Иван Клула - Борджиа

Лукреция — талантливая хозяйка дома, и ее талант папа использует, чтобы усилить светский блеск своего двора. Александр поручает ей подготовить прием его младшего сына Джофре, князя де Сквиллаче и графа де Кариати, и его жены — прекрасной принцессы Санчии Арагонской. Они приехали после завершения миссии Чезаре Борджиа в Неаполе в качестве легата, когда был торжественно заключен семейный союз между арагонской династией и Борджиа.

В пятницу 20 мая 1496 года в середине дня в окрестностях Ворот Латерана царит оживление. Лукреция выезжает из города на муле, покрытом черной атласной накидкой, в сопровождении двадцати богато одетых женщин. Впереди едут два пажа на лошадях. Конь одного покрыт золотой парчой, а другого — из красно-коричневого, с золотистым оттенком бархата. В честь дочери папы 200 солдат папской гвардии выстроены на площади. Тут же находятся близкие, камергеры, конюшие кардиналов. Также присутствуют послы короля и королевы Испании и короля Неаполя.

Вскоре появляется кортеж неаполитанских принцев. Супружескую чету окружает блестящая свита вельмож, дам и шутов. Санчия — цветущая двадцатилетняя молодая женщина. К ней устремлены все взгляды. Светловолосая Лукреция с любопытством и, возможно, некоторым разочарованием разглядывает эту красивую брюнетку с голубыми глазами, одетую в черное платье с длинными рукавами, едущую на маленькой серой лошадке с накидкой из бархата и черного атласа. Рядом с ней идут шесть придворных дам. Ее деверь, кардинал Чезаре, испытал на себе чары неаполитанской принцессы, и явно на него намекает посланник Мантуи, свидетель этой сцены: «Судя по жестам и своему виду, овечка легко отдастся желанию волка». И по поводу дам Санчии: «Они достойны своей хозяйки, и все говорят, что ее школа великолепна».

Между сенатором Рима и посланником императора Священной Римской империи впереди Санчии скачет Джофре. Пятнадцатилетний юноша, смуглолицый, живой, элегантно одетый в черное. Прекрасные волосы, отливающие медью, выбиваются из-под его черной бархатной шапочки. Несмотря на свой гордый и заносчивый вид в сравнении со своей супругой, он больше похож на пажа, чем на принца.

Лукреция нежно приветствует прибывших и провожает их до соседнего собора, где быстро проходит благодарственный молебен. Потом весь кортеж отправляется в Ватикан, проезжая мимо Колизея и руин Форума, а затем до самого замка Сант-Анджело по узким улочкам средневекового Рима.

Во дворце Александр с нетерпением ждет приезда своих детей. Буркард сообщает, что он следил за кортежем через приоткрытое окно второй комнаты своих апартаментов. Когда показывается авангард, он поспешно направляется в Зал Понтификов и садится на трон в окружении одиннадцати кардиналов в ярко-красных мантиях. Перед скамеечкой, где стоят ноги папы, разложены подушки из красно-коричневого золотистого бархата. Белокурая Лукреция и темноволосая Санчия опускаются на них, поцеловав, как и Джофре, правую ступню и правую руку понтифика и получив от него, а вместе с ним и присутствующие кардиналы, отеческий поцелуй. Папа говорит несколько приветственных слов своим детям, а потом внезапно нарушает торжественный характер аудиенции. Он обменивается с Санчией и Лукрецией грубоватыми шутками, и те начинают хихикать. А в это время Джофре серьезно беседует с кардиналами и своим братом Чезаре.

Наконец все присутствующие откланиваются. Близкие кардиналов провожают юных князей до дворца, в котором раньше жил кардинал Ардичино делла Порта и где теперь они будут жить. В течение двух дней римские дамы устраивают для них праздники.

В воскресенье 22 мая во время торжественной мессы на Троицу вся папская семья собирается в соборе Святого Петра. Проповедь, которую произносит испанский прелат, капеллан епископа Сегорбского, длинна и скучна. Все присутствующие, и первый папа, явно устали. Санчиа и Лукреция не могут усидеть на месте. И тогда происходит нечто доселе невиданное в главном святилище христианского мира: обе молодые женщины в своих пышных нарядах взбираются по ступеням лестницы Святого Петра и усаживаются на мраморном амвоне, где обычно читают Послания Апостолов и Евангелие. Вдохновленные их примером, их придворные дамы тоже поднимаются туда и занимают места каноников.

Единственной реакцией на то, что Буркард называет «великим бесчестьем, оскорблением и скандалом для Церкви и народа», оказывается смех папы, который счастлив, что его дочь и его невестка так дружны.

Для слишком юного Джофре де Сквиллаче не находится места в армии, которую антифранцузская лига бросила на штурм последних городов, занятых войсками Карла VIII в королевстве Неаполитанском. Но другой сын Борджиа — Хуан Гандийский — может участвовать в этой погоне. Его отец мечтает, что он пойдет славным путем своего покойного брата, первого герцога Гандийского. Во время французского вторжения король Фердинанд не позволил дону Хуану покинуть Испанию. Но теперь, когда король разорвал Барселонский договор, заключенный с Карлом VIII, он больше не противился приезду в Италию второго сына Александра VI.

В конце июля 1496 года дон Хуан покидает свою беременную супругу, герцогиню Марию Энрикес Борджиа. Он оставляет ее со своим наследником, маленьким Хуаном II, в укрепленном замке Гандии. 10 августа герцог, проехав через Чивитавеккья, въезжает в Рим. Кардиналы и сам Чезаре ждут его у ворот Порта Портезе. Хуан едет на гнедой лошади, покрытой золотой накидкой, а упряжь ее украшена серебряными колокольчиками. На нем одеяние из коричневого бархата, усеянное жемчугами и драгоценными камнями. Его роскошь затмевает менее заметное богатство Чезаре Борджиа.

Папа планирует создать за счет Орсини отдельное княжество для герцога Гандийского. В феврале 1496 года он решил наказать этих баронов, виновных в том, что они предали короля Неаполитанского и, таким образом, способствовали французскому вторжению: Вирджинио, глава семьи, был объявлен бунтовщиком, но схватить его оказалось невозможным, настолько хорошо его защищали французы. Как только защита ослабляется, буллой от 1 июня 1496 года папа отлучает от Церкви Вирджинио и его семью, освобождает их вассалов от клятвы повиновения и приказывает конфисковать их имущество.

Таким образом, к приезду Хуана Гандийского путь свободен. Выступив против Орсини, союзников французов, сын папы выполнит приказ Святого престола и своего испанского повелителя, короля Фердинанда. Но при этом он будет трудиться на самого себя, потому что захваченное имущество перейдет ему. Все это облегчается тем, что Вирджинио Орсини во время французской капитуляции в Ателла был взят в плен со своим сыном Джанджордано. Вирджинио, находящийся в карцере замка Яйца, там и умрет через некоторое время, впрочем, весьма своевременно для папы, которого молва обвинит в отравлении.