Лев Ельницкий - Великие путешествия античного мира

В качестве скифских местных наименований Крыма Страбон приводит лишь три, видимо упомянутые Гипсикратом в его историческом труде, — Палакий, Хаб и Неаполис. Все три названные пункта принадлежат крымскому скифскому царству Скилура и его сыновей. Столицей царства крымских скифов является последний из этих пунктов, локализующийся на основании эпиграфических и значительных археологических данных близ современного Симферополя, на городище Кременчик. Что касается первых двух, то Хаб должен быть сопоставлен со скифским племенным наименованием хабаев, засвидетельствованным декретом в честь Диофанта.

Палакий упомянут лишь у Страбона. Отсутствие этого пункта в Диофантовом декрете позволяет предполагать его локализацию где-либо в стороне от Херсонеса. Наименование это связывается с именем скифского царя Палака, сына Скилура, и должно быть также сопоставлено с упомянутым у Плиния таврским городом Плакиёй. Весьма вероятно, что речь идет об одном и том же пункте. К перечисленным наименованиям следует прибавить также Тамираку, поселение, засвидетельствованное Птолемеем и другими авторами, локализуемое на берегу Каркинитского залива, близ современного селения Джарылгач. Наименование это в первую очередь должно быть сопоставлено с древним местным наименованием Азовского моря — Темарунда, засвидетельствованным Плинием, что, по его словам, означает «мать моря». Реальность этого эпитета, а стало быть, возможно и перевода подтверждается Геродотовым сообщением о том, что скифы называют Меотиду «матерью Понта».

О собственно европейской Скифии Страбон не сообщает почти ничего. Он подчеркивает полную неизвестность северных областей Восточной Европы, о чем свидетельствует, в частности, неизвестность истоков главнейших ее рек — Борисфена и Танаиса. Относительно Борисфена Страбон знает все же, что он судоходен на расстоянии 600 стадий (то есть около 120 километров), течение же Танаиса ему известно и того меньше ввиду суровости климата, препятствующей проникновению на север чужеземцев (XI, 2, 2).

Страбон опускает не только данные мифической географии Скифии (которых он касается лишь частично в связи с полемикой по поводу географической осведомленности Гомера), но также и те скифские племенные имена, какие известны из ионийских и более поздних, но основанных на них источников. Страбон называет их, равно как и упоминающих их авторов, опять-таки лишь в связи с полемикой вокруг Гомера. Он сам приводит весьма ограниченное число племенных имен, связанных, очевидно, так или иначе с событиями эпохи Митридата и его преемников. Перечисляя эти племена с запада на восток, он упоминает тирегетов, язигов-сармат, к которым прилагает эпитет «царские», и ургов. Севернее этих племен живут роксоланы, за чьей территорией начинаются неизвестные местности (VII, 3, 17).

Что касается первого из этих имен, то оно связано, с одной стороны, с именем Тиры (Днестра), по нижнему течению которой и локализует его Страбон, а с другой — оно является, вероятно, одним из древнейших западноскифских наименований, поскольку известно уже Гекатею в форме миргеты (у Геродиана, может быть, по ошибке — гиргеты), сопоставляется с племенным наименованием тиссагеты, засвидетельствованным Геродотом (IV, 22), и с упомянутым у него же именем скифского царя Таргитая.

В соседстве с этим древним именем Страбон называет язи-гов-сармат, засвидетельствованных лишь поздними авторами, прежде всего Овидием, на той же приблизительно территории, где их помещает Страбон. Аммиан Марцеллин на основании переданной Птолемеем традиции (III, 5, 19) указывает их родину у Меотийского озера, а второе их имя — сарматы, приводимое Страбоном, позволяет считать их выходцами из числа сарматских (савроматских) племен. В связи с этим должен быть истолкован и эпитет «царские», придаваемый им Страбоном.

Эпоха Митридатовых войн была также временем чрезвычайной активизации сарматских племен, утвердивших свою династию на боспорском престоле (начиная с Асандроха, или Асандра), расселившихся по Скифии и возглавивших, очевидно, союз (или союзы) скифских племен, поскольку с этого времени имя сармат оттесняет на второй план в исторической и географической номенклатуре имя скифов. Именно одному из сарматских племен — язигам, отличавшимся наибольшей экспансией, Страбон и придает эпитет «царские», в том же, очевидно, смысле, в каком его употреблял Геродот, а до него, вероятно, иранцы по отношению к племенам, возглавлявшим военные союзы скифских племен, и в каком его употребляет применительно к гуннам византийский писатель V века Приск Панийский.

Плиний застает язигов уже на Дунае, к югу от его устья, и к северо-западу, вплоть до реки Тиссы, где их под именем язигов-метанастов (то есть переселенцев) локализует Птолемей. Проникновение язигов столь далеко к западу и распространение ими своего имени на все пространство так называемой «Старой Скифии» произошло, видимо, во время императора Клавдия, когда Тацит знает их в союзе со свевами в войске вождя одного из германских племен «царя» Ванния. В латинских надписях этого и более позднего времени они фигурируют просто под именем «сармат».

Имя роксоланов вместе с именем язигов упоминает Птолемей, локализуя их, как и язигов, у берегов Меотиды, что позволяет видеть в них такое же сарматское племя, наименованием своим связывающееся с родственными сарматам аланами, в которых Аммиан Марцеллин на основании неизвестных нам данных видит потомков прикаспийских массагетов (XXX, 2, 3).

Как воинственное племя, кочующее зимой в болотистых местностях близ Меотиды (то есть, очевидно, к востоку от Азовского моря, в прикаспийских областях), а летом в открытых степях, описывает роксоланов и Страбон (VII, 3, 17). Он детально характеризует их быт и вооружение на основании рассказа, заимствованного, вероятней всего, у Посидония или Аполлонида, у которых он почерпнул свои сведения о войнах Митридата с крымскими скифами (VII, 4, 3). Однако имя роксолан в качестве племени, населяющего скифский север, он нашел, быть может, уже у Эратосфена, ибо впервые Страбон упоминает о роксоланах в связи с разбором мнений Эратосфена и Гиппарха о соотношении обитаемого и необитаемого пространства на Земле (II, 5, 7).

Во всяком случае, роксоланами в конце II столетия до н. э. были названы те степные скифы, которые под предводительством своего царя Тасия пришли на помощь Палаку, воевавшему против херсонесцев и Митридатова полководца Диофанта. Имя их в форме «ревксиналы» названо также и в декрете в честь Диофанта. В I и II столетиях н. э. роксоланы вместе с язигами фигурируют на Дунае в качестве врагов римлян. Имя «роксолан» употреблялось во II столетии до н. э., видимо, как собирательное для различных мелких сарматских племен. Во всяком случае, в слове «роксолан» мы вправе слышать, с одной стороны, имя «алан», распространившееся во II–III столетиях н. э., подобно имени «сармат», на многие племена Северного Причерноморья, с другой же стороны, в первой части их имени звучит, быть может, имя «рос», которое схолиаст Аристотелева сочинения «О небе» прилагает к скифам и в котором угадывается древнее наименование Волги (Ра), а также и самое имя позднейшей Руси.