Евгений Долматовский - Зеленая брама

Вот какими материалами снабжает меня Малаховецкий. Я потом узнал, что этот удивительный историк «на общест­венных началах» — далеко не единственный. В оживленной переписке с ним состоят такие же искатели в Москве, Горьком, Иркутске. Все это люди тридцати — сорокалетние, начавшие свою поисковую деятельность в пионерских дру­жинах и перенесшие это благородное увлечение из детства во взрослую жизнь.

Поиск продолжается.

Начав в семидесятых годах поиски, связанные с боями, которые вели 6-я и 12-я армии в августе 1941 года в районе урочища Зеленая брама, я незаметно для себя перекочевал в годы восьмидесятые, приближающие наступление нового века.

Человек восьмидесятых годов смотрит на отдаленные со­бытия Великой Отечественной войны под новым углом зрения. Десятилетия мира и борьбы за мир дают ему такое право.

Как из тумана, возникают картины героизма и мужества, ранее не зафиксированные ни на бумаге, ни на фотографиях, ждущие ныне своего воплощения в бронзе и граните. Сохра­нились лишь обрывки радиограмм, дошедших тогда до Ставки Верховного Главнокомандования: «Окружение огне­вое...»

Последняя радиограмма Павла Григорьевича Понеде­лина: «Борьба идет в радиусе трех километров. В бою все. Пятачок простреливается со всех сторон, противник непре­рывно бомбит. Бьют артиллерия и минометы. Ожидаем ата­ки танков. Продержимся до вечера. Ночью идём на послед­ний штурм. Войска ведут себя геройски...»

На этих словах обрывается связь, чтобы больше не во­зобновиться. Эти документы обязывают всех, причастных к тем далеким событиям, досказать недосказанное о людях 6-й и 12-й армий.

Встречи с ветеранами и письма товарищей помогли мне в какой-то мере воссоздать картину героического сражения. Но в процессе поиска возникла еще одна линия: начал скла­дываться некий обобщенный тип воина довоенного призыва. Кажется, все они романтики, мои дорогие корреспонденты, знающие цену истинной дружбе, пронесшие сквозь огонь, может, и выплавившие в огне единство слова и дела, умею­щие находить слова, точно отвечающие чувствам.

Есть среди них и те, кто после Зеленой брамы уже не смог встать в строй, не участвовал в победных сражениях.

Краткость боевого пути не в укор им: подвиг далеко не всегда стаж, чаще он — миг, мгновение.

Как я мало рассказал о вас, боевые товарищи! Сколь­ких не назвал, не упомянул из живых, не вспомнил из мертвых!

Самодеятельные историки и юные следопыты изучают далекие события и восстанавливают картину начальных сражений 6-й и 12-й армий.

Как назвать эту жажду раскрыть, запечатлеть, передать новым поколениям и вручить далеким потомкам достовер­ные данные о мужестве и непреклонности защитников Родины, встретивших врага на границе и — безо всяких преувеличений — собою преградивших ему путь? Дадим этому молодому народному движению имя Музейного. На­звание не очень точное, я пользуюсь им как рабочим терми­ном. Мне важно не столько название, сколько суть.

Народный музей в Подвысоком был одним из первых сельских музеев на Украине. Теперь в Кировоградской, Черкасской, Киевской, Николаевской областях музеи во многих селах.

А вот свидетельство зарождения нового музея: письмо в Подвысокое из поселка Ворохта Ивано-Франковской об­ласти. Это был городок, хранящий традиции лесорубов. Теперь он развивается как туристический и спортивный центр Карпат.

В Ворохте создается историко-краеведческий музей. Директор Ворохтянского лесокомбината, председатель методсовета музея товарищ Паневник сообщает, что темой экспозиции «От Карпатских высот до Подвысокого» будут боевые действия 12-й армии.

Там, на Карпатах, молодые энтузиасты воссоздали уже список соединений 12-й армии, принявших на себя первый удар. С Карпат идут письма во все концы страны — ищут живых участников легендарных сражений.

Ворохтянцы обращаются в Подвысокое:

«При желании учащихся вашей школы посетить места былых сражений, завязать дружбу и переписку средних школ нашего региона мы окажем вам помощь...»

Надо отметить, что повысился возраст «юных следопы­тов». Если в недавние годы это были по преимуществу пионеры, то теперь и комсомольцы активно включились в поиск, приобретя в школе навыки и пристрастие к изучению истории своего края. Молодые люди, став студентами, кол­хозниками, рабочими, уже не останавливаются — поиско­вая деятельность навсегда слилась с их линией жизни.

А вот еще одна весточка из Ивано-Франковска. Пишут ученики и учителя 14-й средней школы имени Николая Островского (они называют себя почти официально корчагинцами): «Уже семнадцать лет мы ведем поиск материа­лов о советских воинах, сражавшихся в нашем краю. Про­водим мы поиск и по 12-й армии, в нашем городе встретив­шей войну. Какие это были замечательные люди! Безо всяких расчетов они отдавали Родине все. Хотим прикос­нуться к их подвигу».

Какие это были замечательные люди! — повторяю я вслед за корчагинцами.

А были ли иные: трусы, дезертиры, изменники, маро­деры?

Попадались, разумеется. Шла смертельная схватка двух миров: прошлое напало на будущее. Но я приплюсовываю все человеческие отбросы к «той стороне» — они сами при­числили себя к армии врага, разгром фашизма был и их разгромом, а презрение наше к ним еще беспощадней, чем к тем, напавшим.

Я ставил перед собой одну задачу — рассказать о героях Зеленой брамы.

Сам я принадлежу к поколению, для которого в пред­военные годы высшим свидетельством мужества и аттеста­цией интернационализма было добровольное участие в войне за республиканский строй в Испании. Может в этой связи показаться, что я в своем рассказе о Подвысоком вроде бы специально подбирал тех командиров и комиссаров, которые воевали раньше под Мадридом и Уэской, настойчиво назы­ваю именно их.

Нет, не строил я поиск в угоду своим романтическим увлечениям. Просто в армиях прикрытия, в тех войсках, что первыми приняли на себя удар, служили лучшие командиры, уже прошедшие испытание боем. Старшие — на фронтах гражданской войны, чуть помоложе — в вооруженном кон­фликте 1929 года на КВЖД, в схватках с басмачами. А из моего поколения это испанские добровольцы, такие, как Тонконогов, Фотченков, Туренко и многие, многие другие, хасановцы и халхингольцы...

На них равнялись те, у кого еще не было боевого опыта, у них брали первые уроки мужества, даже подражали их жестам и походке. Было в этом нечто мальчишески светлое, наивное.

И павшие, и оставшиеся в живых участники боев в Зеленой браме с честью выдержали тяжелейшие испы­тания...

Мой кабинет — полки, шкафы, подоконники — полон письмами и тетрадями с воспоминаниями. Копии своих поисковых материалов прислали пионеры из Подвысокого и других сел Кировоградской области. Обращение к сорок первому году вызвало бурную реакцию: люди разных поколений задают вопросы, что-то одобряют, о чем-то спорят, против чего-то возражают, делятся своими раз­думьями, сообщают новые и уточняют уже известные факты.