Дмитрий Урушев - Тайна Святой Руси. История старообрядчества в событиях и лицах

Сказав это, мальчик стал невидим. Августин же ужаснулся и, поняв, кем был мальчик и что говорил, просил прощения и воздавал хвалу Отцу, Сыну и Святому Духу, в Троице Богу Единому. И оставил начинание свое.

Некий пленный христианин служил нечестивому язычнику. И был христианин в любви и чести у язычника. Но христианин пребывал в великой печали. Удивился хозяин: как, имея столько благодарности от него, в таковой печали пребывает? И начал у него выспрашивать, отчего он с иными слугами не веселится? Он же ответил: «Потому скорблю и печалюсь, что имею в памяти смерть Господа моего и ношу в сердце моем Его страшные страдания и мук раны».

Услышав это, хозяин весьма разгневался и сказал: «Я хочу проверить, так ли это». И повелел грудь его разрезать. И когда так сделали, увидели ужаснейшее видение: образ нашего распятого Господа на сердце, как на воске, изобразился. Увидев это страшное <���видение>, хозяин уверовал во Христа и принял крещение со всем домом своим.

Некий именитый воин впал в такое зло: от своей жены прелюбодействовал с иной. И как-то ночью он пошел на злое дело, а его жена, думая, что он у некоего друга, сидела у окна и смотрела.

При свете луны увидела идущего мужа и начала кричать страшным гласом. Домашние услышали глас госпожи, вскочили, и как только увидели господина, все начали бегать от него и кричать: «Демон! Демон!» На этот крик прибежали псы. И как только увидели, завизжали и убежали со двора.

Увидев это, <���воин> понял, что свершился гнев Божий и отнялся <���от него> естественный вид. Отошел от своего дома, дабы свои не убили его. И ожидал дня, желая исповедать свой грех. И когда наступил день, поспешил к церкви. На его пути паслись стада коров из той деревни, где была церковь. И когда он приблизился, <���коровы> страшным ревом заревели и в разные стороны разбежались, также и пастухи. Так его Бог обезобразил и отнял человеческий вид! Так что испугается всякий от земных, всякий от воздушных и даже сам демон, когда такое страшное привидение покажется.

Когда же он приблизился к церкви, стоявшей на поле за деревней, то священник, стоявший у дверей и читавший молитвы, как его увидел, знаменовался крестом, едва вскочил в церковь, дверь запер и весь трепетал от страха. Оный во™ подбежал к церковным дверям, пал ниц, плакал и взывал к священнику: «Умилосердись надо мной, бедным и скверным грешником! Помилуй меня, лишился скверными делами естественного вида! Прими меня, погибающего, на покаяние. Я не приведение, как кажется, а воин!» И имя свое назвал.

Священник же не смел выйти, но повелел ему творить покаяние на пороге церкви. Оный же <���воин> со многим сокрушением, проливая реки слез, исповедался и принял епитимью. И тотчас скверное обличие от него отнялось, и естественный вид возвратился.

В некоем девическом монастыре была Беатрика, девица святого жития и крепкая хранительница своего обета, премного верная Пресвятой Богородице. Была она церковницей (блюстительницей церкви) и в своей службе усердна. Была же столь прекрасна, что многие дивились красоте ее лица. Наущением же врага некий клирик восхотел ее чистоты. Видев же ее помысел удаленным от всякого злого дела, призвал сатану в помощь и злохитростной снастью уловил ее сердце и распалил к похоти так, что невозможно было снести того огня.

Много <���Беатрика> бедствовала, премного постилась, но нисколько не преуспела. Потому, приступив к алтарю, к образу Божьей Матери, с горькими слезами сокрушенного сердца сказала: «О, Благословенная и Честнейшая всех небесных сил Дева! Ведаешь, что, сколь могла, усердно послужила Тебе. И знаю, то было угодно Тебе, Помощнице моей. Ныне же ключи храма Твоего и порученную мне службу Тебе предлагаю, ибо не могу сдержать злые искушения телесные и борения врага. И потому ухожу из обители Твоей».

И, положив пред образом ключи храма, тайно ушла из монастыря к клирику. И он, окаянный, растлив ее, оставил. Она же стыдилась возвратиться и стала блудницей, дабы приобретать себе пищу. И в таковом зле и в скверном болоте пребыла пятнадцать лет.

И в некое время помянула свое иночество, чистое и честное монастырское житие, более же свою прилежную веру к Пресвятой Богородице. Ибо, не имея, чем питаться, никогда не забывала имени Пресвятой Богородицы. Пошла в обитель в мирской одежде, в которой ходила. Придя, начала вопрошать привратницу, не знает ли она некогда бывшую здесь церковницу именем Беатрику. И привратница отвечала: «Весьма усердна она в исправлении своих обязанностей и первой приходит к совершению службы. Нет святее ее среди нас! И без порока от детства в сей обители Господу служит».

Беатрика не поняла, что ей привратница сказала, и пошла от монастыря. И лишь немного отошла, тогда Царица Небесная, всех Спасение, Прибежище и Утешение, явилась ей и сказала: «Где ты доселе была? И куда отходишь от обители, верная и любезная раба Моя? Я за тебя службу твою пятнадцать лет усердно совершала в твоей ипостаси и в одежде вашего звания распоряжалась твоими обязанностями. И благодать Моя от тебя не отступила. Не бойся, любезная, возвратись, покайся, и Я помогу тебе. Если же стыдишься, то знай, что никто из людей не знает о падении твоем».

Услышав это, бывшая церковница припала к ногам Божьей Матери, реки слез изливая, милости и оставления грехов прося. Много же лежала, слезы горькие проливая, а поднялась с земли и не увидела Богородицы. И, надеясь на Ее милосердие, вошла в обитель и приступила к своим обязанностям. И все ее приняли, будто всегда была тут. И никто ничего не узнал о ней. Только пред Господом сокрушенно покаялась и возвестила все жестокое житие своему духовному отцу.

Преподобно пожила, Богородицу, свою Помощницу, на всяк час благодаря. И скончалась в благодати Ее. А бывшее с ней по смерти от духовника известил ось.

Некий священник имел к Пресвятой Богородице великую надежду и веру. И молил непрестанными, прилежными и слезными прошениями, да явится ему во славе, в светлости и сиянии доброты, которую Соломон в песнях воспевает: «Вся добра, ближняя моя, и порока несть в тебе» (Песнь песней 4,7).

Мать милосердия не отреклась его прошения, послала к нему ангела, да возвестит, что хочет показаться ему, как он желает. Только теми очами, которыми кто увидит таковую славу, уже невозможно видеть суетность сего мира. Иерей же сказал: «Хоть и погублю зрение, лишь бы получить желаемое!»