Николай Рыжков - Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?

«Конституционный суд России в числе новых свидетелей пригласил Николая Ивановича Рыжкова. Как бывший член Политбюро ЦК КПСС, премьер-министр относится к этому?

— Это большой разговор, — ответил по телефону Николай Иванович. — Я не делаю из этого трагедии. В суд пойду обязательно (наручники не потребуются!) и выскажу свое мнение. Потом у судей и сторон будут вопросы, на которые отвечу прямо и объективно, в соответствии со своим мировоззрением, со своей позицией.

— Но время, события сказались на позиции многих партийных и государственных деятелей. И сами они изменились…

— Может быть, правильнее — приспособились? А меняться — для некоторых обычное дело. Мы все не те, что были десять лет назад. А приспособленцам я не верю. Я остался тем человеком, каким был всегда: честно высказывал свое мнение, независимо от того, нравилось оно кому-то или нет».

Для себя я сделал вывод, что на суде мне надо не только отвечать на вопросы, но и высказать свою принципиальную позицию в отношении КПСС. Я немедленно приступил к подготовке выступления. И это было не просто написание текста. Вся моя 35-летняя жизнь в партии прошла передо мной. Говоря словами одного тверского сельского поэта:

Как следы на снегу,

Ночь читает мой день.

Я дал себе слово отбросить личное, особенно — накопившееся в последние годы, когда я не получал никакой поддержки от ЦК, его средств массовой информации, когда меня нещадно избивали как главу коммунистического Правительства. Надо было подняться выше личного. Ведь речь шла не обо мне. О партии.

30 октября 1992 года в 10 утра началось слушание новых свидетелей. Не буду останавливаться на всех подробностях этих заседаний. Когда очередь дошла до меня, я попросил сначала дать слово для заявления. В общей сложности пришлось простоять на трибуне семь часов. У меня сложилось неплохое впечатление о председателе Валерии Дмитриевиче Зорькине и членах Конституционного суда. И совершенно противоположное — об обвинителях. Возможно, это объясняется моим отношением ко всякого рода ренегатам. Неужели у Президента России не нашлось менее одиозных личностей? Передо мной сидели и тучный господин, известный словоблуд и интриган, и не менее известный кандидат философских наук, и вездесущий юрист, и другие их коллеги по этому «историческому процессу». Одним словом, молодцы были прямо на подбор. А ведь вся эта команда обвинителей в первую очередь подводила самого Президента.

Учитывая, что в заявлении содержится ряд принципиальных, на мой взгляд, положений и высказана моя личная позиция по отношению к партии, приведу в книге его полностью. Оно было опубликовано во многих центральных газетах под различными названиями.

Итак, 1 ноября 1992 года, 10 часов 20 минут утра.

«Уважаемый Председатель!

Уважаемые члены Конституционного суда!

Моя трудовая деятельность.

В течение 25 лет работал на «Уралмаше». Последние 5 лет — генеральным директором.

С 1975 по 1979 год был первым заместителем министра тяжелого и транспортного машиностроения.

С 1979 по 1982 год работал первым заместителем председателя Госплана СССР. На ноябрьском (1982 г.) Пленуме был избран Секретарем ЦК КПСС по экономике.

В конце сентября 1985 г. назначен Председателем Совета Министров СССР. Работал в этой должности до конца декабря 1990 г.

Член КПСС с 1956 г., член Центрального Комитета партии с 1981 г., член Политбюро — с 1985 по 1990 год.

Вступил в партию после XX съезда, когда ее голос прозвучал громко, честно, с болью и откровением. Я поверил, что страшные времена беззакония лидеров государства и партии остались позади.

Моя биография дает мне моральное право высказать объективно свое мнение по рассматриваемым вопросам, так как я видел на протяжении многих лет деятельность КПСС на многих ее уровнях.

В последнее время о партии сказано очень много. Правда слилась с ложью и вымыслом, реальность — с мифами и легендами. И даже авторы «Ходатайства» не сочли возможным отойти от штампов, гуляющих на экранах и страницах средств массовой информации.

Суду и истории нужна истина, какая бы она ни была, устраивала или нет она отдельных лиц или отдельные слои общества. Я не буду в своем свидетельстве подстраиваться под чье-то мнение. Это будет моя личная позиция.

Сейчас очень много говорят о роли партии в жизни страны, о ее сращивании с государственными структурами. Да, действительно исторически сложилось так, что КПСС, являясь общественно-политической организацией, взяла на себя многие функции управления государством. Здесь и кроются корни несовершенства или даже декоративности некоторых государственных структур. Такое положение, на мой взгляд, является логическим результатом однопартийной системы.

В глобальном же плане интересы государства и партии совпадали. Тем более, как известно, Конституцией страны она была узаконена как правящая и руководящая сила в обществе. Так что все это было освящено высшим законом страны.

Вся моя сознательная жизнь была связана с производством и экономикой. Поэтому свое отношение к деятельности партии я буду в основном рассматривать через призму экономики.

Объективно партия участвовала в руководстве хозяйством страны. Для этого в ее структуре, начиная от ЦК КПСС, ЦК союзных республик, крайкомов и обкомов партии, были соответствующие отделы, во многом дублирующие подобные подразделения в государственных органах.

Эти партийные структуры занимались не только выработкой экономической политики государства и регионов, но и конкретным руководством в центре и на местах. Об этом говорит и практика принятия совместных постановлений ЦК и Совмина.

Но не в этом было зло. Самое тяжелое для руководителей экономики всех рангов было то, что политика все время бежала впереди экономики, во многом не считаясь с реальной действительностью и возможностями.

И если бы партия вырабатывала экономическую политику, как это произошло уже на XXVIII съезде, то это и были бы свойственные ей функции. Она обязана выражать через экономику интересы тех слоев общества, от имени которых она выступает.

Но, как известно, включительно до XXVII съезда партии в повестке дня съездов обязательным вопросом был проект пятилетнего плана социально-экономического развития страны, который затем рассматривался и утверждался Верховным Советом СССР.

В то же время может создаться впечатление, что Правительство только оформляло решения по социально-экономическим вопросам. На самом деле при подготовке и обсуждении их на Политбюро были серьезные разногласия и даже жесткие дискуссии. Обстановка на Политбюро с 1985 года позволяла всем отстаивать свою точку зрения. Но когда решение было принято, оно являлось обязательным для исполнения.