Джули Федор - Традиции чекистов от Ленина до Путина. Культ государственной безопасности
- Название:Традиции чекистов от Ленина до Путина. Культ государственной безопасности
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Питер
- Год:2012
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-459-01176-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джули Федор - Традиции чекистов от Ленина до Путина. Культ государственной безопасности краткое содержание
Яркая и неоднозначная книга о прошлом и будущем России, на которой все так же лежит тень всесильного сотрудника службы госбезопасности.
«Железный» Феликс, черный воронок, кожаный плащ чекиста… Эти образы, укоренившись в нашем сознании, до сих пор вызывают страх и трепет. Кажется, советская власть сделала все возможное, чтобы возвести органы государственной безопасности в ранг культа, которому необходимо поклоняться, точно древнему божеству. Современные стражи не вызывают таких ярких ассоциаций у населения, но и они как будто бы наделены могуществом, недоступным простому гражданину. Для чего был нужен миф о всесильном КГБ? Кто создавал мрачноватый образ его сотрудников? Какими способами культ «Большого брата» возрождается теперь?
Эта книга — о всевластии тайной полиции в советское время и о том, как идея государственной безопасности постепенно становится главенствующей в современной российской идеологии. Ее автор, Джули Федор, сотрудника департамента славистики Кембриджского университета, используя в своем произведении в основном советские и постсоветские источники (архивные документы, публикации СМИ, мемуары, художественные тексты), создает объемную картину «секьюритизации» российского общества в прошлом и настоящем.
Традиции чекистов от Ленина до Путина. Культ государственной безопасности - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Журавлев заявлял, что «чекисты тех лет были людьми, которые не шли на провокации» [410] РГАЛИ, ф. 2453, он. 4, д. 1391, л. 80.
. Острая реакция на образ Алексея как провокатора, возможно, была связана с официальной партийной линией, согласно которой ЧК не использовала провокаторов, поскольку, как известно, Дзержинский не одобрял такую практику. В марте 1918 года ВЧК официально запретила прибегать к помощи провокаторов [411] Колпакиди и Серяков. Щит и меч. С. 323.
, но этот запрет кажется во многом декларативным по своей природе. В действительности провокаторы играли главную роль в нескольких самых знаменитых операциях ЧК, хотя этот аспект очень осторожно затрагивался в соответствующей пропаганде [412] Больше всего об этом известно в деле Локхарта.
.
Всегда существовала большая натяжка между идеальным чекистом, который, как идеальный рабочий, отличался честностью, прямотой и открытостью, и реальным чекистом, результаты работы которого зачастую зависели именно от его уловок, ухищрений и актерских способностей. В этом смысле знаменателен тот факт, что Илларионов изначально задумывался как бывший актер, ставший чекистом (достаточно распространенный тип в реальности; актерские навыки ценились в органах безопасности, бывших актеров вербовали с удовольствием) [413] Больше всего об этом известно в деле Николая Хохлова, о котором см. в главе 4.
. В первом варианте сценария «плохой чекист» описывался так: «Илларионов — бывший актер. Это красивый мужчина с нервным энергичным лицом и копной волнистых рыжеватых волос. Его наружность и манера держать себя определенно театральны» [414] РГАЛИ, ф. 2453, он. 4, д. 1572, л. 25.
.
Как отмечает Поляновский, «Илларионов — бывший актер, позер, человек, который умеет говорить красиво, умеет делать красивые жесты» [415] РГАЛИ, ф. 2453, он. 4, д. 1402, л. 27.
. Хмелик уточняет: «Очевидно, он не бывший актер, а актер по жизни. Он любит позировать» [416] РГАЛИ, ф. 2453, он. 4, д. 1402, л. 42.
. Это ключевое различие, которое можно провести между «хорошим» чекистом времен Дзержинского и постсталинских лет и «плохим» чекистом-самозванцем сталинской эпохи: Дзержинский никогда не «играет», тогда как Ежов и Берия, как и враги государства вообще, только и делают, что носят маски и принимают позы.
Нравственный путь худсовета
Есть документ, который указывает на то, что худсовет пережил своего рода кризис: стенограмма собрания, прошедшего 18 декабря 1962 года и посвященного обсуждению режиссерской версии сценария. Документ этот особенно ценен и подробен.
По своей атмосфере эта встреча, насколько можно судить по стенограмме, поразительно отличалась от предыдущей, июльской. На июльском собрании все пришли к согласию, что наиболее важные идеологические вопросы улажены, осталось лишь немного доработать сценарий. Практически по всем вопросам, за исключением фигуры Илларионова, удалось прийти к взаимному согласию.
Однако все изменилось в декабре, когда несколько членов худсовета выдвинули свои возражения и «линия фронта» неожиданно растянулась. Некоторые высказали ряд серьезных замечаний по фильму и даже, кажется, выразили желание до определенной степени отстраниться от проекта. Вольпин заявил: «Еще на этапе обсуждения первой версии сценария я предложил авторам прояснить, что они собираются создать… приключенческий фильм, в котором глубоко не затрагиваются проблемы, пожалуй, даже неподходящие для я. детской аудитории, поскольку все, что вы говорите теперь о ЧК, об ошибках 1937 года, вплоть до 1956-го, — вряд ли это является темой, которую мы должны представлять на суд детей… Мне кажется… сценарий в нынешнем его варианте неудачен. Я не могу взять на себя ответственность. У меня был только первый вариант… и я чист. Я предвидел это… я полностью поддерживал идею отложить съемки и всесторонне доработать сценарий» [417] РГАЛИ, ф. 2453, он. 4, д. 1391, л. 45 и 47. Такой подход («Я же тебе говорил») немного сложно принять, особенно от Вольпина, чьи комментарии о том, что население считало чекистов «палачами» и «бандитами», были удалены из исправленной версии стенограммы майского заседания 1962 года. Таким образом, даже логично предположить, что его критика фильма здесь была своеобразной попыткой спасти или защитить себя.
.
Как справедливо отметили авторы и режиссер, эта довольно кардинальная перемена точки зрения некоторых членов худсовета кажется странной, учитывая то, что, во-первых, авторы уже внесли все поправки, предложенные худсоветом на предыдущих собраниях [418] РГАЛИ, ф. 2453, оп. 4, д. 1391, л. 59-61.
, а во-вторых, никаких идеологических вопросов в связи с историей, положенной в основу сценария, опубликованной в СССР и переведенной на несколько иностранных языков, не возникало [419] РГАЛИ, ф. 2453, оп. 4, д. 1391, л. 57.
.
В целом расшифровка стенограммы декабрьского собрания 1962 года оставляет впечатление, что некоторые члены худсовета чего-то испугались. Чтобы понять, чего, мы должны восстановить в памяти ряд событий, произошедших в советской культурной и политической жизни в период с июля по декабрь того года.
Во-первых, 28 июля 1962 года в «Правде» вышла статья с критикой в адрес советского кинематографа. Ее развил Центральный комитет в августовской резолюции, где также отмечались различные недостатки советской киноиндустрии [420] См.: Louis Harris Cohen. The cultural-political traditions and developments of the Soviet cinema 1917-1972. New York: Arno Press, 1973. P. 286-288.
. Резолюция вооружала работников кино конкретной программой для борьбы с серьезными недостатками кинематографического искусства, поднятия идеологического и художественного уровня фильмов. В журнале «Советский экран» эта программа называлась «новым прекрасным доказательством отеческой заботы партии о развитии искусства» [421] Слово партии окрыляет! // Советский экран. 1963.1 января. № 1
.
Первая половина декабря 1962 года стала неспокойным временем в отношениях Хрущева с советской культурой. Все началось с печально известного инцидента на художественной выставке в «Манеже» 1 декабря и продолжилось хрущевским нажимом на искусство и литературу 7 декабря [422] Louis Harris Cohen. Cultural-political traditions. P. 288.
. Наконец, за день до собрания на «Мосфильме», 17 декабря, состоялась конференция, в которой приняли участие высокопоставленные представители партии и кинематографии [423] Josephine Woll. Real Images: Soviet Cinema and the Thaw, London: I. B. Tauris, 2000. P. 151.
. Это мероприятие стало первым в серии подобных конференций. На второй, в марте 1963 года, была организована публичная травля Тарковского и других деятелей кино, и Хрущев, призвав всех присутствующих шпионов покинуть зал, произнес свои знаменитые слова, которые считают знаком конца оттепели [424] Gladilin A. The making and Unmaking of a Soviet Writer: My Story of the «Young Prose» of the Sixties and After, trans. David Lapeza, Ann Arbov: Ards, 1979. P. 105,107-109.
.
Интервал:
Закладка: