Виктор Кожемяко - Уроки русского. Роковые силы
- Название:Уроки русского. Роковые силы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Алгоритм
- Год:2011
- Город:Москва
- ISBN:978-5-6994-6920-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Кожемяко - Уроки русского. Роковые силы краткое содержание
Имя Вадима Валериановича Кожинова (1930–2001) уже давно стоит в ряду таких выдающихся русских мыслителей, как Иван Ильин, Василий Розанов, Михаил Меньшиков… Его книги продолжают притягивать тысячи и тысячи читателей, мысли философа о судьбе и истории России по-прежнему предельно злободневны.
В диалогах с известным публицистом Виктором Кожемяко откроется во многом неизвестный Кожинов, который, безусловно, обладал пророческим даром. В новом XXI веке ему суждено было прожить всего несколько дней, но он успел оставить свое завещание наступившему столетию: «Если говорить о грядущем веке, наша жизнь зависит, прежде всего, от того, будет ли коренным образом изменен курс, которым страна следовала в течение последнего десятилетия». Коренным образом этот курс так и не изменен. Эта книга о русском пути и неотвратимом роке, который, как дамоклов меч, столетия преследует Россию.
Уроки русского. Роковые силы - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Наша же страна континентальная, а не океаническая, поэтому, скажем, как это ни странно, южные районы Швеции, Норвегии и Финляндии, расположенные на одной широте с нашей, допустим, Вологодской областью и даже еще северней — Архангельской, имеют более высокую зимнюю температуру, чем у нас на Кубани, я специально это изучал. Средняя температура января в этих районах 2–5° мороза, а на Кубани — 10–15°, и объясняется это континентальным климатом, где действуют совершенно иные законы.
И что получается в целом: в Европе, в Америке и в южной части Канады сельскохозяйственный сезон продолжается 8– 10 месяцев, у нас — 4–6 месяцев, то есть там можно снимать два урожая. Уже этого достаточно. Кроме того, у нас на огромных территориях ведется сельское хозяйство, которое везде считается рискованным, им на Западе никто не будет заниматься, так как оно просто убыточно. Так же, как убыточны все наши северные угольные бассейны, хотя бы потому, что в какой-нибудь Воркуте, быть может, половина добываемого угля сжигается, чтобы отапливать жилье и производственные помещения. Это все не учитывается. А следуя совершенно тупому, исходящему из крайне примитивизированного марксизма, представлению, что производственные отношения есть та сила, которая сама собой обеспечивает процветание экономики, забывают об истоках и причинах. Какие тут производственные отношения ни вводи, все равно мы никогда, ни при каких условиях не сможем достичь того уровня.
Кстати, у нас же не было социализма в XIX, XVIII, XVII, XVI веках и т. д., но мы всегда крайне резко отставали по целому ряду показателей от западноевропейских стран. И ничего с этим не поделаешь.
И то, что наши крестьяне работали очень небольшое время в году, а остальное занимались извозом, лежали на печи, привело к тому, что у нас и не работают так, как там. Нет той дисциплины, нет той нацеленности. С этим тоже ничего не поделаешь.
— А возможно ли сочетание мощного государственного управления экономикой — с введением элементов рыночной экономики? Есть ли место для многообразия форм собственности в условиях социализма?
— Ну, в какой-то степени рынок в самом прямом смысле слова был и при Сталине. Я помню, как в дома, в любую квартиру, где была необходимость, колхозницы приносили молоко, полученное от своей коровы, это был прекрасный сервис. То есть я ничего не имею против, если речь идет, в частности, о торговле. Торговля — чрезвычайно тонкое и сложное дело. При этом я не говорю об оптовой торговле, это совсем другой вопрос, и здесь, на мой взгляд, господствуют всякого рода махинации. А если же говорить о розничной торговле, я и тогда считал, что она должна быть частной. И, кстати, очень многие люди за это высказывались. Я прекрасно помню, как в какой-то из центральных газет был опубликован чей-то фельетон «Дайте дяде Мише торговать шашлыками» (за что милиция его все время гоняла).
Вне всякого сомнения, речь идет об определяющей, господствующей роли государства в основных отраслях экономики. Даже и сейчас, представьте себе, идет борьба вокруг, например, «Газпрома». Или, например, все возопили о необходимости вернуть государственную монополию на спиртное, но существующее государство этого не может сделать. (А ведь такая монополия существовала веками.)
— А если исходить из предположения, что деструктивная сила, разрушающая экономику, направленная на вытеснение России с мировых рынков, может действовать на высших этажах власти?
— Должен признаться, я не люблю выдвигать какие-то обвинения, если они не подтверждены стопроцентными документами.
Представьте себе, я все-таки думаю, что главная беда заключается в том, что сейчас, как и, между прочим, в 17-м году, у власти находятся люди, которые считают Россию только материалом, и притом очень плохим материалом, мало пригодным для построения так называемого цивилизованного общества. Поэтому правы те, кто говорит, что это необольшевизм, причем в худшем его варианте. Так начиналось в революцию. Например, Григорий Зиновьев заявил же публично, что вот в России живет сто миллионов (это была еще РСФСР), 90 миллионов мы увлечем за собой, а десять миллионов надо уничтожить, с ними не о чем говорить. Причем это было сказано не на сходке какой-нибудь, он объявил это на большом собрании, эти фразы были напечатаны в газетах.
Заявление такого же характера сделал в конце своего правления и Гайдар. Когда он вел диалог в передаче с Карауловым и ему был задан вопрос о том, какой процент людей в России способен провести в жизнь задуманные реформы и жить в реформируемом обществе, Гайдар не задумываясь ответил: 25 %. Вы мне можете в ответ сказать, что он не призывал уничтожать. Но Зиновьев ведь сказал, что уничтожать нужно только 10 %, а Гайдар вычеркнул из «реформ» 75 %. Караулов задал вопрос, что же будут делать оставшиеся 75 %, на что Гайдар ответил, что когда, мол, мы построим цветущую экономику, то возьмем 75 % на иждивение. Тут возникают естественные вопросы: а сколько из этих 75 % доживут до расцвета гайдаровской экономики, а во-вторых, смогут ли 25 % кормить 75 %? При этом Гайдар сказал, что в любой стране есть такой недееспособный человеческий материал. Действительно, есть 5—10 %, но не 75. Но, кстати сказать, и в данном случае Гайдар заблуждался, ведь вскоре на выборах за его партию проголосовало менее 4 % населения. По-видимому, именно такой процент составляют мошенники, спекулянты, авантюристы и просто глупцы.
И я еще раз подчеркиваю, возвращаясь к вашему вопросу о народных предприятиях, что при существующем политико-экономическом курсе это никакого спасения не принесет. Если же осуществится то, о чем я говорю, то есть возвращение к экономике, в которой решающую роль играет государство, ориентированное на интересы страны в целом, а не какой-то кучки, не 4 % и не 25 %, тогда другой разговор. А попытка создавать такие предприятия в противовес тому, что делается этим правительством, все-таки вещь утопическая. Я, кстати, склонен думать, что люди все более осознанно чувствуют бесперспективность навязанного стране экономического курса. Время от времени по телевизору показывают каких-то простых людей, которым задают вопросы, и пусть их ответ невнятен, косноязычен, но из него видно, что они осознали бесперспективность. И когда вы задаете вопрос, возможно ли людей повести вперед под лозунгами социализма, я считаю, что да. Людей, которым объявили, что мы строим капитализм, а в результате они видят то, что они видят, этих людей, конечно, можно повести по спасительному пути.
Причем, на мой взгляд, надо очень четко формулировать. Сейчас опять начинают говорить: вот как хорошо было при царе. Далеко не все было хорошо, прошу прощения. И это надо все-таки объяснить. В частности, надо отказаться от этой идеи прогресса. Кстати, в данном-то случае она вообще получается смехотворной. Ведь, как ни говори, сначала был капитализм, а потом началось какое-то социалистическое движение. Тем не менее сегодня почему-то говорят, что кто-то хочет вернуть социализм. Да не вернуть социализм, он никуда и не уходил в определенном смысле. И сейчас, я считаю, особенно где-то в глубинке, люди живут по тем же законам, а эти мнимые акционерные общества на самом деле нередко обыкновенные колхозы и совхозы, такие, какие были. Вернуть хотят как раз капитализм, то есть повернуть колесо истории, что никому никогда не удавалось, так же как ни одна контрреволюция не была успешной.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: