Роберт Шох - Мистерия пирамид. Тайна Сфинкса.

Обычно история науки приписывает честь первого измерения длины окружности Земли грекоязычному астроному Эратосфену [73], выполнившему эти расчеты ок. 250 г. до н.э., спустя более чем два тысячелетия после IV династии и великой эпохи строительства пирамид. Эратосфен проводил свои расчеты в Египте, используя углы положения Солнца в день летнего солнцестояния в г. Александрия на побережье Средиземного моря и в Сиене на Ниле в Верхнем Египте. В итоге он получил цифру 250 000 стадий - величина весьма проблематичная, поскольку точная длина 1 стадии неизвестна. Согласно классическому определению, 1 стадия равна 1/10 мили, так что, по расчетам Эратосфена, длина окружности земного шара составляет 25 000 миль [74]. Это почти на 200 миль отличается от современных замеров, то есть погрешность составляет менее 1 %.

Учитывая все, что нам известно о древнеегипетской астрономии и математике, нет никаких сомнений, что представители элит Додинастического периода и эпохи Древнего царства обладали всем необходимым для измерения длины окружности Земли. Но сказать, что египтяне могли сделать это, - далеко не то же самое, что доказать, что они действительно осуществляли это. Представители официальной египтологии давно отвергли гипотезу о том, что древние египтяне не были примитивным народом, едва способным решать простейшие арифметические задачи. И это - несмотря на выдающиеся архитектурные творения, оставленные нам египтянами. Однако существует и другая, не менее упорная традиция, гласящая, что египтяне обладали высокими познаниями и увековечили их в Великой пирамиде. Подобная логика рассуждений возникла уже в недавнее время благодаря смелому и предприимчивому французу по имени Жан-Франсуа Жомар (1777—1862). Жомару едва перевалило за двадцать, когда он сопровождал Наполеона в качестве одного из савантов (ученых), присутствие которых превратило его военную экспедицию в Египет в крупнейшее событие в интеллектуальной истории Запада -событие, итогом которого явилось создание громадного, многотомного, написанного многими авторами труда «Описание Египта».

Одной из задач, которую было поручено выполнять Жомару во время наполеоновской агрессии, было проведение обмеров Великой пирамиды. Это была трудная задача, поскольку вокруг монумента громоздились целые горы обломков и мусора. Однако, выполнив промеры, Жомар и его коллеги выяснили, что длина стороны монумента составляла 230,9 м, или 757,5 фута. Затем Жомар поднялся на вершину пирамиды и, спускаясь вниз, промерил высоту каждой ступени. В итоге у него получилось, что высота пирамиды составляет 144 м, или 481 фут. С помощью тригонометрических функций Жомар вычислил, что угол Великой пирамиды составляет чуть более 5 Г, или, точнее, 51° 19' 14". Другая серия расчетов позволила Жомару определить апофему -расстояние от вершины пирамиды до середины любой из ее сторон; эта величина составила 184,722 м. В силу необходимости Жомар был вынужден прибегать к округлениям. Поскольку внешний ряд облицовки пирамиды отсутствовал, Жомару пришлось сперва вычислить гипотетическую толщину известняковых плит и уже затем использовать эту величину в дальнейших расчетах.

Полученный Жомаром результат - 184,722 м (или 606 футов) - произвел сильное впечатление на юного француза, воспитанного на трудах классиков. Он помнил, что античные историки и географы Диодор Сицилик [75](Сицилийский) (ок. 80—20 гг. до н.э.) и Страбон [76](ок. 63 г. до н.э. — 24 г. н.э.) утверждали, что апофема Великой пирамиды равна примерно 1 стадии, или 600 футам, что было основной единицей измерения длины в Античном мире. Александрийские греки, члены той же обширной эллинистической общины, в которой выросли Гиппарх, официальный первооткрыватель прецессии, и Эратосфен, считали, что 1 стадия равна 185,5 м (606,8 фута) - величина, поразительно близкая к собственным замерам апофемы пирамиды, выполненным Жомаром. Было ли это простым совпадением или же строители пирамиды сделали это сознательно?

Некоторые из коллег Жомара поддерживали его гипотезу о геодезическом назначении пирамиды. Когда геодезисты, бывшие в числе савантов Наполеона, убедились, что монумент удивительно точно сориентирован по четырем сторонам света, они использовали линию меридиана север - юг, проходящую через вершину Великой пирамиды, в качестве базовой линии отсчета в своих обмерах территории страны.

Это привело к удивительному открытию: меридиан, проходящий через вершину, делил Нижний Египет на две совершенно одинаковые половины, а диагонали, проведенные через углы Великой пирамиды, полностью накрывали собой дельту Нила.

Однако другие коллеги Жомара встретили его идеи в штыки. Перемерив длину основания пирамиды, они получили величину на 2 м больше, чем в замерах Жомара. Кроме того, другой получилась у них и высота. Определенная ими цифра была выше, чем у Жомара, в результате чего угол наклона у него получился слишком низким, а апофема - слишком короткой. Таким образом, та точность, которой так кичился Жомар, обернулась натяжками и грубыми приближениями.

Жомар, однако, не сдавался. Он утверждал, что Понижающийся коридор представлял собой древнюю обсерваторию для наблюдений за околополярными звездами - гипотеза, как мы уже знаем, имеющая под собой серьезные основания, - и что объект, находившийся в камере Фараона, представлял собой не саркофаг, а сейф для единицы мер, нечто вроде эталона метра эпохи Древнего царства.

Однако современные египтологи отвергают большинство гипотез Жомара о знаниях древних египтян о Земле, считая их попыткой выдать желаемое за действительное. И лишь во второй половине XX в. ряд любопытных эзотерических исследований показал, что Жомар был во многом прав.

Покойный Ливио Сатулло Стеччини сделал карьеру, которую сами академики считают эталоном академизма. Сын профессора права из университета в г. Катанья (Италия), Стеччини в колледже изучал латынь и древнегреческий, а затем философию во Фрейбургском университете, где читал лекции выдающийся философ-экзистенциалист Мартин Хайдеггер (1889—1976). Стеччини, однако, интересовала не столько философская трактовка природы бытия, сколько изучение древних единиц измерений - тема, которая впервые увлекла его уже в годы учебы в университете. Вынужденный покинуть Германию в результате нападок гитлеровских идеологов на преподавание астрономии в университетах, Стеччини вернулся в Италию, получил ученую степень доктора римского права и занял кафедру в Римском университете. Вторая мировая война вынудила Стеччини перебраться в Соединенные Штаты, где он выдвигался на соискание второй докторской степени в Гарвардском университете, на этот раз - по античной истории. Хотя его профессора более всего любили древних греков за их великие творения в области литературы и философии, Стеччини более всего влекло изучение утилитарных и практических аспектов их жизни. Темой своей диссертации он выбрал происхождение монет и денежного обращения в Греции. Его работа встретила положительный отклик, и Стеччини была присуждена докторская степень, но специалисты Гарвардского университета предложили ему убрать все цифры из рукописи перед тем, как публиковать ее, поскольку профессора-классики в то время не проявляли интереса к тому, что казалось им нагромождением непонятных арифметических выкладок