Николай Самвелян - Семь ошибок, включая ошибку автора

Но однажды, во время очередных странствий по маршруту Ивана Яковлевича Браилки, разговорился я в поселке Планерское с местным краеведом (ныне научным сотрудником Дома-музея поэта и художника Максимилиана Волошина) Владимиром Купченко. Он-то и показал мне фотографию надгробной плиты графини. Ее отыскали по одним сведениям - московский художник Квятковский, по другим - ныне уже покойный житель городка Старый Крым - Антоновский.

На плите были выбиты имя и годы жизни графини. Плита попросту была занесена землей.

Вот и конец истории. Все оказалось подтвержденным документами, свидетельствами и, как говорят археологи, материальными находками.

Нет, не случайно император Николай I в момент, когда страна еще была взбудоражена декабрьским восстанием, истово занимался поисками исчезнувших бумаг покойной графини. Не случайно слали грозные распоряжения в Крым всесильный временщик Бенкендорф, начальник штаба Дибич, генерал Пален. Не случайно мчали от города к городу фельдъегери, отправлялись в дальние поездки чиновники по особо важным поручениям. Все это напоминало какую-то акцию чуть ли не в имперском масштабе: не то подготовку к военному походу, не то попытку отыскать очередное тайное общество... Но, как мы теперь видим, волноваться было из-за чего: графиня де Гаше (де ла Мотт-Валуа) знала многое и о Людовике XVI, и об Александре I, а возможно, поскольку она была близкой подругой Юлии Крюденер, и об австрийском императоре Иосифе II, а также о Талейране, Меттернихе и других творцах Священного союза.

Конечно же, такой человек своими откровенными мемуарами мог доставить неприятности и Петербургу, и Парижу, и Вене. Но, судя по всему, графиня решила удалиться в мир иной тихо, не хлопая дверью. Возможно, устала. Возможно, не хотела осложнять жизнь кому-нибудь из своих потомков (вспомните, некоторые ее вещи и деньги были отправлены во Францию какому-то месье Лафонтену).

Я постарался рассказать эту историю как можно короче, основываясь лишь на документах, не позволяя себе домысла, хотя легендарная жизнь Жанны де ла Мотт дает достаточно оснований для того, чтобы написать приключенческий роман такой же пухлый, как и "Ожерелье королевы" А. Дюма. Но не тот ли это случай, когда факты интереснее домысла?

Я.Г.Зимин,

доктор исторических наук

ПОСЛЕСЛОВИЕ ИСТОРИКА

Итак, бумаги французской эмигрантки графини Жанны Валуа де ла Мотт де Гаше - героини новой повести Николая Самвеляна - сгорели, страсти утихли, и русский императорский двор вскоре забыл о недавней суете, вызванной известием о смерти в мае 1826 года французской аристократки, заброшенной революционными бурями и превратностями судьбы сначала в Петербург, а затем к месту своей кончины - в Старый Крым.

Графиня Жанна Валуа де ла Мотт де Гаше - фигура историческая, со странной и путаной судьбой. Родилась она в семье обнищавшего потомка побочного сына французского короля Генриха II Валуа в 1756 году. Хотя Жанна Валуа и носила имя французских королей, но к королевскому роду, правившему Францией до 1589 года, отношение имела, как мы видели, самое отдаленное. Графиней де ла Мотт она стала при невыясненных обстоятельствах. Неизвестно, как она овдовела и как снова вышла замуж, став графиней де Гаше. Достоверно известно, что графиня де ла Мотт являлась одной из приближенных королевы Марии-Антуанетты, в 18 лет была замешана в скандальную историю с кражей бриллиантового ожерелья стоимостью в два миллиона ливров, предназначенного королеве, бита кнутом и клеймлена на Гревской площади в Париже. Дальнейший жизненный путь ее извилист и связан с различными событиями той бурной эпохи. В России графиня де Гаше появилась в 1812 году перед самым началом вторжения Наполеона. Оказала услуги русской дипломатии и в 56 лет приняла русское подданство. До 1824 года жила в Петербурге, была знакома со многими аристократическими семействами и приближенными двора, но самому Александру I на глаза старалась не попадаться. Это ей удавалось вплоть до 1824 года, пока через камеристку императрицы Елизаветы Алексеевны, некую мистрис Бирх, императору не стало известно о пребывании де Гаше в столице. Александр I пригласил ее во дворец, полчаса милостиво беседовал, а вскоре вместе с баронессой Крюденер и графиней А. С. Голицыной де Гаше оказалась в Крыму, высланная под негласный надзор властей. Там она и умерла, предварительно уничтожив все бумаги - свидетельства своей деятельности и наблюдений за жизнью русского общества.

Александр I умер несколько раньше - осенью 1825 года. Вместе с его смертью, казалось бы, должен был пройти интерес и к тайнам, которыми, возможно, владела ссыльная авантюристка. Однако о ссыльной графине при дворе не забыли.

События, описанные в историческом детективе Николая Самвеляна, произошли вскоре после провозглашения русским императором Николая I и подавления им восстания декабристов. На первый взгляд смерть в Крыму графини де Гаше и события на Сенатской площади в Петербурге никак не связаны. Но не будем столь категоричны.

В описываемую эпоху еще были свежи в памяти наполеоновские войны, походы русских войск в Европу, интриги и заботы участников Венского конгресса, еще не распался Священный союз европейских монархов, непрочными были европейские троны. Не отличалось прочностью и положение самого Николая I. Он только что расстрелял картечью на Сенатской площади восставшие полки и еще не завершил сыск участников событий 14 декабря 1825 года.

Новый русский император унаследовал от своего предшественника его дипломатию и был крайне заинтересован в обладании всеми ее секретами.

Какими тайнами могла располагать умершая? Вряд ли государственными в их современном понимании. Однако не следует забывать, что наши представления о дипломатии весьма отличны от тех, которые были свойственны первым десятилетиям XIX века. Покровительница де Гаше при русском дворе баронесса Варвара - Юлия Крюденер, знакомая ей еще по временам Венского конгресса 1814-1815 годов, в свое время была принята при австрийском и французском императорских дворах. Была она близка и с австрийским канцлером князем Меттернихом, неплохо знакома с известным мастером политической интриги французским министром князем Талейраном-Перигором. Де Гаше выполняла некоторые деликатные поручения, была секретарем баронессы. За соответствующую мзду баронесса Крюденер выполняла различные поручения Александра I, а при случае не отказывала в подобных услугах и другим участникам конгресса. Поселившись в Петербурге, графиня де Гаше сблизилась также с камеристкой императрицы Елизаветы Алексеевны мистрис Бирх, с которой подружилась и часто виделась. Все это позволяло считать де Гаше носительницей интимных дворцовых секретов, торговля которыми могла принести ей известный доход, а императорской семье - беспокойство.