Пирс Брендон - Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997

* * *

Кипр тоже стал жертвой следующих одна за другой империй. Среди тех, кто его оккупировал, можно назвать египтян, мике-нян, финикийцев, ассирийцев и персов. Остров, который добывал медь («kupros») для фараона Ахетатона и отправлял корабли для осады Трои, пал под ударами Ксеркса и Александра Македонского. Он стал важным перекрестком между Востоком и Западом. Он являлся источником кукурузы, вина, растительного масла и соли, а также складом для золота, серебра, слоновой кости, шелка и других ценных товаров. Через него шла транзитная торговля. По словам Гиббона, название Кипр «наводит на мысль об элегантности и удовольствии» [3451] Gibbon, «Decline and Fall», III, 663. .

Кипр вызывал разногласия и споры. Рим превратил его в провинцию, которую Марк Антоний отдал Клеопатре в знак любви. Но ее забрал назад Август. Святой Павел обратил Кипр в христианство, потом на него напали восставшие иудеи, которые разрушили богатый город Саламин. Во время семисотлетнего правления византийских императоров сарацины атаковали и захватили остров. В 1191 г. его заняли английские крестоносцы Ричарда Львиное Сердце, который продал территорию рыцарям-тамплиерам. Франки, генуэзцы и венецианцы, от которых в Никосии и Фамагусте до сих пор остались массивные каменные крепости и опорные пункты, поддерживали крест — сохраняли господствующее влияние христианства (хотя и римско-католического). Но полумесяц снова появился в XVI веке, когда турки отвоевали остров, превратив готические соборы в мечети. Несмотря на выдавливание пота и крови из своих подданных, мусульманские султаны терпели православное христианство и эллинистическую культуру. Поэтому в то время, когда Кипр со своими низкорослыми оливковыми рощами и выжженными долинами географически принадлежал Малой Азии, он сохранял духовную связь и с удаленной Грецией. Самая высокая вершина в горах Тродос, покрытых сосной, называлась Олимп. Большинство киприотов говорили на языке Гомера и почитали цивилизацию Платона. После греческой войны за независимость в 1821 г. они настояли на том, что их прародителями были греки до Сократа.

На острове, на протяжении тысячи лет раздираемом имперскими конфликтами, увеличивался разрыв между теми, кто носил ермолки и идентифицировал себя с Акрополем, и теми, кто носил тюрбаны и почитал Блистательную Порту. В такой ситуации Оттоманская империя передала контроль над Кипром Британской империи в 1878 г. Остров был подарком или наградой Дизраэли за поддержку султана Абдул-Гамида «Проклятого» против царя Александра II, чьи силы подошли так близко к Константинополю, что солдаты видели минареты Айя Софии и силуэты британских броненосцев в бухте Золотой Рог.

Премьер-министр высоко оценил эту награду, диадему темного, как вино, моря, и «розовое царство Венеры» [3452] Lehmann, «All Sir Garnet», 241. . С конгресса в Берлине он привез домой «почетный мир». (Это выражение Невилл Чемберлен необдуманно повторил шестьдесят лет спустя, из того же самого окна на Даунинг-стрит, когда он возвратился из Мюнхена). Соотечественники Дизраэли приветствовали его пышно и радостно. Премьер чувствовал сильное недомогание, ему пришлось облачиться в длинное белое пальто. На празднике выделялась триумфальная арка, поверх которой «Юнион Джек» переплетался с лавровыми листьями, как знак бескровной победы.

Теперь Дизраэли, который был графом Биконсфилдским, именовали «герцогом Кипрским» [3453] «The Times» за 17 июля 1878 г. . В письме королеве Виктории он говорил об острове, как о ключе к Азии.

Этот образ лучше подходил Суэцу, который открывал путь в Индию и на Восток. Когда Британия закрепилась в канале, захватив Египет в 1882 г., Кипр стал в лучшем случае запасным ключом, а в худшем — ржавым висячим замком к тупику Средиземного моря. Владея Гибралтаром, Мальтой и Александрией, британцы даже не удосужились углубить илистую гавань Фамагусты, что оказалось фатальным в 1956 г., поскольку ею не смог воспользоваться военно-морской флот.

Мерцание «имперского оптимизма» [3454] M.Roussou-Sinclair, «Victorian Travellers in Cyprus: A Garden of Their Own» (Nicosia, 2002), 82. , разбуженного Дизраэли, быстро потускнело, а Кипр, как правило, считали «самым белым из белых слонов» [3455] J.Reddaway, «Burdened with Cyprus» (1986), 10. Фраза принадлежит сэру Чарльзу Дилке. . Новые хозяева воспользовались старым принципом спасительного пренебрежения. Они ввели Законодательный совет, но он оказался таким бессильным, что один кипрский депутат назвал его «тыквой» [3456] G.S.Georghallides, «Cyprus and the Governorship of Sir Ronald Storrs: The Causes of the 1931 Crisis» (Nicosia, 1985), 676. . Они позволили эллинистическое образование, поскольку оно частично финансировалось Грецией. Они дали религиозную свободу, но не признавали мирской силы церкви. Ее автокефальный характер и теократические претензии шли от Зенона, первого императора, который в одиночестве правил на Востоке после того, как Римская империя превратила существовать на Западе. Зенон наделил архиепископа Кипрского тенью своего могущества. По словам Гиббона, император был «наименее презренным и недостойным» [3457] Gibbon, «Decline and Fall», II, 964. в церковных и духовных вопросах. Он разрешил старшему священнослужителю острова (этнарху) иметь в своем распоряжении скипетр (а не пасторский посох), носить пурпурные одежды и подписывать документы имперской киноварью. Британцы от всего этого отказались, как от очковтирательства. Но они признали преданность, которую большинство киприотов испытывали к греческой «родине».

Уже в 1907 г. Уинстон Черчилль сказал: следует уважать права мусульман, но для православных киприотов только естественным является желание лелеять идеалы союза с Грецией «честно, преданно и ревностно» [3458] N.Crawshaw, «The Cyprus Revolt» (1978), 23. .

Первая Мировая война чуть не привела к этому союзу. Великобритания официально аннексировала остров, когда Турция взяла сторону коалиции Германии, Австро-Венгрии и Болгарии. Но в 1915 г. правительство Эсквита предложило остров Греции, как побудительный мотив для присоединения к союзникам. Предложение отклонили, больше оно не делалось. Но казалось, что эта идея узаконила предстоящее объединение Кипра с Грецией. Она дала надежду, что британцы будут действовать в стиле Байрона и соответствовать своему греко-кипрскому прозвищу «филелефтери» — «любители свободы».

Одним из условий мирного договора стало признание Турцией британской власти над островом. В 1925 г. Кипр, который был цивилизованным (как любили говорить патриоты), пока британцы все еще прыгали с дерева на дерево [3459] I.D.Stefanides, «Isle of Discord» (1999), 292. , стал колонией короны. На следующий год, словно для того, чтобы смягчить удар, он получил губернатора, которого считали проэллинским до кончиков рыжих усов. Им стал сэр Рональд Сторрс, который ранее работал в Каире и Иерусалиме. Он был обходителен, вежлив, умудрен опытом, обладал изысканным и утонченным вкусом, мог выдать цитату из античной или классической литературы на все случаи жизни. Говорили, что губернатор обучается очень легко, но напоказ.