Николай Соколов - Образование Венецианской колониальной империи

Пизанские анналы под 1137 г. сообщают о богатых подарках, доставленных в Пизу императорскими послами. [1199] Annales Pisani, ed cit., p 240. Тогда же, вероятно, был возобновлен и договор от 1111 г., — по крайней мере в 1141 г. пизанского посла Дуоди мы видим в Константинополе, и там же существует в это время пизанская колония. В шестидесятых годах пизанская колония была в Константинополе настолько многочисленной, что во время столкновения пизанцев с генуэзцами на улицах столицы со стороны первых действовало будто бы свыше тысячи человек [1200] Annales Januenses, ed. cit., p. 33. ; но в этих же шестидесятых годах положение пизанцев в Константинополе было сильно скомпрометировано их упорным нежеланием порвать с Фридрихом Барбароссой, которого Мануил считал в это время своим главным противником в Италии. Во второй половине десятилетия их постигла настоящая опала, — они были изгнаны из Константинополя в предместья столицы. [1201] Buchon, Recherches, v. II, pp. 7–9. Annales Pisani, p. 262.

Также рано начались сношения и с Генуей. Византия и Генуэзская республика обменялись посольствами по поводу столкновения их флотов в восточных водах в 1101 г. [1202] Cafari. De liberatione civitatum orientis. MGH SS, v. XVIII, p. 46. Однако, только в сороковых годах мы видим настойчивое стремление Генуи прочнее обосноваться в византийских владениях, — она ведет переговоры с Калоиоанном, когда тот находился в Антиохии. Преждевременная смерть императора помешала тогда генуэзцам добиться поставленной цели. [1203] Annales Januenses, ed. cit., p. 20.

Новые переговоры начались в пятидесятых годах при императоре Мануиле. В 1155 г. генуэзцам удалось было добиться от византийских послов, направленных Мануилом в Геную, очень выгодных для республики условий, среди которых особенно важное значение имели ежегодные денежные субсидии, снижение обложения генуэзских купцов с 10 до 4 %, предоставление причала и торгового квартала в Константинополе. [1204] Текст напечатан у Бюшона в только что названном сочинении, т. II, стр. 6. Реализация этого соглашения, однако, серьезно задержалась. Сближение Генуи с королем Сицилийским, состоявшееся около этого времени, заставило Мануила повременить с утверждением уступок, сделанных его послами. [1205] Annales Januenses, р. 25. Гибеллинская политика Генуи в начале шестидесятых годов мало благоприятствовала ее дальнейшим домогательствам в Константинополе [1206] Ibid., p. 30. и в это время усилия генуэзского посла Амико де Мурта добиться реализации соглашения от 1155 г. пока не давали результата. Тем не менее количество генуэзцев в Восточной столице быстро возрастало и в упомянутом выше столкновении с пизанцами они насчитывались сотнями. Во второй половине шестидесятых годов мы снова видим Амико де Мурта в Константинополе: генуэзцы хотят добиться равного положения с венецианцами, а император стремится оторвать их от союза с Фридрихом. Ни та, ни другая сторона сначала не хотят полууступок: Генуя отказывается от денег, которыми Мануил хотел купить ее союз против Барбароссы [1207] Ibid., p. 86. ; Мануил, все еще увлеченный своей италийской политикой, ищет в Италии надежных союзников.

Около 1170 г. Мануил несомненно уже решил пойти на разрыв с Венецией. Изгнание в конце шестидесятых годов пизанцев из Константинополя, мало подвигавшиеся вперед переговоры с Генуей заставили Мануила, однако, медлить с выполнением этого решения, так ведь можно было противопоставить себе все три могущественные морские республики Италии, как ни мало они склонны были действовать в согласии друг с другом. Задумав разрыв с одной из них, по-видимому самой могущественной, Мануил должен был добиться тесной дружбы с другой и по меньшей мере благожелательного нейтралитета третьей. При данных условиях легче всего было договориться с Пизой: она домогалась всего лишь восстановления своего прежнего положения в столице ромеев; но, сделав необходимые уступки Генуе, можно было добиться дружественного расположения и этой последней.

Этим и объясняется, что Мануил резко изменил свое отношение к Пизе и стал более сговорчивым в переговорах с Генуей. Детали переговоров с Пизой нам известны, но Пизанские анналы под 1172 г., т. е. уже после разрыва Мануила с Венецией, сообщают только о возвращении им императором прежних позиций на территории империи и в Константинополе. [1208] Annales Pisani, p. 262. Это видно и из договора, заключенного может быть несколько ранее этого императором с Пизой. [1209] Buchon, Recherches, v. II. p. 7, 8, 9. Миссия Амико де Мурта в свою очередь в конце концов также увенчалась если не полным успехом, то все же привела к значительному улучшению позиций Генуи в Византии. К 1170 г. генуэзцы получили твердую базу в Константинополе, добились еще раз снижения обложения их купцов до 4 %, ежегодных незначительных денежных дотаций и гарантий свободной и безопасной торговли. [1210] ADMM, v. II, p. 35.

Таким образом, задумав порвать с венецианцами, император Мануил сблизился с пизанцами и постарался одновременно избежать всяких осложнений с генуэзцами. Об этом последнем обстоятельстве свидетельствует тот факт, что в Генуе об императоре Мануиле остались добрые воспоминания и, когда в 1180 г. он умер, генуэзский анналист, один из продолжателей Кафаро, нашел необходимым отметить этот факт следующими словами: «В 1180 г. скончался Мануил, дивной памяти всеблаженнейший император Константинопольский». [1211] Annales Januenses, p. 99. Венецианцы после 1171 г. отзывались о своем бывшем союзнике иначе.

Сближение Византии с Генуей и Пизой раздражало венецианцев не в меньшей степени, чем дружба Венеции с южно — италийским королевством возмущала императорское правительство. Отношения между обоими государствами оказались натянутыми до последней степени, — надо было ожидать враждебных действий с той и другой стороны. Инициативу взяла на себя Венеция. В 1168 г. шесть венецианских галер захватили пять анконских с их экипажами, причем несколько человек анконцев было повешено. Это было сделано как раз в тот момент, когда отношения между Анконой и Византией были особенно дружественными, и Анкона превратилась в опорный пункт Восточной империи в Италию. Надо было ожидать ответного удара. Это и было сделано 12 марта 1171 г.

Венецианцы должны были быть готовы к репрессиям со стороны восточного соседа, но удар, нанесенный им Мануилом, был все-таки внезапным. [1212] Дандоло уверяет даже, что дож Витале Микьеле, предвидя опасность, которая угрожала его соотечественникам в пределах Романии, настойчиво рекомендовал им задолго до событий 1171 г. покинуть пределы империи (цит. соч., кол. 291). Если это сообщение верно, то оно во всяком случае не имело практического значения. Византийские источники — Киннам, Никита Хониат — изображают события 1171 г. как возмездие венецианцам за оскорбления, нанесенные императору под Корфу, как мероприятие, вызванное заносчивостью и дерзостью ненавистных «торгашей» с лагун. Киннам кроме того инкриминирует им еще нападение на генуэзский квартал в 1170 г. и отказ выполнить распоряжение императора о возмещении убытков. Венецианские анналисты, со своей стороны, относят эти события на счет зависти и злобы императора. [1213] Nicetas, op. cit., v. I, p. 223. Cinnamus, op. cit., pp. 281, 282. Danduli Chr., col. 295. Historia ducum, p. 78. Conceperat malum in corde sua… verda dulcia in dolo. В действительности, как мы видели, причины лежали глубже.