Сергей Аксёненко - Об украинском национализме и украинской национальной идее

Придумали даже, что слово «Украина» произошло от того, что князья своими мечами «кроили» себе земельные наделы. Или от слова «краина», то есть — страна. На какие только изощрения не идут националисты, чтобы уйти от слова «окраина». Это ещё раз показывает их жуткую закомплексованность. Они так и остались на окраине жизни!

А может нелепая замена сделана, для того, чтобы быть ближе к американцам, чтобы говорить подобно им — «in Ukraine»?

А ведь, если бы украинские националисты были образованными людьми, если бы знали историю, они бы поняли, что в слове «украинец», если производить его от слова «окраина», нет ничего зазорного, наоборот — это очень почётное слово. Дело в том, что издавна на окраинах в пограничье селились самые отважные люди, которые защищали рубежи своей Родины. В нашем случае это были казаки. Другие народы тоже уделяли большое внимание жителям окраин. Например, у франков правители внутренних областей носили титул — граф. А правители пограничных обладали более почётным титулом — маркграф.

Вернёмся к истории. Если говорить о советской украинизации Украины, то нельзя ограничивать её деятельностью Кагановича. Да! Среди волн украинизации эта была самой мощной! Но отнюдь не единственной. Привожу конкретные факты. Начнём с Кагановича, а затем поговорим об остальных.

Чтобы правильно понять значение Лазаря Моисеевича Кагановича для истории Украины, нельзя также забывать, что он ещё раз руководил УССР 20 с лишним лет спустя, в течении 1947 года. В связи с послевоенным голодом, тогдашний лидер республики Никита Хрущёв совмещавший посты первого секретаря ЦК КПУ и главы правительства, был временно снят с главной должности, престал быть лидером украинской Компартии. На это место был назначен Каганович. Как только голод был преодолён, Лазарь Моисеевич вернулся в Москву, а Никита Сергеевич вновь возглавил республику.

Процесс украинизации при Л.М.Кагановиче в 1920-е годы охватил и регионы других республик, где компактно проживали украинцы — Северный Кавказ, Казахстан, Дальний Восток. Здесь также открывались украинские школы, издавались украинские газеты, работало украинское радиовещание.

Что же тогда говорить о самой Украине! Тут результаты украинизации были громадными, особенно в тогдашней столице Харькове и других восточных городах. После неё 80 процентов общеобразовательных школ и ВУЗы гуманитарного и сельскохозяйственного профиля были переведены на украинский язык, тираж украинских газет в 5 раз превысил тираж русских, появились новые украинские театры.

Уже 1926 году делопроизводство было в основном переведено на украинский язык. Количество украинцев среди служащих государственного аппарата с 1923 по 1927 г. возросло с 35 до 54 процентов. Доля коренной национальности среди членов КП(б)У в то же время увеличилась с 23 до 52 процентов. Кстати, именно эти люди стояли во главе республики во время голода 1930-х. К 1930 году соотношение украинских и русских школ составляло десять к одному, на украинском велось преподавание в 2/3 техникумов и 1/3 вузов.

Так в Одессе, где учащиеся-украинцы составляли менее трети, были украинизированы все школы. В Украине был практически уничтожен русский театр. К 1930 г. на всю УССР оставалось только 3 большие русскоязычные газеты — по одной в Одессе, Сталино и Мариуполе.

Правительство не считалось с тем, что многие люди не понимали вновь созданного языка. «Нам необходимо приблизить украинский язык к пониманию широких масс украинского народа», — торжественно объявил глава правительства Украины Влас Чубарь.

Но кроме этой волны были и другие волны советской украинизации. Первая волна началась в 1919 году, то есть ещё до Квиринга-Кагановича, когда большевики ненадолго овладели Киевом. Вот, что пишет об этой волне один из основателей украинской государственности Винниченко. «…до ухода из Киева, то есть за три-четыре месяца коммунистами было сделано для украинской культуры столько, сколько не сделала бы за несколько лет Директория, и что условия работы в национально-культурной области были вне всякого сомнения лучше и продуктивнее, чем при чисто украинской власти».

Продолжалась украинизация и после Кагановича, когда в 1928 году генсеком стал Станислав Косиор. Тот самый Косиор, памятники которому ныне уничтожаются украинскими националистами. Кстати, при перестройке его почитали как жертву «сталинских репрессий». Косиор был расстрелян в 1939 году. Уж не за голод ли начала 1930-х наказали бывшего лидера Украины? Националисты решили его репрессировать повторно. Мало им «сталинских репрессий» показалось.

Волны украинизации проходили и после Великой Отечественной войны. Одна из них пришлась на начало 1950-х, когда по инициативе Лаврентия Берии партийные органы обязаны были решительно выдвигать местные кадры на партийную и советскую работу. Особенно сильно эта политика затронула вновь присоединённую Западную Украину, когда многим выходцам из Восточной Украины и России пришлось отказаться от своих постов.

В 1960-е так же проводилась борьба с русификацией, заменялись вывески, ректорам многих русскоязычных ВУЗов предложили в два года перевести преподавание на украинский, а документацию в парторганах решили вести ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА УКРАИНСКОМ. А так как многие отчёты приходилось направлять в Москву, то в ряде партийных учреждений пришлось брать в штат переводчиков (!). И делалась эта бессмысленная работа ни где-нибудь, а в СССР, в стране, где русский был объявлен языком межнационального общения! По приказу из столь ненавистной националистами Москвы!

Между прочим, в 1964 году в Москве, был открыт памятник Тарасу Шевченко. А в 1978 году Советский Союз построил памятник Шевченко в Париже!

Когда националисты пишут о своей борьбе против СССР, одним из эпизодов этой борьбы, они называют появление труда выходца из Донбасса, бывшего комсорга Сталинского пединститута Ивана Дзюбы. Работа эта называлась: «Интернационализм или русификация». Появилась в 1960-х годах и совпала с очередной волной украинизации, проводимой сверху. Эта работа была санкционирована, а по некоторым данным даже заказана властями. Она БУКВАЛЬНО НАБИТА цитатами из сочинений Ленина. Распространялась работа властями поначалу в узких кругах. А дальше с «Интернационализмом и русификацией» случилось то же, что и с невинным в политическом плане романом Б.Пастернака «Доктор Живаго». Книга Дзюбы появилась за рубежом раньше, чем в СССР. Разгорелся скандал, из-за чего широкая публикация «Интернационализма и русификации» была отложена. Работа была напечатана в 1990 году в журнале «Вітчизна».

Кстати, кратковременный арест Дзюбы состоялся через много лет после выхода вышеупомянутого творения, и с ним напрямую не связан. Иван Михайлович, из своих пяти отсидел полтора года, покаялся и был помилован, а в 1980 году (!) даже восстановлен в Союзе писателей.