Михаил Смолин - Тайны русской империи

Будучи глубоко верующим православным человеком, М.Н. Катков не разделял мир веры и мир политики. Вообще, М.Н. Катков отличался от западников именно своей искренней религиозностью, а от славянофилов — практичностью действующего политика. Политические вопросы у него получали смысл и освещение в его религиозном исповедании, осознании необходимости свидетельствования православных смыслов в мире, в желании достичь возможно более полного воплощения христианского мировоззрения в политических устремлениях государственной политики.

«Всякая власть от Бога — учит наша Церковь. Но русскому Царю дано особое значение, отличающее его от других властителей мира. Он не только государь своей страны и вождь своего народа — он Богом поставленный блюститель и охранитель Православной Церкви, которая не знает над собой земного наместника Христова и отреклась от всякого действия, кроме духовного, предоставляя все заботы о своем земном благосостоянии и порядке освященному ей вождю великого православного народа. Русский Царь есть более чем наследник своих предков: он преемник Кесарей восточного Рима, устроителей Церкви и ее Соборов, установивших самый символ христианской веры. С падением Византии поднялась Москва и началось величие России. Вот где тайна той глубокой особенности, которой Россия отличается среди других народов мира».

А ведь писало это М.Н. Катковым еще во времена почти полного неприятия европейскими и западническими учеными мирового значения православной Византийской империи и, в частности, се значения в истории и мировоззрении русского мира.

Как последовательный монархист М.Н. Катков глубоко чувствовал великое значение единоличного правления в русской истории.

«Монархическое начало, — пишет он в одной из своих статей, — росло одновременно с русским народом. Оно собирало землю, оно собирало власть, которая в первобытном состоянии бывает разлита повсюду, где только есть разница между слабым и сильным, большим и меньшим. В отобрании власти у всякого над всяким, в истреблении многовластия состоял весь труд и вся борьба русской истории. Борьба эта, которая в разных видах и при разных условиях совершалась в истории всех великих народов, была у нас тяжкая, но успешная благодаря особенному характеру Православной Церкви, которая отреклась от земной власти и никогда не вступала в соперничество с государством. Тяжкий процесс совершился, все покорилось одному верховному началу, и в русском народе не должно было оставаться никакой власти, от монарха не зависящей. В его единовластии русский народ видит завет всей своей жизни, в нем полагает все свои чаяния» {75} 75 Московские ведомости. 1884. № 12. .

Значимость М.Н. Каткова как публициста в разной степени положительно оценивалась практически всеми продолжателями русской традиции консервативного государствоведения. Его яркая имперская публицистика была значительным вкладом в изучение правовой самобытности русской государственности.

Дальнейшее развитие русского консерватизма настоятельно требовало творческого синтеза направлений славянофильского и карамзинско-катковского в какой-то более глубокой и универсальной системе. Одним из первых, кто сделал такую попытку, был К.Н. Леонтьев (1831-1891).

Эстетик, охранитель, реакционер. Леонтьев Константин Николаевич (в монашестве Климент).И все-таки в крайностях есть своя красота. Величавость и мощь личности Константина Леонтьева, сила его откровенного слова никогда не затеряются на фоне многочисленнейшей среды все более безвозвратно уходящих в историческое небытие его мелколиберальных современников навроде Михайловских, Пыпиных, Стасюлевичей и им подобных.

В чем же тайна этого процесса, устарения прогрессистов и современность охранителей? Видимо, разгадка здесь все же в том, что в многолетнем споре нового и старого такие мыслители, как Константин Леонтьев, думали о вечном, чем и останутся современными во все времена.

Тяжко заболев в 1871 году, он переживает религиозное обращение, исцеляясь чудесным образом по молитвам Пресвятой Богородицы от недуга, и даст обет принять монашество. В 1871—1872 годах живет на Афоне в русском Пантелеймоновском монастыре. К его эстетизму в это время прибавилась живая личная вера.

В 1874 году К.Н. Леонтьев возвращается в Россию. Размышления над сочинениями славянофилов и Н.Я. Данилевского и собственные впечатления от славяно-греческого мира вылились в исследование «Византизм и славянство» (1875). Следуя во многом за Н.Я. Данилевским, К.Н. Леонтьев применял к философии истории принципы биологических наук. Он утверждал, что всякий исторический организм (государство, общество) подвержен «естественным» законам рождения, созревания, расцвета («цветущей сложности»), старения и умирания («вторичного смесительного упрощения»). Одновременно он высказывается весьма нелестно о вере в само славянское племя: «нужна вера не в само это отрицательное племя, а в счастливое сочетание с ним всего того получужого, преимущественно восточного (а кой в чем и западного), которое заметнее в России, чем у других славян. Нужна вера в дальнейшее и новое развитие Византийского (Восточного) христианства (православия), в плодотворность туранской примеси в нашу русскую кровь; отчасти и в православное вливание властной и твердой немецкой крови и т.д. Чем больше в нас, славянах, будет физиологической примеси и чем больше в то же время религиозного единства между собою и бытового обособления от Запада, — тем лучше!»

Со второй половины 1870-х годов К.Н. Леонтьев активно выступает с публицистическими статьями и литературной критикой. Наиболее значительные работы опубликованы К.Н. Леонтьевым в книге «Восток, Россия и славянство» (Т. 1—2, М., 1885—1886). Его формулы пленяют своей законченной красотой и неординарной своеобразной эстетической логичностью. Например, «форма есть деспотизм внутренней идеи, не дающей материи разбегаться» {76} 76 Леонтьев К.Н. Собрание сочинений. Т. 5. С. 197. , «любовь без страха — гордость и европейский прогресс».

В те же годы он пишет статьи «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения» (рукопись 1870—1880-х годов), «Наши новые христиане» (1882).

После же отставки (1887) он поселяется в Оптиной пустыни, где пишет свои знаменитые работы «Племенная политика как орудие всемирной революции» (1888), «Плоды национальных движений на православном Востоке» (1888—1889), а также литературно-критическую работу «Анализ, стиль и веяние. О романах графа Л.Н.Толстого» (1890).

23 августа 1891 года К.Н. Леонтьев принимает тайный постриг под именем Климента и затем, по благословению старца о. Амвросия Оптинского, переезжает в Сергиев Посад для поступления в Троицс-Сергиеву лавру, где вскорости и умирает 12 ноября 1891 года.