Александр Доманин - Монгольская империя Чингизидов. Чингисхан и его преемники

Весь 1206 год был, как уже сказано, подчинен внутренним реформам — внедрению единого законодательства, изменениям в системе управления и в армии. А после этого укрепления основ складывающегося государства можно было приступить и к решению основных внешнеполитических задач. Здесь необходимо, однако, оговориться, что данные наших источников, касающиеся первого десятилетия существования Монгольской империи, крайне разноречивы. Не в последнюю очередь это относится к внешнеполитическим и военным вопросам. Так, в «Сокровенном Сказании» при довольно точном описании событий автор почти полностью пренебрегает их последовательностью и вообще хронологией. В результате, например, окончательное покорение хори-туматов в 1217 году приводится в тексте, повествующем о времени, предшествующем войне с Китаем; два похода на меркитов 1208 и 1216 — 18 годов явно смешаны в один. Рашид ад-Дин, наоборот, приводит весьма скрупулезную хронологию, но она изобилует совершенно нелепыми анахронизмами и часто не совпадает с известиями других авторов. В особенности это касается монголо-китайской войны: персу Рашид ад-Дину было сложно разобраться во всех перипетиях этой кампании Чингисхана. Китайская летопись «Юань ши» дает более точные описания китайских походов, но очень слабо ориентируется в других, параллельно происходивших событиях. Единственной возможностью в такой ситуации стал комплексный анализ источников и изложение на их базе наиболее приемлемой и вероятной версии развития событий в 1207–1217 годах.

Весной 1207 года Чингисхан приступает к осуществлению своей широкомасштабной внешнеполитической программы. Начинает он с северного направления, куда посылает значительные воинские силы (вероятно, два тумена) под руководством своего старшего сына Джучи и относительно молодого, но осторожного Субэдэя. Поход этот оказался исключительно успешным. Не рискнув противостоять завоевателям, сразу же покорилось большое монгольское племя ойратов, кочевавшее на границе леса и степи. Не без помощи ойратов, ставших проводниками войска, без борьбы были подчинены и другие северные племена, в том числе и такие крупные, как буряты и баргуты. Вероятно, тогда же признали монгольскую власть и свободолюбивые хори-туматы, которые, впрочем, вскоре восстали и довольно долго успешно оборонялись против превосходящих монгольских сил.

Летом войска Джучи и Субэдэя вышли к Енисею в районе благодатной Минусинской котловины. Здесь издавна проживал многочисленный полуоседлый народ енисейских кыргызов. Кыргызы обладали высокой по центрально-азиатским меркам культурой и весьма значительной и хорошо вооруженной армией, которая в былые времена нагнала немало страху на народы Великой степи. Однако и здесь обошлось без столкновений. Старейшины кыргызов не отважились противостоять победоносным монголам, памятуя о крахе, который постиг их соседей — найманов. Кыргызы согласились выплачивать дань: «Поклонились государю белыми кречетами, белыми меринами да белыми же соболями». А поскольку старыми данниками кыргызов были немонгольские племена большей части сибирской тайги, то с этого момента можно говорить о присоединении к Монгольской империи значительной части Сибири.

После столь крупных успехов, достигнутых к тому же без каких-либо военных потерь, Джучи возвратился в ставку своего отца. Обрадованный Чингисхан сделал ему поистине царский подарок, передав в подданство все покоренные им народы. И, вероятно, уже с этого момента можно отсчитывать историю улуса Джучи. Субэдэй же с войском, причем значительно пополненным за счет изъявивших покорность племен, двинулся на запад, к Иртышу. И здесь, на берегу Иртыша, уже в следующем, 1208 году, произошло сражение между монголами, ведомыми Субэдэем, и меркито-найманским войском во главе с сыновьями Тохтоа и Кучлуком. Победа, и притом полная, в очередной раз осталась за монголами. Меркито-найманская орда распалась, при этом меркиты бежали в Западную степь, к кыпчакам, в надежде уйти, наконец, от карающей длани Чингисхана. Царевич Кучлук с остатками своих сторонников бежал на юг, в Семиречье.

Судьба Кучлука оказалась более счастливой, чем участь Ван-хана и Нилха-Сангума. Кара-киданьский гурхан не отказал в приюте внуку своего старого союзника (а возможно, и родича — ведь найманы, вполне вероятно, имели кара-киданьское происхождение). Кучлук был обласкан престарелым гурханом Джулху и даже стал одним из главных его военачальников. Несомненно, такая добросердечность гурхана объясняется тем сложным положением, в котором оказалось кара-киданьское ханство. По существу, кара-кидани попали между двух огромных жерновов: нарождающейся Монгольской империей и стремительно расширяющейся державой Хорезмшахов. В 1208 году сильный удар по могуществу гурхана нанес хорезмшах Мухаммед, захвативший Бухару и Самарканд; в 1209 году уйгуры отказались подчиняться кара-киданям, сделав выбор в пользу Чингисхана. В таком положении Джулху был рад любому союзнику. Однако Кучлук не оценил доброту гурхана — своего названого отца. Сначала он захватил гурханскую казну, а в 1211 году и вовсе отстранил гурхана от власти, посадив его под домашний арест. В 1213 году разочаровавшийся в людях старый Джулху умер, а собрание кара-киданьской знати провозгласило новым гурханом Кучлука.

Субэдэй-багатур. Китайская миниатюра

Любопытно проследить судьбу этого неистового противника Чингисхана. В меру своих способностей (а Кучлук был, несомненно, толковым полководцем) он старался сохранить распадавшуюся на глазах каракиданьскую державу. Словно огрызающийся волк, он то тут, то там наносил удары по своим могучим соперникам на западе и на востоке. Вскоре, обозленный соглашательскими настроениями своих подданных-мусульман, стремившихся перейти в подчинение к их единоверцу — хорезмшаху Мухаммеду, Кучлук запрещает исповедовать в своем государстве ислам и начинает суровые гонения против непокорных. Стоит напомнить, что сам Кучлук, как найман, был, по-видимому, христианином несторианского толка. Кроме того, по некоторым данным, в этом вопросе на него серьезно повлияла жена, которая «поклонялась странным богам». Неясно, что за религию воспринял Кучлук (из некоторых слов Рашид ад-Дина можно заключить, что речь, возможно, идет о зороастризме), но репрессии, которые он обрушил на мусульман, оказались чрезвычайно жестокими. Такой необдуманный шаг, бесспорно, оттолкнул от него народные массы и, заметим, облегчил монголам, отличавшимся полной веротерпимостью, борьбу с Кучлуком. Развязка наступила в 1218 году, когда гурхан напал на город Алмалык в Восточном Туркестане. Город этот находился под покровительством монголов, которым к тому же приходилось учитывать непростые отношения с хорезмшахом. Против Кучлука был послан Джебэ-нойон. Когда стало известно о приближении монголов, мусульмане восстали против гурхана и начали избивать его сторонников. Кучлук снова был вынужден бежать, на этот раз в Припамирье, но там был настигнут авангардом Джебэ и убит. Так закончилась жизнь этого талантливого полководца и авантюриста. Нужно отметить, что свою ненависть к Кучлуку монголы не перенесли на кара-киданей, которые не оказали сопротивления и перешли на сторону завоевателей. Поскольку кидани были кочевниками, это позволило включить их в монгольскую армию в качестве отдельного корпуса, и в дальнейшем они принимали участие во многих походах Чингисхана и его преемников.