Саркис Арутюнов - Гении и злодеи Росии XVIII века

Литейный дом, при этом он просуществовал до середины XIX века.

Затем автор переходит к другой теме...

Он заметил, что продаваемые повсюду в России водка и пиво полностью принадлежат казне. Русские люди, по мнению британского туриста, очень склонны к водке.

Труд работников очень дешев, и в Петербурге можно нанять сотню работников на те же деньги, что и пятерых в Лондоне. Разрешается купить мужчину или женщину за 12—15 рублей, но нельзя вывезти их из страны. Невозможно выехать из России без паспорта.

Русская армия очень сильно заинтересовала нашего героя.

После подробнейшего перечисления «штатного расписания» армии Дэшвуд пишет: «Вся армия состоит под управлением Военного совета (Военной коллегии), президентом которого является фельдмаршал граф Миних. Есть еще фельдмаршал Иван Трубецкой (тот самый, который когда-то попал в плен к шведам). Теперь 30 тысяч человек пребывают в Персии...»

Остальные его сведения не столь важны в историческом смысле.

«Религией русских мы называем греческую церковь, хотя царь Петр кое-что в ней реформировал...» Так интригующе начинается рассказ о русской православной церкви. А св. Василий является главным святым в России, все монахи и монахини принадлежат его ордену. Ни в одной другой стране священники не напиваются так часто, как в России. При этом пьют водку .из солода, хотя у них есть популярный напиток из меда. В городе Петербурге автор насчитал 16 церквей: 10 — русских и 6 — для чужеземцев. Примерно в двух верстах от города построен монастырь — Александро-Невская лавра.

Прежде (до Петра Великого) военным сословием в России были стрельцы, убеждает Дэшвуд. Царь Петр многих из них физически уничтожил, а один иностранец рассказывал Дэшвуду, что однажды утром тот увидел «полтораста отрубленных голов у царя», которые якобы лежали перед маленьким деревянным домом, где жил царь. Петр восклицал тогда: «Возможно, мир за это сочтет меня деспотом, но, не поступи я так, мне скоро бы лежать, как одному из них».

Подробно автор как свидетель останавливается на описании похорон Екатерины Иоанновны, которые состоялись 14 июня 1733 года, в Санкт-Петербурге. Это была русская царевна, дочь царя Ивана V Алексеевича и царицы Прасковьи Федоровны Салтыковой, старшая сестра императрицы Анны Иоанновны, племянница императора Петра I.

По желанию Петра I она в 1716 году вышла замуж за герцога Мекленбург-Шверинского Карла Леопольда. Этот брак был вызван политическими соображениями, ведь «хитрый» Петр хотел союза с Мекленбургом для охраны от шведов морского торгового пути. Предполагалось использовать портовые города Мекленбурга как стоянку для русского флота. Бракосочетание состоялось в Данциге. В 1716 году Леопольд навлек на себя нерасположение Петра I и, потеряв престол, позже бесславно умер в крепости Демиц. В 1722 году Екатерина Ивановна, не выдержав жестокого и грубого отношения супруга, вернулась вместе с дочерью в Россию. Формального развода не было, но супруги больше не виделись. 12 мая 1733 года царевна Екатерина присутствовала на торжественной церемонии, на которой ее дочь приняла православие и новое имя — Анна Леопольдовна. Однако через месяц Екатерина умерла и была похоронена рядом с матерью в Александро-Невской лавре.

Эти похороны Дэшвуд называет очень пышными. Шествовали гренадеры, кадеты, купечество и дворянство, затем шел хор певчих. Потом везли тело усопшей, затем шли принцесса Елизавета Петровна, ее вели Миних и канцлер Головкин, далее под вуалями — все дамы двора. Шесть недель постоянно совершались молебны, у тела бодрствовали по десять дам и господ. Как объяснили Дэшвуду священники, это делалось, дабы изгнать из тела дьявола. Автор журнала слушал также проповедь архиепископа Казанского Иллариона. Это достаточно известный русский церковный деятель, который пользовался особенной благосклонностью при дворе. Очевидно, что речи духовного лица обладали для британца налетом определенной экзотики, ведь ни до этого, ни после он не видел православных священников.

Журнал Дэшвуда, рассказывающий о путешествии по России, заканчивается почти так же, как и начинался, — с визита вежливости к русскому адмиралу в Кронштадте. Это было «доброе расставание» почти старых знакомых.

«В воскресенье около 10 часов утра мы снялись с якоря и чрез час подняли паруса...»

Немногочисленные страницы воспоминаний Фрэнсиса Дэшвуда, вероятно, никогда не считались литературным шедевром. Однако они сегодня своеобразно помогают нам восстановить ту обстановку, которая имела место в Российской империи в период правления Анны Иоанновны.

«Русский человек способен подражать всему им увиденному и если всерьез примется за какое-либо ремесло, то напрочь вытеснит иноземцев!»

K.Р. Берк

«Как замечают здесь иностранные гости, им приходилось жаловаться на русских жителей. Ведь русские желают иметь всякое здание готовым и как можно скорее!»

К.Р. Берк

Развитие промышленности в первой половине восемнадцатого века было продиктовано как нуждами ведения длительной войны, так и потребностями глобального развития экономики в целом. И, конечно, это было постоянной заботой русского правительства, начиная с Петра I. Главное внимание уделялось металлургии. В Петербурге Сестрорецкий завод (там трудились свыше 600 работных людей) выпускал оружие, якоря, гвозди. За период первой четверти века выплавка чугуна в России увеличилась со 150 до 800 тысяч пудов в год. В столице возникли Арсенал и Адмиралтейская верфь. По всей России функционировали суконные, парусно-полотняные, кожевенные мануфактуры. Уже к 1725 году в стране имелось двадцать пять текстильных предприятий, а также канатные и пороховые мануфактуры. Впервые были построены бумажные, цементные, сахарные заводы и даже шпалерная фабрика для производства обоев. Процесс реформ охватил и мелкотоварное производство, способствуя развитию ремесел и крестьянских промыслов. При мануфактурах были учреждены ремесленные школы. Царским указом 1722 года во всех торгово-промышленных центрах было введено цеховое устройство.

Например, в Петербурге все ремесленники были расписаны в соответствии со специальностью по цехам во главе с избираемым старостой, где они становились учениками, подмастерьями и мастерами. По статистике, в 1720—1730-е годы в промышленных центрах Российской империи было около 16 тысяч ремесленников-профессионалов. До зарождения новых, рыночных отношений оставалось почти полвека.

Одновременно развивалось и поощрялось властями создание купеческих «кумпанств», расширялись внешнеторговые связи. Крупным центром торговли наряду с Москвой, Астраханью, Великим Новгородом стал Петербург, эффективно и прибыльно действовали ярмарки на Волге, под Курском, на Урале, в Сибири, на Брянщине, на Украине, при этом все они приобретали общероссийское значение. Россия теперь занимала важное место и на мировом торговом рынке.