпа прямая или „кучерская“, на потребу этим важным и гордым особам» (С. Максимов).

ШЛЯПА С ПЕРЕЛОМОМ, С ПЕРЕХВАТОМ— мужской простонародный русский головной убор XIX – начала XX веков. У шляпы с переломом тулью переламывали посредине, а у шляп с перехватом — ближе ко дну. В месте перелома или перехвата прикрепляли пряжку или ленту.

ШЛЯПОК, ИНАЧЕ — ЯМСКАЯ ШЛЯПА— валяная шляпа XIX – начала XX веков. Имела низкую тулью и отвороты; кверху расширялась. Носили ее преимущественно ямщики. Изготовляли в «валяных избах» Семеновского уезда Нижегородской губернии.

ШЛЯПЫ ПОВОЛЖСКИХ «ИНОРОДЦЕВ» {15} 15 Поволжскими инородцами до 1917 года называли нерусское население Поволжья: татар, чувашей, мордовцев, мари. — это черные шляпы «чувашки» и белые татарские, которые изготавливали в виде гриба или «первозданного скифского колпака», достаточно распространенные до второй половины XIX века.

ШЛЯПЫ РУССКИЕ ПРОСТОНАРОДНЫЕ XIX ВЕКА— головные уборы русских людей, о которых в конце XIX века писатель-этнограф С. В. Максимов (1831–1901) писал так: «Насколько изменяется, даже на нашей памяти, не только внутренний смысл народной жизни, но и внешние отличительные этнографические признаки русского человека, достаточно остановиться на одежде и здесь, не уходя в дальнейшие скучные подробности, ограничиться, например, лишь одним головным убором. Не говоря об исчезнувших уже женских киках (см.), кокошниках (см.), повойниках и сороках, более устойчивые мужские шляпы становятся теперь также большой редкостью.

До освобождения крестьян на глазах у всех было больше десятка сортов этой головной покрышки, носивших отличительный покрой и соответственные названия. По ним опытный, приглядевшийся глаз мог уверенно различать принадлежность их владельцев известной местности: шляпы, как наречие и говор, служили верными этнографическими признаками и точными показателями».