Арон Залкинд - Педология: Утопия и реальность

Если мы грубо будем бить по ошибкам таких ребятишек, мы сыграем лишь на руку их половому уклону, по которому они покатятся уже без всякого внутреннего сопротивления. Наоборот, справившись с ними, мы в их лице получим позже самых крепких наших помощников в организации пионерработы, и в первую очередь — по линии полового оздоровления отряда, так как именно в половом они сами так недавно жестоко поплатились.

Следовательно, в подходе к половым уклонениям подростков надо быть чрезвычайно осторожными. Осторожность эта необходима сугубо: не только для того, чтобы уберечь ценности, попавшие в половой плен, но и для того, чтобы сохранит здоровые зачатки действительно нормально развивающейся любовно-половой жизни.

Разве имеем мы научное право утверждать, что всякое любовно-половое проявление подростка «незаконно», преждевременно, опасно? Разве существует такой паспортный возраст или такой четкий признак, при котором мы можем заявить, что вот в таком-то случае проявление недопустимо, в таком-то оно правомочно? Конечно, ни таких резких границ, ни резких признаков пока в науке не существует.

В действительности подросток наряду с половыми проявлениями, выросшими преждевременно, за счет других качеств, наряду с ними формирует также и начальные элементы своего дальнейшего, здорового любовно-полового содержания. Ведь эта любовная половая область возникает у него не внезапно, а нарастает постепенно.

Пока она достигнет полной зрелости, ей придется пройти ряд подготовительных стадий, где половое еще и на половое не похоже, где половые проявления еще сильно напоминают собой обычный тип детского поведения. Глушить эти хрупкие ростки зреющей любовно-половой системы человека значит вызвать тяжелый конфликт в человеческой личности. Этим мы либо грубо отбросим ее целиком в объятия половой «доминанты», либо же искусственно задержим нормальный ход полового развития, что кончится лишь тяжелым неврозом. Ни то, ни другое нам не нужно, и поэтому в подходе к подростку мы должны зорко учитывать естественные, начальные элементы растущего полового «я». В чем же они сказываются, чем они выражаются?

Я знаю отряды (очень хорошие по существу), где суровые «моральные вожаки» настойчиво требовали одинаковых костюмов для мальчиков и девочек (постоянно), настаивали на одинаковой обуви для них — «мужицких» сапогах («незачем поддразнивать нас линиями женских ног»), требовали стрижки волос девочек «по-мужицки» и т. д. Нечего и говорить, что большинства они не собрали, причем в протестантах оказались ребятишки обоих полов. Откуда такой спор?

У «моралистов» цель была: приглушить естественный процесс половой дифференциации (полового отличия) у растущих ребятишек. Оппоненты, не боясь этого законного и в общем вполне спокойно идущего процесса (если среда его не уродует), требовали тех оттенков разницы в поведении и навыках, которые, естественно, соответствовали возрастным особенностям.

Меня, пожалуй, больше смущают первые — «моралисты», так как их суровость похожа на страх соблазниться: очевидно, они действительно уже далеко зашли в своем половом развитии, и обычное товарищеское общение с другим полом дается им не без напряжения, которое они и хотят смягчить костюмными «рогатками». Более правы вторые, не боящиеся законной разницы в костюмах, поведении и пр.: очевидно, они развиваются нормально.

Более того: возможно, что этими противоестественными костюмными «запретами» мы вызвали бы именно у второй группы ненужную напряженность, добавочное любопытство, которое и послужило бы толчком к раннему появлению обостренных половых интересов.

Можно ли «запрещать» девочкам выявлять в переходном возрасте некоторую мечтательность? История человечества, история развития человеческих организмов такова, что мужчины и женщины кроме общих качеств имеют в ряде областей также и некоторые отличия. Таким отличием в переходном возрасте является у девочек повышенная в сравнении с мальчиками мечтательность. Будем ли мы высушивать, глушить эту черту? Или же осторожно направим ее на общественно-полезный путь, используя где можно, переключая где надо? Конечно, второй прием — единственно допустимый.

В итоге, развиваясь без насилия, девушка к стадии зрелости будет крепкой общественницей, но не лишится и присущих ей черт так называемой женственности.

С другой стороны, будем ли мы давить на мальчишескую манеру петушиться? Элементы хвастовства, самовыставления, «эгоцентризма» («я» в центре мира) присущи мальчику-подростку сильнее, чем девочке; это как бы является его частичным половым отличием. Тактика наша в этой области будет столь же осторожной: отвлечь от избытка, от увлечения этой тягой, разумно использовать эту тягу, направив ее на полезные цели — работу на виду, героические усилия и т. д. В итоге — общий рост личности и нормальное развитие половых качеств.

Как законны, естественны эти черты полового отличия, так же законны и элементы некоторого мягкого предпочтения, которое обнаруживают иногда подростки к товарищам другого пола. Тянет, положим, мальчика не только к мальчикам, но и к девочкам, притом к девочкам тяготение приобретает еще и добавочный оттенок, но очень мягко выраженный. И в этом влечении 15–16-летних детей нет ничего противоестественного, ничего опасного, так как начальный этап полового инстинкта именно в этой мягкой тяге и сказывается.

Надо лишь следить, чтобы не создалось устойчивого, длительного предпочтения к товарищам другого пола, чтобы не появились устойчивые избранники (-цы), так как в пионерском возрасте в подавляющем большинстве случаев такие прочные «романические» установки преждевременны, т. е. вредны.

С точки зрения развертывания возрастных элементов любовно-полового чувства в основном весь пионерский возраст можно разделить на два неравнокачественных периода.

Первая половина пионерского возраста обычно не содержит выраженных половых предпочтений у ребят, и группировки детей создаются главным образом по товарищески-деловому принципу. Если в отряде в младшей половине ребят замечаются «лагерные», «классовые» обособления мальчиков и девочек, то обычно это явление наносное и обусловлено либо влиянием одного — двух подростков, чрезмерно обостривших свои половые впечатления, либо же это явление вырастает из давления обывательской среды, не терпящей, как мы знаем, полового равноправия.

Самим детям первой половины пионерского возраста таковое половое обособление — особые предпочтения к детям другого пола — не свойственны. Это возраст, когда с чрезвычайным успехом можно провести идейно-деловые объединения детей и тем в значительной степени отдалить дальнейший прорыв избыточных, излишних половых интересов.