Тихон Семушкин - Чукотка

Я хорошо знал, что каждое новшество, с которым приходилось чукчам знакомиться впервые, показанное в соответствующей обстановке, давало прекрасные результаты. Иногда это служило темой многих бесед. Когда-то они уже познакомились с электролампочкой и давно перестали удивляться горящим внутри железным проволочкам. Лампочка никого теперь не удивляла. Но вот электрического чайника они еще не видели и даже не знали, есть ли такой чайник.

Когда Ульвургын сделал мне замечание по поводу "сухого горла", я вытащил чайник из чемодана.

- Будем пить из нового чайника, - сказал я несколько торжественно.

- Ай-ай-ай! Какой хороший дорожный чайник! - вскрикнул Ульвургын и вскочил со стула.

Я держал чайник, закрыв рукою вилку, а Ульвургын поглаживал его и смотрелся в блестящий никель.

- Можно пить чай и глядеть, как ты пьешь. Все равно зеркало, восторженно говорил Ульвургын.

Даже старик Тнаыргын привстал и, заинтересовавшись, подслеповато разглядывал его.

Когда наконец они сели на свои места, я поставил чайник на угол стола. Затем я взял кувшин с водой, в котором плавали комки нерастаявшего снега. Вода вместе со снегом забулькала и полилась в чайник. Незаметно включив шнур, я стал рассказывать гостям о новых заводах, где вырабатывают много разных вещей.

- А почему в факторию не привозят такие чайники? - перебил Ульвургын.

Гости очень охотно поддерживали беседу до тех пор, пока Ульвургын не вспомнил, что они до сих пор еще не попили чаю.

- Э, ты опять забыл! - сказал он.

- Нет, я не забыл. Вот сейчас закипит вода, и мы будем пить.

- Не думаешь ли ты, что она закипит от наших разговоров? усмехнувшись, спросил Ульвургын.

- Да. Пока мы поразговариваем, чайник будет готов.

- Что-то я не вижу, чтобы ты был пьян. Разве ты забыл, что чайник не поставлен на огонь? Ведь под чайником нет примуса.

- Примуса не нужно. Он и так закипит, без примуса.

Старик Тнаыргын посмотрел на меня укоризненно. Казалось, что он счел неуместными мои шутки, тем более, что попить чаю хотелось.

- У нас горло ссохнется, если мы будем ждать, когда он закипит у тебя на столе. Может быть, ты вздумал разложить вокруг него костер из твоих бумаг?

- Да нет же, Ульвургын! Пощупай, он уже теплый стал.

Мои гости переглянулись между собой и, наверно, подумали: не с ума ли я начинаю сходить?

Я взял Ульвургына за руку и потянул его пальцы к чайнику. Прикоснувшись, он вдруг положил на него всю ладонь. Затем, привстав со стула, обхватил чайник обеими руками и, тараща на меня глаза, тут же опустил руки.

- Что такое? - тихо спросил он. - Тнаыргын, пощупай сам. Верно ли, чайник горяч? Не показалось ли мне?

- Показалось, - не поднимаясь с места, серьезно сказал старик. - Или ты был слепой и не видел, как наливалась в него вода со снегом?

Ульвургын виновато посмотрел на старика, потом перевел взгляд на чайник и еще раз потрогал его. Чайник был определенно горячий.

- Руку нельзя держать. Пощупай, Тнаыргын, пощупан его. Что-то я перестал быть Ульвургыном. Я совсем перестал понимать все.

Лицо Ульвургына было растерянным, взор блуждал.

Тнаыргын поднялся со стула, едва пощупав чайник, остановился и, согнувшись, молча разглядывал его.

Потом повернулся к Ульвургыну и кивком головы подтвердил.

- Правда, горячий? - спросил его Ульвургын.

- Да, правда, - тихо ответил Тнаыргын.

Они находились в таком состоянии, что явно хотели услышать человеческий голос.

- Садитесь, садитесь, - сказал я им. - Скоро вода закипит, и мы будем пить чай.

Они сели, уставив взгляды на чайник.

Вдруг чайник запел. Старики насторожились и опять переглянулись.

- Это электрический чайник. Как лампочка нагревается.

Они жадно смотрели на чайник, и казалось, что не слышали моих слов.

Из носика чайника повалил пар, затанцевала крышка, и мои гости одеревенели.

- Какомэй! Шаман-чайник! - рассмеялся вдруг Ульвургын.

- Видишь, я не шаман, а заставил воду закипеть без огня. Пусть ваш шаман попробует так сделать.

И когда напряжение прошло, Ульвургын удивленно спросил:

- Почему так получилось?

Я стал объяснять. В столе у меня был кусок шнура. Обнажив проволочки, я рассказал, как с берега, где стоит ветродвигатель с моторами, по проводу идет тепло к чайнику. Они внимательно разглядывали шнур, чайник с двумя гвоздиками сзади и удивлялись.

- Почему так? - разводя руками, говорил Ульвургын.

- А ты помнишь, Ульвургын, - сказал старик, - раньше, когда у нас не было спичек, как мы добывали огонь? Вертелом. Ведь тетива вертела - она всегда становилась теплой.

Я наблюдал, как они по-своему искали объяснения этому чуду двадцатого века. Но объяснить им хорошо я не мог: у меня для такого "ученого разговора" не хватало чукотских слов.

Старики были так поражены и удивлены чудесным чайником, что вдруг, совсем неожиданно, собрались уезжать. Они уехали, забыв даже о чае. А может быть, с первого раза не захотели пить из таинственного чайника.

Я послал за Таграем.

Последнее время Таграй что-то загрустил. Он сторонился товарищеской компании и весь ушел в книги. Я объяснял это его страстным желанием возможно скорей изучить самолет, но учителя были иного мнения. Они говорили, что Таграй, кажется, увлекся Леной Журавлевой. Таграй, с которым у меня были приятельские отношения, никогда мне об этом не говорил, и я решил, что догадки учителей не имеют основания. А может быть, это новое чувство наполнило его неожиданно, вдруг, и он не решался идти со мной на откровенный разговор?

Вскоре пришел Таграй. Он сидел у меня, очень серьезный и немного взволнованный. С необыкновенной теплотой он рассказывал о горбуне Квазимодо из "Собора Парижской богоматери". Однако, увидев на столе чайник, остановился и спросил:

- Что это? Чайник такой?

- Да, чайник. Электрический.

- Электрический?

Он вскочил со стула, подбежал к столу.

Таграй из уроков физики знал уже о нагревательных приборах, и все же чайник его очень заинтересовал.

- Можно вскипятить? - спросил он.

- Таграй! Совсем недавно я хотел угостить из него Ульвургына и старика Тнаыргына. Но они так удивились, что забыли попить чаю и уехали домой.

Таграй звонко расхохотался и спросил:

- Ты знаешь, почему они уехали?

- Нет, не знаю.

- Они помчались скорей сообщить эту новость. И я думаю, что они будут пытаться устроить такой же чайник у себя в яранге.

- Как устроить?

- Они, конечно, его не сделают, но будут пытаться сделать.

- Серьезно?

- Я так думаю. Ульвургын очень любит такие вещи. Про него рассказывают: раньше он делал граммофон, не сделал только. Верно, верно! Мне так рассказывал отец.

Предположение Таграя оправдалось. По приезде домой Ульвургын позвал колхозного моториста Айвана и сказал ему: