Владислав Зубок - Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева

Румыния также доставила немало проблем Москве. Политические элиты этой страны не скрывали своих антисоветских и антирусских настроений и открыто обращались за поддержкой к британцам и американцам. Премьер-министр Николае Радеску и руководители «исторических» партий — Националцаранистской (крестьянской) и Национал-либеральной — не скрывали своего страха перед Советским Союзом. Румынские коммунисты, вернувшиеся в Бухарест из Москвы, где они находились в эмиграции, создали Национальный демократический фронт, куда вошли социал-демократы. При негласной поддержке советских властей они спровоцировали государственный переворот против Радеску, что в конце 1945 г. поставило страну на грань гражданской войны. Сталин отправил в Бухарест Вышинского, который в ультимативной форме потребовал от румынского короля Михая отставки Радеску и назначения премьер-министром просоветского деятеля Петру Гроза. Для убедительности ультиматума Сталин приказал двум дивизиям выдвинуться на позиции в окрестностях Бухареста. Союзные западные державы не стали вмешиваться. Однако представители США в Румынии, и среди них — посланец Государственного департамента США Бертон Берри и глава американской военной миссии Кортландт ван Ренслер Скайлер, пришли в ужас от советских действий. С этого момента они стали с гораздо большим сочувствием относиться к румынским страхам перед советской угрозой. Учитывая растущее недовольство Запада, Сталин решил пока оставить в покое короля Михая, так же как и руководителей обеих «исторических» партий {112} 112 Hazard E. W. Cold War Crucible: United States Foreign Policy and the Conflict in Romania, 1943-1953. N. Y.: Columbia University Press, 1996. P. 29, 69, 74; Скайлер — Сусайкову. 6 марта 1945 г. (АВП РФ. Ф. 07. Оп. 10. Пап. 24. Д. 335. Л. 32-33); Три визита А. Я. Вышинского в Бухарест (1944-1946). Документы российских архивов / Сост. Т. В. Волокитина, Д. А. Ермакова, Г. П. Му-рашкоидр.М., 1998. С. 86-92, 94-96, 98-100, 112-113,107, 123. .

К югу от Румынии, на Балканах, партнером Сталина и главным его союзником было коммунистическое руководство Югославии. В 1944-1945 гг. Сталин полагал, что идея создания конфедерации славянских народов, в которой ведущую роль возьмут на себя югославские коммунисты, станет хорошим тактическим ходом в построении просоветской Центральной Европы, к тому же отвлечет внимание западных держав от советских планов по преобразованию политических и социально-экономических режимов этих стран. Однако у победоносного командира югославских партизан, коммуниста Иосипа Броз Тито, имелись собственные далеко идущие планы. Он и другие югославские коммунисты требовали, чтобы Сталин поддержал их территориальные притязания к Италии, Австрии, Венгрии и Румынии. Они также рассчитывали на помощь Москвы в строительстве «великой Югославии», которая бы включала в себя Албанию и Болгарию. Какое-то время Сталин подавлял в себе раздражение, которое вызывали у него югославские амбиции. В январе 1945 г. он предложил югославским коммунистам создать с Болгарией «двуединое государство по типу Австро-Венгрии» {113} 113 Dimitrov G. Op. cit. P. 352-353; Записки В. Коларова о встрече с И. Сталиным (ЦГА. Ф. 147 В. Оп. 2. Д. 1025. Л. 1-6); Коллекция документов CWIHP; Восточная Европа. Т. 1. С. 128-129. .

В мае 1945 г. судьба итальянского города Триест и прилегающих к нему территорий Гориции-Градиски стала дополнительной больной темой в отношениях Советского Союза с Югославией. Италия и Югославия оспаривали эти земли еще с 1919 г. Югославские войска захватили Триест, но западные державы потребовали вернуть город Италии. Сталин не желал ссориться с союзниками и принудил югославов отвести войска, чтобы уладить этот вопрос с англо-американцами. Нехотя югославское руководство подчинилось Москве, однако Тито не смог сдержать чувства разочарования. В одной из публичных речей он сказал, что югославы не желают «служить разменной монетой» в «политике сфер влияния». Для Сталина это было наглой выходкой. Должно быть, именно с этой минуты он стал относиться к Тито с подозрением {114} 114 Гибианский Л. Я. Сталин и триестинское противостояние 1945 г.: за кулисами первого международного кризиса холодной войны // Сталин и холодная война / Под ред. А. О. Чубарьяна, Н. И. Егоровой, И. В. Гайдука. М., 1998. С. 49-57. . И все же в течение всего 1946 г., пока шли тяжбы с западными державами по разработке мирных договоров с бывшими союзниками Германии, кремлевское руководство поддерживало территориальные претензии Югославии в Триесте {115} 115 Pechatnov V. «The Allies Are Pressing on You to Break Your Will»: Foreign Policy Correspondence between Stalin and Molotov and Other Members of Politburo, September 1945 — December 1946 // CWIHP working paper № 26. Washington, D. C: Woodrow Wilson International Center for Scholars, September 1999. . Вероятно, в этот период идея панславизма еще не выветрилась из умов советских руководителей. К тому же Италия, с точки зрения Сталина, отошла к западной сфере влияния, а Югославия занимала ключевое место на южном фланге советского периметра безопасности.

В Восточной Европе и на Балканах Сталин действовал, мало считаясь с западными союзниками и совершенно беспощадно. Тем не менее он взвешивал и рассчитывал свои шаги, наступая и отступая, когда это требовалось, чтобы избежать преждевременного столкновения с западными державами и не поставить тем самым под угрозу достижение других важных внешнеполитических целей. Особенно важной среди этих целей была задача создания советского плацдарма в Германии (см. главу 3). Другой важнейшей целью была предстоящая война с Японией и утверждение советских позиций на Дальнем Востоке.

В течение нескольких месяцев после Ялтинской конференции у Сталина была великолепная возможность получить большие территориальные и геополитические барыши за вступление СССР в войну на Дальнем Востоке. В 1945 г. Сталин и советские дипломаты считали, что Китай целиком зависит от США. В этой связи они намеревались расширить как можно больше сферу советского присутствия в этой стране и на Тихом океане в целом, с тем чтобы не допустить в этом регионе американской гегемонии вместо гегемонии поверженной Японской империи. В частности, Сталин добивался включения китайской Маньчжурии в советский пояс безопасности на Дальнем Востоке {116} 116 См.: Hasegawa Ts. The Northern Territories Dispute and Russo-Japanese Relations. Between War and Peace, 1697-1985. Research Series № 97. Berkeley: University of California, 1998. Vol.1. P. 59-73, особенно P. 69 и 71; Славинский Б. Н. Ялтинская конференция и проблема «северных территорий»: современное документальное переосмысление. М., 1996. С. 88; LefflerM. A A Preponderance of Power: National Security, the Truman Administration, and the Cold War. Stanford, Calif: Stanford University Press, 1992. P. 87-88; Niu Jun. The Origins of the Sino-Soviet Alliance // Brothers in Arms: The Rise and Fall of the Sino-Soviet Alliance, 1945-1963 / Ed. О. A. Westad. Washington, D. С: Woodrow Wilson Center Press; Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1998. P. 57. . 24 мая, на торжественном приеме в Кремле в честь Победы, Сталин сказал присутствующим: «Не забывайте, что хорошая внешняя политика иногда весит больше, чем две-три армии на фронте». Что означают эти слова на деле, Сталин продемонстрировал во время переговоров с правительством гоминьдановского Китая в Москве в июле — августе 1945 г. {117} 117 Westad O. A. Cold War and Revolution: Soviet-American Rivalry and the Origins of the Chinese War, 1944-1946. N. Y.: Columbia University Press, 1993. P. 54-55. Ялтинские соглашения с Рузвельтом и его негласная поддержка советских притязаний на Дальнем Востоке были подтверждены Трумэном, и это дало Сталину громадную фору в дипломатической игре с Гоминьданом. День за днем Сталин наращивал давление на китайское правительство, добиваясь от него согласия рассматривать СССР в роли гаранта китайской безопасности против вероятной японской угрозы после войны. Сталин сообщил министру иностранных дел Китая Сун Цзывэню, главе китайской делегации, что требования вернуть СССР базу Порт-Артур и КВЖД, а также требование признания Китаем независимости Монголии «объясняются необходимостью усиления наших стратегических позиций против Японии» {118} 118 Встречи 30 июня, 2 июля и 7 июля 1945 г. (Victor Hoo Papers. Box 2. File «Sino-Soviet Relations, 1945-1946». Гуверовский институт войны, революции и мира Стенфордского университета, шт. Калифорния. Материалы предоставлены д-ром Дэвидом Волфом для конференции CWIHP, посвященной Сталину. Сентябрь 1999 г.); Goncharov S. N., Lewis J. W., Litai Xue. Uncertain Partners: Stalin, Mao, and the Korean War. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1993. P. 3. .