Виталий Пенской - Иван Грозный и Девлет-Гирей

Таким образом, татарам на пути к Москве предстояло преодолеть две линии русской обороны, занятых большой ратью. Так, С.М. Соловьев полагал, что общая численность войска, развернутого на южной границе в преддверии вторжения неприятеля, составляла 50 тыс. человек. Примечательно, что о 40-тысячном русском войске, разбитом татарами в этой кампании, говорит и анонимный немецкий автор брошюры «Краткое достоверное известие и общий обзор прошедших историй и деяний, случившихся в последнее время в 1570 и 1571 годах в Москве и в России» {271} 271 Скрынников Р.Г. Забытый источник о России эпохи Ивана Грозного// Вопросы истории. 1999. № 1. С. 140; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 6. С. 587. . Отметим, что если судить по составу воевод, возглавлявших русское войско, то данные цифры не представляются чрезмерными, если предположить, что в него вошли оба разряда, «береговой» и «от польской украины» вместе с опричниками, равно как были учтены и «сабли-пищали», и многочисленный небоевой элемент, сопровождавший тогдашние рати — всякие обозные-кошевые и собранная с посадов и деревень посоха. В любом случае, совершенно очевидным представляется, что весной 1571 г. на южной границе была развернута большая часть тех сил, которыми располагало на тот момент Русское государство, и никакого сколько-нибудь значительного численного преимущества над русскими татары не имели.

В дополнение к этому добавим, что, как обычно, в Поле действовали заставы реорганизованной М.И. Воротынским сторожевой службы. Они-то и предупредили совершавших объезд Поля князя М. Тюфякина и Д. Ржевского о том, что «…пошел царь крымской на государевы украйны». О том, что выдвижение татар было обнаружено сторожами, сообщали также беглые опричники Таубе и Крузе. Таким образом, русская разведка, вопреки мнению. Р. Г. Скрынникова, сработала как должно и известия о выступлении татар были получены в Москве своевременно. Внезапного нападения, о котором писал Р. Г. Скрынников, у Девлет-Гирея не получилось {272} 272 Акты Московского государства (далее АМГ). Т. I. СПб., 1890. С. 13; Загоровский В.П. Указ. соч. С. 162-163; Рогинский М.Г. Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // Русский исторический журнал. Книга 8. 1922. С. 52; Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 424,425. .

Выступление Девлет-Гирея в исторический поход произошло не позднее середины апреля. Во всяком случае, 14 марта 1571 г. на р. Альма Девлет-Гирей собрал военный совет, на котором было принято окончательное решение идти походом на «московского», а 5 апреля хан двинулся с Альмы к Перекопу, выйдя за который, он присоединил к своему войску ногаев, кочевавших в таврических степях. Показания пленных, рассказывавших о том, что на Москве «мор и меженина» и что значительная часть русского войска ушла походом на «немцев», только ускорили принятие ханом этого решения. Русские же сторожи обнаружили его, судя по всему, ориентировочно в первых числах мая 1571 г.

Правда, хан, судя по всему, на первых порах об этом пока еще не догадывался. Предпринимая свой поход, Девлет-Гирей рассчитывал прежде всего, не вступая в бой с главными силами русского войска, ополониться и компенсировать тем самым долгое отсутствие в Крыму «поминок» как из Москвы, так и из Вильно. В пользу такого предположения свидетельствует как сам маршрут хана и его рати, намеревавшихся по требованию татарской знати, «царевичей, князей, и мурз, и всей земли», напасть на «козельские места», давно уже не подвергавшиеся татарским набегам и потому обещавшие богатую добычу, так и отсутствие в ее составе артиллерии и ханских мушкетеров-туфенгчи (во всяком случае, о них ничего не говорят русские источники, довольно подробно освещающие ход кампании). Да и численность татарского войска была относительно невелика — современники оценивали ее самое большее примерно в 40 тыс. всадников {273} 273 О 40 тыс. говорил сам Иван Грозный (Толстой Д. Речь царя и великого князя Ивана Васильевича… С. 298). Эту же цифру приводят Таубе и Крузе (Рогинский М.Г. Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 52). От них, видимо, позаимствовал эти сведения и ливонский хронист Б. Рюссов (Рюссов Б. Ливонская хроника // Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Т. II. Рига, 1879. С. 204). . Правда, если судить по стремительности действий татар и по тому, что русские сторожи умудрились упустить на время Девлет-Гирееву рать из виду, можно предположить, что под началом хана в набег выступило все же меньше чем 40 тыс. людей.

Известия, полученные в русской столице о начале похода Девлет-Гирея, привели в действие московскую военную машину. 16 мая Иван Грозный выступил с опричным войском, насчитывавшим, по его словам, 6 тыс. воинов, на «берег». На наш взгляд, В.В. Каргалов, равно как и Р. Г. Скрынников, когда писали о том, что на берегах Оки развернулось всего лишь 6 тыс. русских воинов, серьезно ошибались, поскольку из контекста речи Ивана Грозного следует, что он имел в виду только «своих», т.е. опричное воинство, которое он сам вел к Серпухову. Полки на берегу и на «украйне» были приведены в готовность и, казалось, были предприняты все необходимые меры для того, чтобы планы крымского хана были сорваны. Однако неожиданно для Ивана в ход событий вмешался субъективный, человеческий фактор. Достигнув района Кром, хан форсировал здесь Оку, о чем позднее составленная московскими дьяками «Книга Большому чертежу» сообщала: «А в реку Кромы блиско устья, от Кром семь верст, пала речка Ицка, вытекла из-под Свиные дороги. А ниже Ицки верст с 6 пал в Оку с левые стороны Доброй колодезь, а на усть Доброго колодезя, на Оке, брод Быстрой; а в тот брод лезли татаровя, как в 79 году шел крымской царь под Москву…» {274} 274 Каргалов В.В. Московские воеводы. С. 47; Книга Большому чертежу. М.-Л., 1950. С. 114-115; РК 1475-1605. Т. II. Ч. II. С. 277—278; Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 425; Толстой Д. Речь царя и великого князя Ивана Васильевича к панам радам королевства Польского и Великого княжества Литовского, чрез их посла переданная // ЧОИДР. 1847. Кн. 9. М., 1848. IV. С. 298. .

Оттуда хан двинулся по Пахнутцевой дороге на север, к Волхову. Здесь в татарский лагерь приехали несколько русских служилых людей, которые сообщили сведения, которые заставили хана и его окружение поменять свои планы. Как писал В.П. Загоровский, перебежчики, сын боярский К. Тишенков с товарищи подтвердили сведения, которыми располагали хан и его советники, о плохом состоянии дел в Москве и предложили ему двинуться непосредственно на русскую столицу {275} 275 Загоровский В.П. Указ. соч. С. 165-166. . Довольно странное предложение, если принять во внимание численность русских полков, собранных для защиты Москвы! Настойчивость, с которой перебежчики звали хана на Москву, вызывает подозрение и невольно наводит на мысль, что упорство, с которым Сумароков и Тишенков со товарищи раз за разом «наводили» хана и его воинство на как будто беззащитную русскую столицу, есть не что иное, как хитроумная спецоперация московской разведки, призванная вывести татарские полки прямиком на русские рати, изготовившиеся к встрече незваных гостей.