Александр Косарев - В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора

2. Икона преподобного Кирилла Белозерского 1774 г., украшена золотым окладом и 10-ю золотыми изображениями святых по полям ее, общий вес золота 2 фунта 17 золотников. Стоимость, по оценке 1812 года, — 627 рублей (сейчас около полмиллиона долларов).

Кроме того, из монастыря были похищены богослужебные сосуды. Золотой потир весом в 3 фунта 68 золотников, серебряная лампада весом в 4 фунта 38 золотников, серебряный подсвечник весом 5 фунтов 83 золотника, серебряная чаша для освящения воды весом 16 фунтов 50 золотников, кресты, панагии, митры, саккосы, клубоки, покровы, кубки, стопы, кружки, четвертины, лампады, кадила, подсвечники, паникадила и прочее, и прочее, и прочее, не менее чем на 100 000 рублей.

Все похищенное укладывалось на все виды транспорта тех времен и называлось «Московскими трофеями». Зачастую в своих мемуарах французы называли процесс перевозки своей добычи «перевозкой тяжестей». Согласитесь, что легкие и малочисленные вещи «тяжестями» не назовут. Ведь даже неподъемные 24-фунтовые гвардейские пушки и боеприпасы так не называли.

Фезанзак, командир 4-го линейного полка 3-го корпуса, пишет в своих мемуарах следующее:

«Ночью 18 октября экипажи 3-го корпуса двинулись к сборному пункту, в Симонов монастырь. Никогда за нами не тянулось столько экипажей. Ночи едва хватило, чтобы нагрузить провиант и привести упряжки в порядок. За час перед восходом солнца тронулись в путь. Симонов монастырь был весь объят пламенем — жгли провиант, который не могли взять с собой. Во многих фургонах было свободное место, а перед нами горел провиант, который может быть, спас бы нам жизнь. Мы тащили за собой все, что избегло пожара. Самые элегантные и роскошные кареты ехали вперемешку с фургонами, дрожками и телегами с провиантом. Эти экипажи, шедшие в несколько рядов, по широким русским дорогам, имели вид громадного каравана.

1 ноября мы дошли до Вязьмы. Не раз упрекали Наполеона в том, что при таком опасном положении французская армия шла слишком медленно, нельзя забывать, что и люди и лошади были истощены донельзя. Чтобы ускорить наше движение, необходимо было принести в жертву весь обоз. Неоспоримо, что подобное решение спасло бы нас от многих бед, но еще никто не считал необходимым принимать такие крайние меры».

Интересно, такие умные мысли пришли в голову Фезанзаку прямо при выезде из Москвы, или он только в Париже сообразил, что жизнь все же дороже кошелька? Наверное, все же после, уже в Париже, будучи на пенсии. А в Москве все поголовно были объяты лишь одной страстью — набить потуже «закрома». Так что продолжим описывать неисчислимые потери русского народа.

Покровский собор, или церковь Василия Блаженного, пострадал от грабежей наряду со всеми. Было даже предание о том, что Наполеон хотел взорвать уникальный по архитектуре собор, построенный в XVI веке. Нижний собор его использовался как конюшня, все остальные же храмы попросту ограбили. В частности, забрали вызолоченную серебряную раку, устроенную в 1558 году царем Федором Иоанновичем.

Спасо-Андроников мужской монастырь был выстроен в 4 верстах от Кремля на берегу реки Яузы, на месте высоком и красивом. Его грабили поляки из корпуса Юзефа Понятовского.

До взятия Москвы солдатами «Великой армии» Наполеона из громадного Андроникова монастыря было вывезено всего ничего: всего три подводы с церковной утварью. Поэтому польским солдатам достались богатейшие украшения, находившиеся в храме и церквях монастыря. В Соборной церкви, сооруженной около 1360 года, стоял древний иконостас с богато украшенными и дорогими ризами. Стены были расписаны Андреем Рублевым и Даниилом Черным. В церкви находилась серебряная рака с мощами преподобных Андроника и Саввы. После ухода поляков церковь сгорела.

Кроме Соборной церкви, на территории монастыря имелась 3-этажная церковь, построенная царицей Евдокией Федоровной. На первом этаже помещался храм Знамения Божьей Матери, освященный в 1792 году. На втором этаже был храм во имя Архистратига Михаила, на третьем — храм во имя Алексея Митрополита Всероссийского. С северной стороны церкви помещалась ризничная палатка.

В монастыре над Святыми воротами стояла одноглавая церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Перед монастырскими воротами находилась огромнейшая колокольня самой искуснейшей архитектуры, 4-этажная, высотой (если считать с крестом) 68 метров. На втором этаже была церковь с богатейшим иконостасом. На святых образах оклады были серебряные, позолоченные, пред ними серебряные лампады и большое паникадило, в котором весу было больше 4 пудов. Эта церковь была освящена в 1803 году, а в 1812 году полностью разорена и разграблена.

Страстной монастырь был построен царем Алексеем Михайловичем в 1654 году. Имел 4 храма: Соборный двухэтажный, церковь Святого Алексея, Храм над вратами, Трапезный храм во имя Печерских угодников. 3 и 4 сентября в храмах был произведен грабеж. После выноса всего ценного в нижнем храме устроили магазин, а прочие помещения использовались в качестве казарм.

Надеемся, вы уже в достаточной мере осознали, какой грандиозный ущерб был нанесен церковному имуществу Российского государства. Но если бы это было все, что подверглось разгрому и поруганию! Ведь, кроме монастырей и сотен приходских церквей, в столице имелось множество прочих мест, представляющих весьма лакомые куски для грабителей. Дворцы богатых людей и царских вельмож, ссудные кассы, питейные дворы, арсеналы, монетный двор, промышленные и торговые предприятия, склады, имущество тысяч и тысяч горожан разных сословий, не имевших возможности по тем или иным причинам покинуть город. Так что колонны трофейных обозов, влекомые потерявшими всякое чувство меры захватчиками, растянулись на многие и многие километры.

Но парадокс ситуации состоял в том, что впоследствии 99 % того, что было награблено французами, поляками, австрийцами, итальянцами и прусаками, так и осталось в России. Лишь небольшая часть ценностей достигла территории Литвы, Латвии и Польши. Но до самой Франции, являвшейся вдохновительницей всей военной интервенции, в конечном счете не дошло ровным счетом ничего. Куда же все исчезло? Куда пропал груз с многих тысяч повозок, телег и фаэтонов? Ответ можно найти в высказываниях одного из генералов, находившегося в свите Наполеона. Вот что писал командир 33-го полка Фриан Дедем де Гольнер: «Лучшие картинные галереи сгорели еще во время пожара, а деньги и все то, что было захвачено армией, наполовину снова было отобрано русскими, а остальное уничтожено, чтобы не досталось им. Многое просто зарыли в землю в химерической надежде, что удастся вернуться за ним».

Но что означает «уничтожено»? Сожжено, разбито вдребезги, закопано, утоплено? Попробуем разобраться в этом на небольшом примере. Рассмотрим только один небольшой эпизод из истории отступления 3-го корпуса маршала Нея, едва не угодившего в окружение около города Красный. Встретив сильный заслон на переправе через речку Лосмину, он был вынужден резко свернуть с проторенного пути и броситься со своими войсками в сторону Днепра. Он надеялся переправиться по свежему льду, но наступила внезапная оттепель. Ледяные поля начали двигаться, и положение 3 тысячного армейского корпуса стало почти безнадежным. По дошедшим до нас воспоминаниям участников того похода, маршал, видя, что спасти багаж, обоз и артиллерийские орудия невозможно, якобы первым приказал сбросить свою карсту в воды Днепра. Туда же отправились и подводы обоза.