Лебек Стефан - История Франции. Том I Происхождение франков

Кое-где (в особенности на юге) от старинных курий сохранились только палаты записей честноправовых актов; последние дефенсоры сохраняли лишь символическую власть. Город оказался епископской цитаделью. Цитаделью, потому что оставался пленником своих стен, как правило, уже стеснявших его; епископской, ибо единственным оставшимся отныне представителем власти являлся епископ — по крайней мере в тех случаях, когда он, как истинный аристократ, а возможно, и как бывший придворный, не предпочитал проживать в своих сельских владениях. Но последний вариант был не столь распространен. Разумеется, епископы часто брали на себя (официально или неофициально обязанности, лежавшие на дефенсорах. И именно в гаком качестве при царствовании Хлодвига II (639–675 годы) епископ Сульпиций Буржский обратился к королю с просьбой об отмене нового, а потому представлявшегося несправедливым налога. Но равновесие нарушилось по мере развития привилегии иммунитета, превращавшей епископа в единственного представителя королевской власти в городе, что прямо повышало его роль в государственном управлении. Были даже случаи, когда король передавал епископу право назначать графов. Такое право дал Дагобер епископу Турскому; Тьерри III и Клотар III, сын Хлодвига II, соответственно епископу Руанскому и Леманскому. В конце VII века были нередки и такие случаи, когда епископы управляли городами и окружающими их равнинами, чеканили деньги, собирали подати с земель, подлежащих налогообложению, контролировали рыночную торговлю. Определенная часть старинных городов превратилась таким образом в настоящие епископские княжества, особенно в Нейстрии после смерти Дагобера. Можно назвать здесь Руан, Нант, Анже, Тур. Орлеан, Ле-Ман…

Все это отнюдь не обязательно благоприятствовало развитию самих городов: если исключить мелкую торговлю и небольшие ремесленные мастерские, то единственной сферой значительной экономической активности, возникающей то здесь, то там (о чем можно судись скорее по археологическим раскопкам, чем на основе текстов), стало строительство соборов. Но будущее принадлежит периферии, целому созвездию новых ядер развития. По-прежнему сохраняется первый пригородный круг с храмами, возникшими на месте старинных некрополей. В течение VII века эти храмы все чаще и чаще превращаются, по примеру Сен-Дени, в обширные монастыри. Благодаря пожертвованиям королей и знати они становятся богатыми центрами, пунктами концентрации перераспределения излишков, а следовательно, удобными местами торговли. Кажется очевидным, что главной заботой при учреждении ярмарки в Сен-Дени было обеспечить сбыт вина, производившегося в монастырском хозяйстве. Впоследствии репутация этой ярмарки позволила привлечь к ней и других крупных виноторговцев Парижского бассейна. Второй круг составляли «виллы», которых было значительно больше в центре, чем на периферии прежних «цивитатов». Из обычных мест времяпрепровождения знати эти «виллы» превратились в очаги концентрации и перераспределения сельскохозяйственных продуктов сбыта ремесленных изделий, поскольку теперь ремесленное производство сконцентрировано в основном на обширной периферии крупных городов, в особенности городов, расположенных на перекрестках торговых путей. В их ряду можно выделить Кёльнский бассейн — он унаследовал давние традиции ремесленного производства (это связано с длительным нахождением римских войск на рейнских рубежах) и по-прежнему был центром пересечения многочисленных сухопутных дорог, удобно связывавших его с внутренними районами Галлии и с Германией. Здесь в VII веке находились многочисленные оружейные, стекольные, керамические мастерские. Число таких мастерских растет во всех станах, граничащих с Северным морем.

Характернейший пример новой ситуации — Париж.

О нем мы уже упоминали, когда рассказывали о расположенном поблизости Сен-Дени и об окрестных королевских «виллах». Центр города Сите. Так всегда назывался и остров, где этот центр расположен. Он был связан с правым берегом Сены Большим мостом, ныне мостом Нотр-Дам по оси улицы Сен-Мартен, а с левым берегом реки — Малым мостом по оси улицы Сен-Жак. На том и другом мосту стояли лавки, а сами мосты открывали дорогу к двум единственным городским воротам. Город был окружен двойной стеной, внутри которой имелся узкий проход для стражи. Целиком опустошенный сильнейшим пожаром в 585 году, остров вновь был застроен деревянными зданиями, которые располагались очень произвольно, за исключением нескольких главных осей, вроде тех, что соединяли оба моста. Благодаря этому прежняя уличная сеть в значительной степени сохранилась. Одна из улиц была пятиметровой ширины, большинство же имели ширину в три метра, а то и в половину этого размера. Отметим определенную специфику отдельных частей Сите: у южных ворот находились ювелирные мастерские (куда захаживал Элуа), существовал еврейский квартал. В целом же жизнь на острове регулировали два центра, признанные еще во времена христианской империи и утвержденные Хлодвигом: западный административный центр, продолжавший свою деятельность, несмотря на дезертирство королей (там был расположен один из самых активных монетных дворов королевства), и особенно религиозный центр на востоке. Здесь, над епископскими постройками возвышался большой собор, построенный по повелению Хильдебера в середине VI века и названный Сент-Этьен в VII веке. Этот собор шириной в 36 м, длиной примерно в 80 м, с 10-метровым нефом, с четырьмя приделами, с колоннами и карнизами, вызывал уважение современников, восхищал Фортуната.

В Сите было много церквей, их стало гораздо больше в VI и VII веках на правом и левом берегах Сены. В особенности на левом берегу, который, как и в эпоху римлян, оставался более приветливым. Там были сооружены церкви Сен-Северин, Сент-Этьен-де-Гре и Сен-Симфорьен-де-Винь. Две последние были богато украшены по завещанию Эрминетруды. На этом берегу, в основном вокруг больших пригородных храмов (храм Святых Апостолов, ныне Сент-Женевьев; Сен-Венсан, ныне Сен-Жермен-де-Пре), находятся восемь из тринадцати кладбищ меровингского периода, открытых археологами на сегодняшний день. Храмы воздвигались и на правом берегу, хотя этому мешали болота, возникшие на месте бывших речных протоков. На высоких местах, хорошо осушенных, были построены церкви Сен-Жерве-Сен-Проте (без сомнения, в конце VI века), Сен-Жермен-л’Оксеруа (около середины VII века), а также — большой собор Сен-Мартен-де-Шам (ранее 710 года, когда он впервые упоминается в одной из грамот Хильдебера III). Сколько церквей, сколько больших базилик, столько и жизненных центров. Конечно, центров жизни духовной, но также и материальной, поскольку за паломничествами следовали приношения, пожертвования и завещания благодетелей, увеличение богатства вело к развитию хозяйственной деятельности, а эта деятельность в конечном итоге приводила к умножению числа жилищ и к образованию на городской периферии новых кварталов.