Юрий Воробьевский - Неизвестный Гитлер

Три дня весь город постился, молился, каялся в грехе лицезрения наготы. Темной ночью те же люди, которые так недавно поздравляли Пьетро, безжалостно разбили прекрасное изваяние. Осколки перевезли на ближайшую границу с Флоренцией и там тайно захоронили: пусть теперь все бесы из этого языческого кумира донимают гордых флорентийцев!

Но досталось не только флорентийцам. После этой находки раскопки начались по всей Италии. И перед скромными взорами набожных католиков предстали роскошные тела античных статуй. Змей, обвивающий «Лаокоона», как бы набросил свои удушающие кольца на все человечество…

И все же флорентийцам, кажется, досталось более всего. Дело не в том, что именно в этом городе «титаны Возрождения» воспели человеческое тело. Можно сказать, что во Флоренции родилась и банковская система, и политика современного типа. На сей счет здесь теоретизировал Макиавелли, а на практике политику цинизма, обмана и убийств проводила семейка Медичи — врачи-отравители и банкиры, ставшие герцогами… Гитлеру была дорога Флоренция. При отступлении он приказал оставить город нетронутым. Другие европейские центры культуры такой чести не удостоились…

Знак «путешествий в прошлое» — лопата, увитая плющом буйной фантазии. Этот стиль был задан эпохой Возрождения. Извлеченные из земли античные статуи очаровали европейца. В них он вновь увидел не мужчин и женщин, а небожителей. И постарался уподобиться не распятому за грехи людские Богу, а мраморным идолам — прекрасным телом, воинственным и сластолюбивым искателям бессмертной славы. [66]

Так в христианской Европе «возродилась» античная культура. И ее эстетика, и ее духовность. Гитлер восхищался Парфеноном! Ну и что тут такого? Со вкусом был человек! Однако для посвященных сама архитектура античного храма дает понимание мистической подоплеки. В знаменитом строении нет ни одного прямого угла. Все колонны установлены под наклоном. Если продолжить их, отмечает исследователь Н. Ставров, — они сойдутся на высоте два с половиной километра. Парфенон — словно основание гигантской пирамиды. Возрождение и стало «первым этажом» масонского храма. А незримым острием этого респектабельного здания станет откровенный сатанизм.

Итак, возрождение античности состоялось. Но почему бы вслед за ним не сочинить возрождение германское или кельтское? Первое общество друидов, о котором мы говорили, несомненно, возникло под влиянием Ренессанса.

Потомки христиан с энтузиазмом записывались в кельтские жрецы и водили хороводы в Стоунхендже. Мегалиты, рассеянные по всей Европе, словно зубы дракона, давали урожай неоязычников. Их становилось все больше. Христиане убывали в числе.

Кто хотел этого? Кто старался напомнить европейцам об их принадлежности к дохристианским культам и племенам? [67]

Апологет возвращения язычества генерал Людендорф, по сути, давал ответ на эти вопросы… Выступая однажды перед своими единомышленниками, Людендорф посоветовал им прочитать у Генриха Гейне «четкие и, вероятно, неосторожные откровения посвященного». И тут же сам огласил нужный фрагмент: «Христианство в известной мере смягчило воинственный пыл германцев, но оно не смогло его уничтожить, что же касается креста, то этот талисман, сковывающий германский дух, будет сломан, и тогда вновь выплеснется ярость древних бойцов, исступленная необузданность берсеркеров, которых поэты Севера воспевают еще и в наши дни. И наступит, наконец, тот день, когда восстанут древние божества войны из своих легендарных могил, сотрут с глаз вековую пыль, Тор поднимет свой гигантский молот и разрушит соборы…» (цит. по: [30]). Процитировав, генерал, правда, добавил: «Господа, немец никогда не станет разрушать произведения искусства!» В целом же, конечно, пассаж Гейне был вполне созвучен мыслям самого Людендорфа. Кстати, незадолго до смерти он выпустил книгу под названием «Великий ужас — Библия не является словом Божьим». Итак, союзником этого неукротимого борца против «Иуды и Рима» оказался еврей и масон Гейне. Странно? Нет, ничего странного нет: отступление от Бога поистине лишает разума.

А разве не писал Вальтер Ратенау, казалось бы, поразительных для еврея вещей: «Мы должны вступить на путь, на который вступила сама природа, — на путь «нордификации». Грядет новая романтика — романтика расы. Она обеспечит господство чистой северной крови и создаст новые понятия добродетели и порока». Впрочем, ничего удивительного нет и здесь. Для подрыва христианства потомки иудеев всегда готовы были нарядиться в любые облачения: «Трудно не заметить того обстоятельства, что множество ересиархов были иудеями. Симон-волхв, Менандр, Валентин, Марк… Даже Магомет, по свидетельству французского исследователя Гаммера…, был связан теснейшими узами кровного родства с евреями…» [38].

Если снова вернуться к истории XX века, то не удивительно такое свидетельство. Во время службы Тухачевского в Военном отделе ВЦИК им был составлен проект уничтожения Христианства и восстановления язычества. [38]. Неудавшийся религиозный реформатор, Тухачевский, который дал своей собаке кличку Христосик, тоже ведь был из этих… Из породы гномов. Интересная закономерность обнаруживается!

С возрождением застывшей в камне античности было проще. У германцев объектов для подражания явно не хватало. Вместо Гомера — нацарапанные на камнях рунические знаки. Кстати, не такие уж и древние. Эти письмена относятся максимум ко второму веку.

Однако энтузиасты продолжали копать. Конечно, выложенные валунами лабиринты, приземистые менгиры и корявые дольмены уступали Парфенону. Примитивным неолитическим рисункам было далеко до римских мозаик! Что же делать? Тут и понадобились визионеры. Находились странные люди, которые утверждали, будто в состоянии транса способны узреть события минувших веков. Они закатывали глаза и вещали, что видят величие былой германской Европы. Почему же это величие не оставило следов? Потому, объясняли визионеры, что Карл Великий и не только он, с благословения Рима, эти следы уничтожал. Многие верили.

В незапамятные эпохи на затонувшие континенты отправлялись специфические личности наподобие Елены Блаватской. Духовная палеонтология добывала какие-то кости. Антихристианская фантазия наживляла на них мясо. Гиганты и карлики, атланты и гиперборейцы, лемурийцы и какое-нибудь племя вольсунген обретали химерическое существование.

Кого-то манил Тибет. Кого-то — остров Пасхи.

Уроженец Вены Гвидо фон Лист не забирался так далеко. Он садился за весла и плыл по австрийским лесистым речкам. Искал знаки германской древности. Камни рассказывали романтическому исследователю о культе Вотана, о славной победе германцев над римскими легионами и многом другом.