Фёдор Успенский - Очерки истории Трапезундской империи

Переходя к описанию положения дел по смерти Василия, мы находим у Панарета следующее. Ближайшие к престолу члены царской семьи были: царица-вдова Ирина Палеолог, дочь императора Андроника Палеолога (внебрачная). Непосредственной семьи от этого брака не было, но была побочная семья от сожительницы Василия, местной уроженки, именем также Ирина, которая дала ему четверых детей: двоих мужеского и двоих женского пола. Вместе с царицей, принадлежавшей к константинопольской династии, на время утвердилось в Трапезунде палеологовское влияние, выразившееся прежде всего в том, что супруга Василия завладела царством [106] Стала царствовать императрица госпожа Ирина Палеологина [εκρατησε την βασιλειανη Παλεολογινα κυρα Ειρηνη] (εκρατησε неспроста сказано). , мужское же поколение покойного императора, дабы обезопасить от его притязаний императрицу-вдову, сослано в лице царевичей Алексея и Иоанна, вместе с матерью их, в Константинополь, пока в почетное изгнание и под верное наблюдение. Казалось бы, кризис благополучно миновал. Но вот начинает развиваться внутренняя драма, весьма характерная для истории Трапезунда, которую и предстоит нам разъяснить.

Обнаружилась борьба между партиями, которые по этому случаю в первый раз историк называет своим именем, хотя о признаках ожесточенной вражды между высшими сановниками можно судить уже и по тому, что происходило при вступлении на царство Василия, т. е. в 1333 г. Партии недостаточно охарактеризованы, но названы главные вожди, и прежде всего антиправительственной партии, т. е. враждебной Ирине Палеолог и иностранному византийскому элементу. Во главе стоял великий стратопедарх кир Севаст Цанихит; с ним заодно были члены рода Схолариев и Мизоматов, кир Константин Доранит, могущественный род Каваситов, представитель рода Камахинов, несколько членов городского сената и царской гвардии [107] καί τίνες του κοινού και των άλαγίων των βασιλικών. Для понимания ср. Сеdreni II, 563.8; 651.10. . Повстанцы организовались в вооруженную силу, но не овладели ни акрополем, ни средним городом, а заняли укрепленный монастырь Евгения, находящийся против кремля и отделенный от него глубоким скалистым рвом, служившим естественной защитой города. Противоположная, т. е. правительственная, партия, поддерживавшая Ирину Палеолог, организовалась в городе; она описана еще более слабыми чертами. Во главе партии стояли члены служилого рода Амичаранты [108] Άμυτζαράνται, в другом месте Άμυτζαντάριοι , несколько гражданских и военных чинов и часть гвардии; и вместе с правительницей они удержались на акрополе [109] Έκράτησαν συν τη δεσποίνη την κουλάν. Кула — башня, здесь вместо кремля. . Нечего и говорить, что сюда же должна была примкнуть константинопольская свита Ирины. Она могла долго держаться в стенах кремля, но, очевидно, не была в состоянии начать осаду монастыря Евгения. Дела оставались в неопределенном положении около двух месяцев, пока партия Ирины Палеолог не получила возможности выступить против своих соперников. Это произошло в начале июля 1340 г. В первый раз тогда выступает значение в политической и военной истории Трапезунда пограничной западной крепости и морской гавани Лимний, которая приобрела первостепенное положение по важности интересов, защищаемых ею на восточной границе империи. В описываемое время крепостью командовал, с титулом великого дуки, один из представителей знатных служилых родов, не названных, впрочем, у Панарета; дука, примкнув к правительству Ирины Палеолог, дал ему перевес над партией, засевшей в монастыре Евгения. В отношении к дуке у Панарета, называющего его просто евнух (ο εκτομιας) Иоанн, сквозит некоторая доля пренебрежения. По его словам, этот Иоанн пришел в Трапезунд с большим войском (и, несомненно, на кораблях), снял орудия с судов и направил их против обители, чем и решено было дело в пользу Ирины Палеолог. Следует отметить два обстоятельства, сопровождавшие вступление великого дуки, коменданта Лимний: почти полное разрушение от огня и осады знаменитого монастыря, утратившего при этом свои богатства и украшения [110] καί έπυρπολήθη ή μονή, και πάντα τα ωραία αυτής άπεκαύθησανговорит с обычной протокольной краткостью Панарет. , и громадный удар, нанесенный партии противников Ирины Палеолог, которые были, по всей вероятности, поголовно захвачены в плен, отправлены в заточение в Лимнии и там перебиты [111] και ό Τζανιχίτης και έτεροι άρχοντες έπεριωρίσθησαν εις τα Λίμνια και έκεΐ το ζην άπέδωκαν . Историк даже не называет их поименно, но холодно обозначает самый факт, хотя все же у него больше реальности и живости, чем у Никифора Григоры, который сообщает следующее [112] Niceph. Greg. р. 550–551. : «Между тем, так как Трапезундское государство не могло управляться хорошо и твердо под женским управлением, которое начало производить смуту и волновать народ, Ирина, царица Трапезундская, нашлась вынужденной послать быстроходную триеру с другими послами (о первом посольстве писатель говорит ранее), с коими был и митрополит, чтобы ускорить исполнение первой просьбы к царю [113] Шла речь о подыскании мужа для Ирины. . Носился слух, что царица находится в тайной связи с великим доместиком. Когда слух стал распространяться шире, это возбудило движение в народе и особенно в высшем классе (τους ευγένεια προύχοντας). Одни пристали к Цанихиту, тогда могущественному богатством и славой, другие стали на сторону великого доместика. Так произошла смута; город Трапезунд разделился на два лагеря, и началась усобица, в которой, по слухам, погибло много и других лиц из обеих партий, и с ними Цанихит».

К характеристике политического положения в 1333 г. и для выяснения сталкивавшихся в Трапезунде противоположных влияний любопытно еще обратить внимание на особое движение, в котором выступают грузинские политические интересы. Оказывается, что сестра умершего Василия, царевна Анна, принявшая монашеский обет, бежала в Грузию и там организовала военный отряд с целью борьбы с приверженцами константинопольской партии. Пожар в монастыре Евгения, жестокая расправа с побежденной партией и неудачи в борьбе с турецкими отрядами из Амиды — все это дало в распоряжение царевны Анны значительные преимущества над Ириной, которая должна была уступить свое место сопернице в июле 1341 г.

Между тем в Константинополе внимательно следили за трапезундскими делами. Там жили некоторые члены из дома трапезундских Комнинов, в которых константинопольские Палеологи всегда имели пригодное орудие для проведения своих агентов и для достижения своих планов в Трапезунде; туда же, как сейчас будет видно, бежали некоторые лица из разгромленной евнухом Иоанном партии. 30 июля 1341 г. прибыл в Трапезунд, сопровождаемый тремя военными судами, кир Михаил, брат царя Алексея II. С ним были Никита Схоларий и Григорий Мизомат, игравшие важную роль в движении прошедшего года и спасшиеся в Константинополь после разгрома их партии. Этот именно момент смуты отмечен в известии Никифора Григоры, которое приведено выше. Из него вытекает с несомненной ясностью, что константинопольские притязания поддерживаемы были в Трапезунде не партией сенаторского сословия и не местными чинами служилой аристократии, а преимущественно опирались, в смысле военной силы, на латинский отряд, пришедший на наемных кораблях, и на городской дим.