Всеволод Меркулов - Откуда родом варяжские гости?

Немецкие авторы мекленбургской школы активно обращались к трудам Адама Бременского и Гельмольда в первую очередь для того, чтобы подтвердить свои генеалогические изыскания фактическим материалом. В данном случае было важно, что хронисты трактовали проблему происхождения варягов и Руси в связи с древнейшими упоминаниями о вандалах и вендах на южном побережье Балтики.

Целый ряд авторов, Ф. Томас, М.И. фон Бэр, С. Бухгольц и другие с достаточным доверием относились к сведениям хронистов. С одной стороны это было закономерно, с точки зрения тогдашнего состояния методологии исторического (и, главным образом, генеалогического) исследования. Но с другой — существовала опасность, что указанные труды могли «авторитетно» влиять и на составителей генеалогий.

Зарождавшаяся в то же время в немецкой историографии норманнская теория опиралась на другую гипотезу. Например, Г.З. Байер в работе «География Российская» ставил целью описать северные земли Руси и отдельно останавливался на варягах.[49] Академик приводил различные исторические сведения и в целом согласился с Петром Тевтобургским, который локализовал «Русскую землю» в области между рекой Вислой и рекой Мемель, «истекающую от царства российского».[50] Река Мемель являлась естественной границей между «Русской землёй», пруссами и литовцами. Здесь Байер весьма близко подходил к нынешней проблеме Руссий на Балтике:

«Находятся писатели датские, норвежские, немецкие и шведские, которые Россию к одному восточному Балтийского моря берегу располагают…».[51]

По свидетельствам Адама Бременского и Гельмольда, датчане называли Русь Острагардом, что говорит о её восточном по отношению к Дании расположении. Речь идёт, конечно, о южном побережье Балтики, которое с запада на восток населяли датчане, поляки и за ними располагалась «последняя и превеликая провинция винулов» Русь.[52] Однако Байер полагал, что этой территорией владели норманны. Он допускал, что русская правящая династия могла происходить отсюда, но была, по его мнению, скандинавской.

В южной и юго-восточной Прибалтике существовали «русские» земли. И Байер находил их у Саксона Грамматика, «который везде и корабли русские и войны с россиянами на море бывшие объявляет, не для иной какой причины, только что россияне в его веке оным Балтийским берегом владели».[53] Очень важно, что норманист Байер признаёт южно-балтийские территории за русами. Правда, конечно, с поправкой, что последние были шведами.

Однако по логике Байера, здесь не оставалось места для варягов. Он считал, что свидетельств Адама и Гельмольда недостаточно для того, чтобы связать варягов с южной Балтикой. Он не соглашался, что вагры (которых оба хрониста считали «славянами») разбойничали на Балтийском море и приводил мнение Саксона, который полагал, что славяне практически не занимались пиратством, в отличии от русов.

Именно у Саксона Грамматика в хронике «Деяния данов» (Gesta Danorum) мы находим ценные свидетельства по древнейшей истории русов (в его латинском тексте употребляется название «рутены»). Сочинение ходило в рукописях, и было впервые напечатано в 1514 в Париже. Хроника состоит из шестнадцати книг, написанных на средневековой латыни.[54] О жизни самого Саксона мы имеем крайне скудные сведения. Известно, что он происходил из знатного рода, был священником в Роскильде и умер в 1206 году. Е.И. Классен полагал, что само название Роскильд означало «кол для русов», то есть старинное место казни, где пленных русов сажали на кол. Здесь издревле могло существовать много преданий о Руси и русах.[55]

По Саксону Грамматику, в начале I века н.э. король данов Фротон I вёл войны на море с королём русов Транноном и даже якобы захватил столицу русов Роталу. Также даны воевали с каким-то другим «русским» королевством. Войны между русами и данами продолжались несколько веков. Фротон III воевал с королём русов Алимером. Но уже его сын Фридлав был воспитан на Руси и взял датский престол при помощи короля русов.

Свидетельства Саксона в значительной степени отличаются от свидетельств Адама Бременского и Гельмольда. Последних относят к восточногерманским авторам. О.Л. Вайнштейн справедливо замечал, что находясь на окраине германского мира они больше внимания уделяли странам и народам, которые были объектами христианизации.[56] В то же время Саксон поднимал явно древнейший пласт свидетельств о русах, переходя от мифологии к описанию реальных исторических событий.

Немецкая письменная традиция о Руси получила развитие в последующее время. В 1517 и 1526 годах Россию посетил австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн (1486-1566), который оставил свои воспоминания в «Записках о Московии». Впервые посол Священной Римской империи был направлен на Русь. Император Максимилиан I выступал посредником в сложных внешнеполитических отношениях между Великим княжеством Московским и Литвой.

На Западе в Герберштейне видели «Колумба России», он одним из первых рассказал европейскому читателю о русской державе, о быте великокняжеского дома, придворном этикете, организации войска, торговле и т.д.[57] Герберштейн коснулся также истории московского правящего дома и высшей знати, которые принадлежали к роду Рюриковичей и восходили к древним варягам. Читаем в его «Московии»:

«Если принять во внимание, что они ( московиты, - В.М.) сами именуют Варяжским море Балтийское и то, которое отделяет от Швеции Пруссию и Ливонию, а затем и часть их собственных владений, то я лично полагал, что князья их были, по соседству, или шведы, или датчане, или пруссы. Далее, по-видимому, славнейший некогда город и область вандалов, Вагрия, была погранична с Любеком и Голштинским герцогством, и то море, которое называется Балтийским, получило, по мнению некоторых, название от этой Вагрии, и при том само оно и тот залив, который отделяет Германию от Дании, равно как Пруссию, Ливонию и, наконец, приморскую часть Московского государства от Швеции, и доселе ещё удерживает у русских своё название, именуясь Варецкое море, т.е. Варяжское море. Сверх того, вандалы в то же время были могущественны, употребляли, наконец, русский язык и имели русские обычаи и религию. На основании этого мне представляется, что русские вызвали своих князей скорее от вагрийцев, или варягов, чем вручили власть иностранцам, разнящимся с ними верою, обычаями и языком».[58]

В то же время Герберштейн был знаком и с польской версией происхождения Руси от брата польского государя Леха (см. об этом ниже) и с другими предположениями.

«О происхождении названия Russia существуют различные мнения. Одни полагают, что оно произведено от (имени) Русса, брата польского государя Леха…»[59]