Арсен Мартиросян - Кто проторил дорогу к пакту?

Однако юбилейные даты — юбилейными датами, но в действительности Гитлер и предположить-то толком не мог, когда же он сможет приступить к главному делу своей жизни — войне. В чем собственноручно и расписался еще в меморандуме «Об экономической подготовке к войне» от 20 августа 1936 г. Он был предназначен для высшего руководства рейха и «капитанов» германского ВПК, и потому являлся особо секретным, что, однако, не помешало ему своевременно попасть на стол Сталина. Так что ни перед собой, ни перед ближайшим окружением, ни тем более перед воротилами германского ВПК Адольфу не было резона юлить — он действительно этого не знал. При всем колоссальнейшем значении как самого меморандума, так и означенного выше его постулата о сроке завершения этой подготовки, сие вовсе не означает, что уже тогда война была именно же запланирована как обязательная именно на указанный срок, тем более против СССР. По планам Гитлера сначала должна была произойти война с Польшей не только ради уничтожения этого «версальского ублюдка», но и прежде всего ради обретения необходимого плацдарма в Восточной Польше (на Западной Украине и в Западной Белоруссии) для последующей организации нападения на СССР. А для этого надо было вплотную добраться до всех границ Польши, что автоматически предполагало первоочередное сокрушение Австрии и Чехословакии. Затем, после Польши, должны были быть сокрушены пресловутые «западные демократии» — опять-таки, не столько ради того, чтобы уничтожить эти символы якобы столь ненавистной Гитлеру «плутократии», сколько прежде всего в целях захвата и использования в интересах Третьего рейха всей экономической и военной мощи Западной Европы. И только потом«великое столкновение с Россией». Если же учесть сезонную зависимость действий армий того времени, особенно в наступательных операциях, как раз и выходит, что при такой очередности Адольфу нужно было не менее двух-трех лет от момента завершения исполнения плана по экономической подготовке к войне, чтобы рискнуть на «великое столкновение с Россией». То есть не ранее 1942 — 1943 гг. (с изначальным прицелом вообще на 1943 — 1945 гг.).

600-тысячный вермахт образца 1936 г., который даже самую первую, так называемую мирную, агрессию — реоккупацию Рейнской области — осуществлял в начале марта 1936 г. не то чтобы без боевых патронов, но и попросту с макетами винтовок, от семимиллионного вермахта образца 1941 г. отделяла двенадцатикратная дистанция. Дистанция, которую прежде всего необходимо было осознать, затем определить ее масштабы, потом разработать меры по ее преодолению и, наконец, еще и реально преодолеть ее. К тому же с невиданным не только для того времени, но и попросту за всю историю человечества военно-экономическим ростом. Исходя из размеров дистанции, как минимум троекратным в год, чтобы поспеть к 22 июня 1941 г. При всей авантюристичности своих геополитических замыслов Гитлер тем не менее был жестким прагматиком, и столь сложных планов ни перед собой, ни перед германским ВПК не ставил. Спору нет, милитаризация Германии осуществлялась бурными темпами, однако отнюдь не в разы и уж тем более не троекратно в год. Из-за присущей Германии ограниченности в ресурсах экономическая подготовка рейха к войне стала буксовать едва ли не с самого начала. И это несмотря на то, что в результате реоккупации Рейнской области в состав рейха, точнее, в экономический оборот рейха вновь были вовлечены 80 — 85 % добычи германского каменного угля, 80% производства железа и стали, ранее отобранных у Германии по условиям Версальского «мирного» договора 1919 г. Более того. Даже несмотря на гигантские средства, которые бросались на милитаризацию экономики.

И вдруг к 1 октября 1938 г. численность вермахта достигла уже 2 млн. 200 тыс. человек, хотя за девять месяцев до этого, то есть на 1 января того же года, всего было 800 тыс. человек. Почти трехкратный рост. Причем в 1937 г. его численность возросла по сравнению с 1936 г. всего на 200 тысяч: с 600 до 800 тыс. человек. И вдруг, подчеркиваю, такой взрывной рост при столь серьезнейших экономических трудностях. И это при том, что по состоянию на 1 апреля 1938 г., по прикидкам его же генштаба, Гитлер мог рассчитывать только на 24 пехотные, одну танковую и одну кавалерийскую дивизии!? [367]Все остальное в то время существовало на бумаге. Так на что же рассчитывал Адольф Гитлер, пойдя на такое взрывное увеличение вооруженных сил рейха, которые он даже содержать и то не могу! То, что он преступник № 1 всех времен и народов, никто оспаривать не будет. Но ведь не клинический же идиот, чтобы столь безосновательно увеличивать свои вооруженные силы, не рассчитывая при этом на что-то более существенное. Тем более не имея в тот момент никаких дополнительных ресурсов. А уже к 23 августа 1939 г. в вермахте числилось более 4 млн. 233 тыс. человек, а в ноябре того же года и вовсе был преодолен пятимиллионной рубеж! О невероятно возросшей оснащенности оружием, боевой техникой, различной амуницией, боеприпасами уж и не говорю. Ну а достигшая к 22 июня 1941 г. рубежа в 7 млн. 240 тыс. человек численность вермахта [368]означала, что Гитлер поставил под ружье фактически 10 % своего тогдашнего мобилизационного ресурса. Хотя по предварительным планам только в мобилизационный период 1940/41 гг. должно было завершиться формирование полевой армии, да и то в составе 72 пехотных, 3 танковых, 3 легких дивизий, 21 дивизии ландвера (ополчения), а также 1 танковых, одной кавалерийской и 2 горнострелковых бригад ландвера. Что же касается армии военного времени, то на этот же период планировалось создать необходимые условия для того, чтобы Германия смогла бы выставить 102 дивизии (то есть поставить под ружье более 2,6 млн. человек) [369].

Так вот и спрашивается, что это за чудеса такие творились в Третьем рейхе при тогдашних серьезнейших экономических трудностях? Особенно в начале этого мощного, взрывного рывка вперед. Ведь выходит, что всего за три года — 1936 — 1939 гг. — вермахт вырос в 7 раз, причем менее чем за два года, 1938 — 1939 гг., в 5 раз! А мощь военно-промышленного комплекса Германии при всех прикладывавшихся для этого усилиях всего лишь на несколько десятков процентов. Более того, уже весной 1938 г. на волоске от краха висела и финансовая программа милитаризации рейха, больше смахивавшая, правда, на глобальную финансовую аферу. Единственный, кто в рейхе по-настоящему соображал в экономике и финансах, выдающийся финансовый гроссмейстер ХХ в. Яльмар Шахт из-за острых разногласий с фюрером вскоре и вовсе оказался не удел!

Как же так? Что за этим стоит? По мановению какой волшебной палочки это произошло при таких-то, подчеркиваю, экономических трудностях рейха? В чьих руках она находилась, и кто ею дирижировал? Кто в конце-то концов оказался тем самым воистину гениально ловким кудесником, что сотворил это мерзкое чудо на горе всему миру? Почему именно с 1938 г. политика Гитлера стала превращаться во все более неприкрыто агрессивную политику, как на то справедливо указывал выше цитировавшийся германский историк Якобсен. И в то же время, почему она сопровождалась страхом Гитлера перед Россией-СССР? Ведь он же никогда не скрывал своих планов насчет «Дранг нах остен», еще в «Майн кампф» их описал, однако только с 1938 г. его агрессивная политика стала превращаться во все более неприкрытую. Кто и что стали тому причиной? Вот в чем вопрос.