Севостьянов Г.Н. - Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936

В 1933 г. в Красной Армии насчитывалось 885 тыс. человек. Правительство форсированно проводило техническое перевооружение армии и флота. За первую пятилетку промышленность поставила армии около 10 тыс. танков, танкеток и бронемашин. С 1928 по 1933 г. мощность артиллерийских заводов возросла более чем в шесть раз, а по малокалиберным орудиям — в 35 раз7. В 1932 г. был создан Тихоокеанский флот, в 1933 г. — Северная военная флотилия. Полпред в Токио К.К. Юренев писал в НКИД, что Япония, пожалуй, опоздала с вооруженным выступлением против Советского Союза. Это признавали и многие военные зарубежные эксперты и политические обозреватели8. В такой тревожной обстановке 15 декабря глава правительства В.М. Молотов принял Буллита. Встреча носила в значительной степени протокольный характер. Тем не менее в беседе были затронуты важные вопросы. Американский посол признал большие перемены в стране, в жизни народа. Молотов ознакомил Буллита с планами реконструкции народного хозяйства в ближайшие годы. При этом он признал: "В нашем промышленном строительстве мы используем в немалой степени американский технический опыт". И далее подчеркнул: главное пожелание правительства — развивать сотрудничество между двумя государствами в деле укрепления мира. Это крайне важно и необходимо. Следовало бы определить, отметил Молотов, конкретные формы сотрудничества, договориться о своевременном взаимном обмене информацией между правительствами по поводу событий, которые могли бы служить препятствием сохранению мира. Посол согласился с высказанным пожеланием9. Глава советского правительства отметил, что в беседах Литвинова и Рузвельта в Вашингтоне большое внимание было уделено вопросам напряженной ситуации на Дальнем Востоке. В конце беседы Молотов заявил: "Мы очень довольны Литвиновым и в особенности той исключительно большой и успешной работой, которую он проделал в 1933 г. Президент Рузвельт, со своей стороны, показал, что он весьма активен и прекрасно ориентируется в международной обстановке. Он сумел оценить важность проблемы советско-американских отношений, своевременно поставить ее и разрешить, тогда как до его прихода к власти этот вопрос бесплодно тянулся годами. Я убежден, что если бы нормализация советско-американских отношений произошла хотя бы на пару лет раньше — президент Рузвельт лично не виноват, конечно, в том, что этого не произошло, — события развивались бы по-иному и крайне воинствующие японские круги не так бы обнаглели". Буллит ответил: "Абсолютно с вами согласен". Посол, говоря об опасной ситуации на Дальнем Востоке и желательности замирения в этом регионе, отметил, что США готовы помочь, оказав моральную поддержку СССР. Разумеется, они не намерены ввязываться в войну, констатировал посол. Политика невмешательства тем самым была четко сформулирована. На поддержку Вашингтона нельзя было рассчитывать, хотя президент Рузвельт в беседе с Литвиновым заинтересованно говорил о совместных действиях против нарушителей мира. Главное, заявил Молотов, получить время для решения внутренних проблем страны. Он выразил беспокойство, что война может разразиться весной следующего года12. В тот же день Буллит имел беседу с наркомом внешней торговли А.П. Розенгольцем. Посол интересовался возможностями роста американского экспорта в СССР. Вечером Литвинов дал обед в честь Буллита.

На встрече присутствовали глава правительства Молотов и почти все наркомы. Состоялась двухчасовая беседа посла с Молотовым, Ворошиловым, Куйбышевым и другими официальными лицами. Посол слушал, задавал вопросы, наблюдал. Ему все было интересно и важно. 16 декабря Буллит решил встретиться с некоторыми представителями дипломатического корпуса, с послами и посланниками. В первую очередь это были французский посол Шарль Альфан, старый и опытный дипломат, которого он знал ранее, а также польский посланник Юлиуш Лукасевич. Состоялась встреча и с Карлом Радеком — блестящим советским публицистом, знатоком Германии. Говоря о положении на Дальнем Востоке, Радек усомнился в возможности японского нападения на Советский Союз весной следующего года. Его мнение расходилось со взглядами многих членов правительства, на что посол обратил внимание14. 19 декабря Буллит встретился с руководителем управления экономической и социальной статистики и договорился о получении посольством официальных сведений о развитии народного хозяйства. На следующий день Буллит беседовал с наркомом финансов Г.А. Гринько по поводу обмена долларов на рубли на льготных условиях. Нарком обещал благожелательно рассмотреть этот вопрос. Это вызвало удивление у советских руководителей, ибо такого прецедента еще не было: существовал единый официальный курс обмена валюты, никому льгот не предоставлялось. Вполне понятно, возник вопрос: почему американцы должны иметь преимущества перед дипломатами других стран? 20 декабря Буллит был принят первым заместителем председателя государственной комиссии по планированию народного хозяйства В.И. Межлауком и обсудил перспективы экономических отношений между США и СССР. На вопрос Буллита, в чем нуждается Советский Союз, какие товары нужно экспортировать из США в СССР, последовал ответ: машинное оборудование и станки всех типов, которые крайне необходимы для страны. Именно они должны быть главными статьями будущего импорта. Затем Межлаук информировал Буллита о ходе строительства второй колеи железной дороги в Сибири. Строительство встретилось с большими трудностями, сказал он. Надо непременно вести железную дорогу к Ленским золотым приискам, но работа еще не начата. Транссибирская железная дорога (вторая колея) не закончена на протяжении почти двух тысяч километров. Из этой беседы Буллиту стало очевидно, что советское правительство весьма заинтересовано в получении из США железнодорожных рельсов. Собственно, и Рузвельт говорил об этом с Литвиновым, и заместитель государственного секретаря У. Филиппе затрагивал эту тему15. В тот же день Буллита принял К.Е. Ворошилов. Нарком обороны откровенно сказал, что, по его мнению, японцы неминуемо атакуют советский Дальний Востсж, но они, безусловно, потерпят поражение. Отметим, что обеспечение безопасности на Дальнем Востоке представляло большие трудности. Сухопутные границы Забайкалья и Дальнего Востока превышали 4500 км, а морские границы протянулись на 15 тыс. км. Обстановка повелительно требовала от советского командования увеличения численности армии, оснащения ее боевой техникой и строительства укрепленных районов для прикрытия основных направлений. Нужно было в короткий срок перебросить на восток дополнительные контингенты людей, орудия, танки, боеприпасы и продовольствие.