Николай Соколов - Образование Венецианской колониальной империи

Несомненно, однако, что в рассматриваемое время эта борьба ни в какой степени не ослабляла в господствующем классе Венеции воли к власти и безраздельному обладанию ею.

В исторической литературе высказывался взгляд, что Венеция недостаточно энергично выступала в период первых крестовых походов именно потому, что «в ее внутренней жизни не был решен вопрос о том, кто победит: „коммуна“, „община“ или дож. [1084] Schmeidler, op. cit., p. 49. Мы увидим далее, что причина этого лежит в совершенно иной плоскости, но мысль о связи политики внутренней с политикой внешней, которая лежит в основе этого само по себе ошибочного мнения, заслуживает внимания. Правильнее будет высказать в связи с этим вопросом иное мнение: усиление могущества венецианской знати, класса арматоров, ростовщиков и купцов, нашедшее свое внешнее выражение в аристократических конституционных преобразованиях, в высшей степени активизировало внешнюю политику Венеции, политику „натиска на Восток“, давшую уже в XII в. известные результаты и приведшую к поразительным успехам в следующем за ним столетии.

„Краткие венецианские анналы“ под 1099 г. сообщают: „В июле месяце венецианцы со своим флотом направились ко гробу господню“. [1085] Annales venetici breves, ed. cit., p. 70. Из других источников мы узнаем, что этому выступлению предшествовала некоторая подготовка. Двое уполномоченных, Бодоеро да Спинале и Фальери Сторнадо, были посланы в Далмацию, в задачу которых входило пригласить далматинские города принять участие в восточной экспедиции Венеции. Сплит выделил тогда в распоряжение незадолго перед тем избранного дожа Витале Микьеле один корабль и две галеры [1086] MSHSM, v. I, p. 3. , возможно, что некоторое количество кораблей было поставлено и другими далматинскими городами, признававшими тогда венецианское верховенство, — почти наверное это можно сказать о Трогире. [1087] Ibid., p. 4. Оба документа, которые здесь имеются в виду, издателем датированы 1097 г. Эррера предлагает датировать их в связи с описываемыми событиями 1099 годом (цит. соч., стр. 248). Нам кажется, что для этого нет достаточных оснований, так как подготовка к походу должна была занять не менее года.

Во главе соединенного венециано-далматинского флота, состоявшего более чем из 200 вымпелов, был поставлен в качестве адмирала сын дожа, Джиованни Микьеле, а духовным руководителем предприятия — епископ столицы дуката, Энрико Контарини. В Градо от патриарха Пьетро Бодоеро адмирал получил знамя с изображением льва св. Марка, а епископ — символ предприятия — знамя креста.

Как и всякую большую морскую экспедицию, венецианцы начали поход с демонстрации своей мощи у берегов Далмации. [1088] Danduli Chr., ed. cit., col. 256. Это показалось тем более необходимым, что прозорливые венецианские политики уже не сомневались более в честолюбивых замыслах венгерского короля и не были уверены в „верноподданнических чувствах“ далматинцев.

Приближалась осень, когда венецианский флот прибыл на Родос [1089] Hlstoria de transl. s. magni Nicolai… (RHCr., v. V, pp. 253 ss). , обычное место стоянки кораблей во время зимы, когда плавание по Средиземному морю для тогдашних кораблей было небезопасным. Отсюда венецианцы вступают в переписку с Готфридом Бульонским, выполнявшим обязанности иерусалимского короля, с отдельными князьями королевства. Сюда направил свое посольство с богатыми подарками император Алексей, уговаривая своих союзников отказаться от крестоносной затеи. [1090] Ibid., p. 2{?}7. Здесь же у берегов Родоса произошло первое крупное столкновение венецианцев с пизанцами. Венецианцы находились в порту Родоса, когда показались пизанские корабли. Анонимный автор „Перенесения мощей св. Николая“ сообщает, что при виде их 30 венецианских кораблей покинули порт и вступили в бой с численно превосходящим противником. Пизанцы были разгромлены, и из 50 их кораблей только 22 сумели уйти от победителей, причем было взято значительное количество пленных. [1091] Ibid., p. 258. Таким образом, поход был начат военными действиями не против неверных, а против единоверных пизанских купцов. В свое оправдание венецианцы, впрочем, могли указать, что подобным же образом действовали и сами пизанцы. „Пизанские анналы Марангона“ спокойно повествуют, как пизанский флот, отправившийся „на освобождение гроба господня“, начал свои операции с разграбления единоверной Кефалонии, так как жители этого острова будто бы „препятствовали в Иерусалим шествующим“. [1092] Annales Pisani, ed. cit., p. 239. Так как Марангон эту операцию относит на 1099 г., то весьма возможно, что именно герои этого „подвига“ получили должное возмездие со стороны венецианского адмирала. [1093] Пизанские анналы ничего не говорят об этом столкновении. Дандоло сообщает очень кратко (Хроника, кол. 256). Издатели венецианского анонима считают, что здесь речь идет не о первой эскадре, опустошившей Кефалонию, а о второй, которая была послана Пизой в подкрепление первой. Это, конечно, — простой домысел — ссылка на Негри, автора XVII в., ничего не доказывает. (RHCr., v. V, p. 259). Равным образом не имеет под собою никаких оснований и соображение Брауна, который хочет видеть в Пизе орудие императора Алексея, противника венецианского похода. По нашему мнению легче обосновать как раз противоположный тезис. Анонимный автор „Перенесения мощей“ сообщает далее, что император Алексей просил венецианцев выдать ему своих пленников пизанцев, захваченных во время битвы, но венецианцы отказались выполнить эту просьбу и отпустили пленников, за исключением нескольких человек, на свободу. Весьма характерно, что это было сделано под обещание никогда не появляться более на территории Романии [1094] Translatio, p. 258. , — для венецианских купцов монопольное положение на византийских рынках было всего дороже.

Венецианский флот пробыл в водах Родоса более полугода, с 28 октября 1099 г. до 27 мая 1100 г. [1095] Ibid., p. 259. , направившись затем к берегам Ликии. Здесь-то, в небольшом городке Мирах, венецианские пилигримы и обрели „мощи“ св. Николая, уже несколько лет перед тем перевезенные в Бари. [1096] Спор о том, Бари или Венеция получили «мощи» св. Николая, создал целую «литературу» по этому «вопросу», указанную у Эрреры (цит. соч., стр. 257). Венецианцы всегда действовали с размахом, поэтому и в данном случае они не ограничились этим, а добыли еще и „мощи“ св. Николая, дяди знаменитого участника Никейского собора, и мученика Федора. Отправив известие об этом в Венецию, венецианцы продолжали путь на Восток. [1097] Translatio, pp. 219, 270.

От Родоса венецианский флот направился к Кипру, а отсюда к берегам Сирии. Флот прибыл в Яффу, которая в это время была уже в руках крестоносцев. В Яффе венецианцы были встречены Готфридом и патриархом Иерусалимским, встречены с радостью, так как положение крестоносной армии или вернее ее остатков было до чрезвычайности трудным. Дел в Сирии было еще много, — в руках мусульман находилось еще большинство портовых городов; крестоносные ополчения рассеялись и поредели; новые крестоносные волны, двигавшиеся с Запада, истекали кровью в Малой Азии в мало продуманных, плохо согласованных, а потому и бесплодных попытках пробиться за реку Галис; иссякли и денежные средства. [1098] Pecunia quidem tenui et numero satis parvo. (Transl., p. 271). Немудрено, что венецианский флот был встречен с искренним восторгом.