Валерий Волковинский - Нестор Иванович Махно

Вскоре в Гуляйполе развернула деятельность группа анархистов-коммунистов («Союз бедных хлеборобов») во главе с братьями Александром и Прокопием Семенютами и Вольдемаром Антони. Действовала она (согласно жандармским документам) с 5 сентября 1906 г. по 9 июля 1908 года. По воспоминаниям Антони (уже в 70-е годы), члены организации читали любую литературу, где встречались слова «революция» и «социализм», смутно понимали анархизм в трактовке П. Ж. Прудона, М. А. Бакунина, П. А. Кропоткина. Главной их целью являлась экспроприация (нападения на банки и кассы, грабежи богатых), «безмотивные» расправы с полицейскими и чиновниками на селе. Крестьянство ассоциировало деформированный до уровня их понимания анархизм с былой запорожской вольницей. Недаром главари «Союза» радужными красками рисовали гуляйпольской молодежи конечную цель их борьбы, когда наступит «время степным орлятам погулять на мирском поле за вольную жизнь, за волю и счастье». А. П. Семенюта, напутствуя своих друзей, постоянно говорил: «Великая честь и слава вам — сынам народа, славным правнукам запорожцев» [5] Центральный государственный исторический архив (ЦГИА) УССР в г. Киеве, ф.313, оп.2, д.2383, л. 106. .

Махно попытался вступить в «Союз», но сначала получил отказ, так как его члены боялись, что известный пьяными дебошами, отличавшийся непредсказуемыми действиями и хвастовством Махно может раскрыть организацию. Настойчивый в достижении цели, Махно все-таки стал ее членом. Выследив боевиков, собиравшихся на очередную акцию, он заявил им: «Или вы меня возьмете с собой, или убейте на месте». Экспроприаторы взяли настырного юношу «на дело». Случилось это 10 октября 1906 года. Затем Махно принял участие в налете на дом торговца Брука, у которого взяли на нужды «голодающих» 151 рубль. Почти через месяц он с товарищами в масках ворвался к владельцу завода Кернеру и, угрожая оружием, отобрал 400 рублей [6] ЦГАОР СССР, ф. 102, 7-е д-во, 1908 г., д.4754, л.15об. . Махно вызвался также изготовлять бомбы, для чего перешел работать в литейный цех.

Он не отличался дисциплинированностью. Владея пистолетом «бульдог», он применял его по собственному усмотрению. В конце 1906 г. служащий земской больницы Михеев, приревновавший свою невесту, поведал Нестору о личной драме. Махно за небольшое вознаграждение стрелял в мнимого соперника Михеева, однако, будучи пьян, промахнулся. Дело получило огласку, и Махно арестовали за незаконное хранение оружия, но вскоре отпустили. Это был первый его арест. «Слава» о нем еще больше разнеслась по Гуляйполю, а в полицейских протоколах появилась фамилия нового потенциального преступника. Из этой истории он не извлек уроков. Ночью 27 августа 1907 г. вместе с М. Маховским и А. Ткаченко он шел по селу. Внезапно из темноты показались двое стражников, которые приказали им остановиться. Друзья Нестора кинулись бежать, а он сначала выхватил пистолет, выстрелил в стражников и лишь затем бросился вслед за товарищами. Возле земской больницы беглецов окликнул услышавший выстрелы крестьянин С. Назаренко. Не останавливаясь, Махно открыл стрельбу и по нему.

Полиция недолго искала злоумышленников. «5 октября 1907 г., — доносил судебный следователь прокурору Екатеринославского окружного суда, — пристав 4-го стана Александровского уезда доставил мне задержанных им Махно и Антони вместе с дознанием, коим устанавливалось, что стражник Захаров узнал в одном из стрелявших рабочего Вольдемара Антони, другой же стражник — Быков — узнал другого стрелявшего — Нестора Махно. Допрошенный мной в качестве свидетеля стражник Захаров в предъявленном ему Антони не узнал стрелявшего в него в ночь на 27 августа 1907 г., потому Антони привлечен мной к следствию не был и из-под стражи был освобожден. Другой допрошенный мной стражник — Быков — показал, что в предъявленном ему Несторе Махно он узнает стрелявшего в него человека. Посему Махно был привлечен мною по сему делу в качестве обвиняемого» [7] Государственный архив Днепропетровской области, ф.11, оп.1, д.882, л.6. .

В ту пору Махно был мелкой сошкой в «Союзе». Поэтому выдать его властям или специально подставить под удар полиции не считалось у экспроприаторов большим грехом. И когда 19 октября 1907 г. они совершили вооруженное нападение на почту в Гуляйполе, убив при этом почтальона и десятского, а потом началось следствие, фамилия Махно появилась в полицейских протоколах первой, причем как самого активного участника. Не столько ради восстановления справедливости, а чтобы не завести следствие в тупик, судебный следователь заявил: «Махно участвовать в нападении на почту не мог, так как в это время содержался в Александровской тюрьме по постановлению моему от 5 октября 1907 г.» [8] Там же, л.9. . Полиция решила даже выпустить его из-под стражи под залог. Его мать уговорила заводчика Й. Виглинского дать для того две тысячи рублей, и 4 июля 1908 г. Нестор вышел на свободу. Но отсиживаться дома он не собирался, а сразу же уехал в Екатеринослав восстанавливать связи с членами организации.

Однако дни ее были уже сочтены. Уездный исправник Караченцев видел в Махно опасного человека, которого не просто заставить свернуть с избранного пути. И 11 июля 1908 г. он послал на имя екатеринославского губернатора рапорт, в котором говорилось: «Я нахожу, что пребывание его, Махно, на свободе может повлечь за собой новые, более тяжелые преступления, не исключая и убийства чинов полиции, почему покорно прошу разрешения Вашего Превосходительства об изменении принятой против Махно меры пресечения — заменою поручительства на личное содержание под стражей или же об аресте его до суда в порядке положения о государственной охране» [9] Там же, л.18. .

В том же месяце большинство членов «Союза бедных хлеборобов» было арестовано, Прокопий Семенюта погиб, и полиция разыскивала тех, кто оставался на свободе. 26 августа на ст. Гуляйполе, во время стоянки поездов, курсировавших между Александровском и Екатеринославом, был арестован Нестор. В это же время там оказался руководитель организации Антони. Из них двоих полиция решила в первую очередь схватить Махно, благодаря чему Антони удалось бежать за границу. Вернувшись в СССР лишь в 70-е годы, он рассказал о случившемся в ту летнюю ночь. Махно всю жизнь считал, что выдал его член их организации Н. Альтгаузен. Истинными же предателями оказались его ближайшие друзья Н. Зуйченко и И. Левадный, давшие на предварительном следствии ложные показания об участии Махно в убийстве провокатора Гуры и подведшие его под военноокружной суд.