Роберт Шох - Мистерия пирамид. Тайна Сфинкса.

Не случайно Великая пирамида находится в центре этого нома, на 30° северной широты или, во всяком случае, предельно близко от нее, насколько это могли определить древние египтяне. Все сооружение занимает собой условную точку равновесия между Верхним и Нижним Египтом, располагаясь точно на меридиане, а его углы и диагонали, проведенные из них, определяют форму нильской дельты, а также границы Египта. Любое из этих соответствий могло возникнуть случайно, но такое их обилие в одной точке -это уже не совпадение.

В этой связи не следует думать, будто египтяне эпохи Древнего царства страдали эгоистическим нарциссизмом. В конце концов, они считали свою страну отправной точкой составления карты Земли точно так же, как Квадрат Пегаса выполнял ту же функцию в небе, и воспринимали свой меридиан в качестве центра Древнего мира. Но при этом египтяне устремляли взор и за пределы своей страны. По словам Стеччини, они выразили в пропорциях Великой пирамиды точную модель Северного полушария.

Модель эта начинается с подсчета периметра Великой пирамиды. Согласно замерам суммарной длины всех ее сторон, полученным Д.Коулом в 1925 г., периметр монумента составляет 921,455 м. Эта величина практически точно соответствует величине S' широты на экваторе: 921,463 м. А если египтяне эпохи Древнего царства знали, что S' на экваторе составляет 1758 царских локтей, и использовали эту величину в своих расчетах, это означает, что они знали и истинную длину окружности Земли.

На самом деле их познания простирались еще дальше. Они знали, что Земля - это не круглая сфера, а сплюснутый сфероид. Радиус, проведенный от центра планеты до экватора, немного длиннее и равен 6 378 758 м, чем радиус, идущий от центра до любого из ее полюсов, составляя б 355 858 м, по тем же подсчетам. Таким образом, разница составляет 22 900 м. Ключ к этой величине - высота самой Великой пирамиды, составляющая 280 локтей. Это число вызывало у древних египтян космические ассоциации, ибо 28 без остатка делится на 7. Однако, утверждает Стеччини, Великая пирамида на самом деле капельку «не дотягивает» до этой высоты, составляя 279,5 локтя. Отняв пол-локтя от целой и кратной величины, египтяне тем самым косвенно указывали на слегка сплюснутую форму Земли на полюсах. Они знали, что длина окружности линии широты на экваторе длиннее, чем возле полюсов (см. Приложения и, в частности, раздел, озаглавленный «Широта и приплюснутость на полюсах, выраженные в пропорциях Великой пирамиды»).

Еще в начальной школе мы знакомимся с так называемой проекцией Меркатора - картой, которая пытается передать сферическую форму Земли, превратив ее в плоский прямоугольник. Древние египтяне делали примерно то же самое в отношение Великой пирамиды. Они проецировали параметры Северного полушария на четыре треугольника, вершины которых соответствовали полюсу, а периметр -экватору. Масштаб при этом составлял 1:43 200; это число было выбрано потому, что оно соответствует длительности половины дня (1 день = 24 часам = 1440 минутам = 86400 секундам; 86 400 : 2 = 43 200).

В середине III тысячелетия до н.э. древние египтяне на деле показали, что обладают такими знаниями о форме нашей планеты, которые оставались неизвестными вплоть до XVII века и работ Исаака Ньютона, а экспериментально были подтверждены лишь в XVIII веке.

Совершенно ясно, что ко времени Древнего царства египтяне обладали детальными знаниями о форме Земли и весьма преуспели в деле закладки этих знаний в пропорциях Великой пирамиды. С их точки зрения, эти знания вовсе не были чем-то новым. Геодезическая реформа, которая сопровождала объединение Обоих Египтов и в итоге которой царский локоть, основанный на семи ладонях, заменил собой географический локоть, указывает на совокупность познаний, сложившихся задолго до того, как Мен превратил разобщенные номы в единое политическое целое. Астрономические познания древних египтян восходят по меньшей мере ко временам звездочетов эпохи Набта-Плайя.

Великая пирамида высится над пустыней словно напоминание о масштабе и древности этих знаний как о земле, так и о небесах, предлагая нам хотя бы самый общий контур этих знаний. Это само по себе достаточно, но возникает вопрос: неужели существует еще что-то, что они хотели поведать нам?

Практически со времени наполеоновского вторжения Древний Египет занимает важное место в интеллектуальной панораме западной мысли, и различные авторы и исследователи смотрели и смотрят на пирамиды в Гизе и в особенности на Великую пирамиду как на средоточие и источник древней мудрости. Мы уже говорили о том, каким образом этот монумент воплощает в себе поразительно высокий уровень астрономических и геодезических знаний. Однако некоторые авторы развивают эту логику рассуждений еще дальше и полагают, что Великая пирамида дает ответы на многие волнующие вопросы об устройстве Вселенной, считающиеся прерогативой богословия и религии. Для таких людей Великая пирамида - нечто гораздо большее, чем одно из чудес древности. Она несет в себе откровение для наших дней.

Джон Гриве (1602—1652) никогда бы не согласился с тем, что отправиться на исследование Великой пирамиды в 1638—1639 годах его побудили чисто религиозные интересы. Будучи приверженцем англиканской церкви в эпоху, когда священные (или, лучше сказать - религиозные) войны между католичеством и протестантством залили кровью добрую половину Европы, Гриве не испытывал никаких угрызений совести по поводу посещения Ватикана в ходе своих исследований древних мер и весов. Даже несмотря на то что одним из главных спонсоров Гривса был тогдашний архиепископ Кентерберийский, официальная цель его поездки в Египет носила светский характер. Гриве хотел раз и навсегда ввести единые стандарты мер и весов для всех стран и народов, древних и современных.

Гриве был одним из немногих ученых во всей Европе, способных выполнить эту задачу. 36-летний профессор геометрии в Грешем-колледже в Лондоне, Гриве был знатоком всевозможной древней и средневековой литературы по астрономии на латинском, греческом, еврейском, арабском и персидском языках. Как математик, Гриве понимал последствия использования неточных и несовпадающих мер в мире, в котором он жил. Как антиквар и ценитель древностей, он надеялся, что Египет - это сакральное место, устоявшее под натиском времени и сохранившее первоначальные меры, в которых так нуждался современный мир. Стремясь найти эти исконные меры и сделать их достоянием всего человечества, Гриве, по его словам, «обратился к изучению тех монументов древности, которые, не претерпев ущерба, выдержали воздействие времени», и попытался установить стандарты метрологии «по наиболее долговечным монументам древности». Во главе списка монументов, которые «простояли без ущерба на протяжении многих столетий и, весьма вероятно, выдержат еще много веков», Гриве первой назвал Великую пирамиду, не столько в связи с ее предполагаемыми астрономическими и астрологическими коннотатами, сколько благодаря ее несокрушимой крепости, неподвластной времени. Гриве подходил к Великой пирамиде как к сокровенному святилищу, святая святых метрологии.