Нэнси Голдстоун - Четыре королевы

Случай появился в 1253 году, когда во Фландрии, прежнем плацдарме Томаса Савойского, внезапно вспыхнула гражданская война. Жанна Фландрская, супруга Томаса, умерла в 1244 году, и графство перешло к ее сестре Маргарет. Эта Маргарет дважды была замужем и имела детей от обоих браков. Однако она больше любила детей от второго брака и попыталась оставить без наследства сыновей от первого мужа. Вполне естественно, что сыновья первого мужа сильно расстроились и, воспользовавшись оказией, когда Людовик ушел в крестовый поход, попытались захватить и Фландрию, и соседнюю область Эно [104].

Нужда Маргарет в военной помощи чудесно совпала с нуждой Карла Анжуйского в деньгах. Весьма рыцарственно он предложил даме защитить ее власть во Фландрии — но с условием, что Эно достанется ему. Не имея иного выбора, Маргарет согласилась. Тогда Карл собрал войско и занял Эно. Убедившись, что добыча крепко держится на крючке, он обложил новых подданных тяжелыми поборами для поддержки своих военных операций.

Так обстояли дела, когда Людовик вернулся домой из крестового похода. Граждане Эно, возненавидевшие нового графа, немедленно воззвали к королю, моля спасти их от бремени его младшего брата. В 1255 году Людовик установил мир, отдав Фландрию сыновьям Маргарет от второго брака, а Эно — сыновьям от первого брака. Это решение устроило всех, кроме Карла, который заявил, что Эно принадлежит ему. Он не имел никаких реальных прав на это графство и просто вымогал деньги — но уловка сработала. Людовик, желая избежать открытой ссоры с братом, позволил Карлу изъять у Маргарет ни больше ни меньше как 160 000 турских ливров, из них 40 000 должны были быть выплачены сразу. Для сравнения напомним, что Карлу за уход из Эно дали больше, чем Генриху III за отказ от Нормандии, Анжу и Пуату, вместе взятых. Таким образом граф Прованский разрешил свои финансовые проблемы.

Старший брат пригодился также для согласования спора между Карлом и его тещей по болезненному вопросу: кто и чем, собственно, владеет в Провансе. К 1257 году Беатрис Савойская, которая противилась власти зятя почти с первого дня после его женитьбы на ее младшей дочери в 1246 году, кажется, пересмотрела свои позиции. Она дожила уже до пятидесяти лет; возможно, ее утомила длительная борьба, и теперь ей хотелось красиво уйти со сцены.

Так или иначе, она потребовала и получила внушительную сумму в качестве компенсации за добровольное отречение. В обмен на ежегодное пособие в шесть тысяч турских ливров, плюс пять тысяч тех же ливров возмещения за личные расходы и пережитые невзгоды, Беатрис Савойская согласилась передать все свои владения в Провансе Карлу и переехать на постоянное жительство за пределы графства. Она пообещала даже воздержаться от дурного обращения с его агентами, если когда-либо в будущем столкнется с ними, и заставила Карла поклясться не притеснять и не наказывать никого из ее прежних сторонников. Для того, чтобы достичь этого соглашения, Людовику пришлось гарантировать теще выплату ее годового дохода из средств королевской казны, так как Беатрис Савойская напрочь отказалась полагаться на Карла в этом вопросе.

Что касается замков Генриха и Элеоноры, похоже, что короне Англии все это тоже надоело; они без особых пререканий согласились признать право собственности за Карлом при условии возврата четырех тысяч марок. Четыре тысячи марок были пустяком для человека, который только что положил в карман 160 000 ливров, потому Карл уплатил быстро. В январе 1257 года в присутствии Людовика Карл и Беатрис Савойская поклялись, пункт за пунктом, соблюдать договор. На это ушло десять лет — но Карл Анжуйский и Беатрис Прованская наконец-то взяли в свои руки наследие Беатрис Савойской.

Соглашение, подписанное матерью, ущемляло интересы Маргариты в Провансе, но королева Франции не сломилась. Наоборот, она удвоила усилия, чтобы реализовать свои претензии на графство. Уже на следующий год она воспользовалась обручением ее второго сына Филиппа с дочерью короля Арагона, чтобы вновь поднять вопрос о несправедливости отцовского завещания перед кузеном, королем Хайме I Арагонским. После нескольких бесед тот милостиво согласился передать свои права на Прованс новоявленной свекрови своей дочери. Соглашение заключалось непосредственно от имени Маргариты, хотя Людовик, несомненно, был о нем осведомлен. Это означало, что если Беатрис умрет бездетной, Прованс законным образом перейдет к Маргарите. Не бог весть что, но для начала сошло; так или иначе, взаимопонимание с королем Арагона указывает, что вопрос, по мнению Маргариты, еще отнюдь не был закрыт.

У Беатрис к этому времени было шестеро детей, в том числе два сына, Филипп и Робер, помимо малютки Карла, в качестве дополнительного обеспечения рода. И все же они с Карлом хорошо понимали, что сбрасывать со счетов намерения Маргариты не стоит. Королева Франции была могущественной противницей.

Теперь, когда Беатрис Савойская больше им не препятствовала, было бы логично возвратиться в Прованс и укрепить свою власть, что Карл с Беатрис и сделали. Они проводили большую часть времени в Экс-ан-Провансе, который Карл сделал административной столицей графства, и в крепости Тараскон. Главным занятием графа и графини стало активное подавление восстания, которое готовилось графиней-матерью с тех пор, как они возвратились из Святой Земли в 1251 году. Подход Карла заключался в том, что он распускал традиционные местные городские советы, увольнял чиновников и замещал их своими людьми. В нескольких случаях советы он оставил — но постановил, что их членов будут выбирать его бальи, а не население городов, как было заведено в прошлом.

Чтобы быть уверенным, что новые писцы и судьи останутся верными ему, Карл старался назначать на эти посты посторонних лиц, особенно духовных, из северной и западной Франции. Обычно такая политика приводила к беспорядку в делах, но Карл и Беатрис воспользовались плодами великолепной системы управления, которую унаследовали от графа Раймонда-Беренгера V. Пошлины и налоги собирались с удивительной эффективностью; система пережила даже потерю своего первоначального создателя Ромео де Вильнёва, когда Карл прогнал также и его.

После капитуляции Беатрис Савойской режим Карла становился с каждым годом все авторитарнее. Графа Прованского отличала жесткость, быстрота и резкость суждений. Миновали вольготные веселые дни, когда трубадуры наводняли двор Раймонда-Беренгера V — «в жонглерах, менестрелях или шутах он [Карл] никогда не находил удовольствия », — сообщает Виллани. Граф воспринимал любое сомнение в своем авторитете как акт измены и поступал соответственно. Он изгнал двух видных баронов за то, что те поддерживали мятежников, и конфисковал их имущество. Вечную проблему представляла коммуна Марселя, привыкшая к независимости. На протяжении 1250-х годов этот город неохотно признал сюзеренитет Карла и часто ссорился с его ставленниками. Чтобы избавиться от проблемы раз и навсегда, граф Прованский в 1263 году арестовал, отдал под суд и казнил двенадцать ведущих граждан этого важнейшего порта.