Ефим Черняк - Тайны Старого и Нового света.Заговоры.Интриги.Мистификации.

Тем временем Барбароссе предложил признание его прав на Алжир и Тунис Франциск I, направивший для этого специальное посольство в Константинополь во главе с искусным дипломатом де ла Форе. После заключения военного союза между Франциском и Сулейманом, в феврале 1536 года, Барбаросса начал свои опустошительные рейды в Италию, на Корфу, захватывая одно за другим венецианские владения в Греции. Дориа со своим флотом пассивно наблюдал, не мешая действиям своего недавнего партнера по тайным переговорам. В это время имперские войска потерпели поражения на Балканах.

Страх перед турками заставил соперников — императора, Венецию и папу — в 1537–1538 годах образовать Священную лигу. Ее участники, надеясь на победу, во время секретных переговоров уже делили между собой владения Сулеймана. Никогда еще на Средиземном море не было собрано столь многочисленного флота: 202 вооруженные галеры, 100 крупных транспортных судов, 50 тыс. итальянских, германских и испанских солдат.

А Андреа Дориа снова направился в Паргу, пытаясь подкупить Барбароссу, и вернулся с надеждой, что старый морской волк на этот раз всерьез задумал предать султана. Эти переговоры, безусловно, способствовали успеху Барбароссы в сражении под Превезе, когда были отбиты все атаки почти вдвое более сильного вражеского флота и нанесены ему тяжелые потери.

А может быть, переговоры с Хайраддином были использованы для прикрытия каких-то других планов? Об этом можно только догадываться. Карл V не хотел такой победы, которая будет приписана главной силе союзного флота — венецианцам, он вряд ли собирался способствовать осуществлению их планов, направленных на восстановление былого могущества. Во всяком случае этим можно объяснить нерешительное поведение Дориа в дни неудачного для Карла V сражения под Превезе. Такое предположение правдоподобнее, чем догадка современников относительно существования соглашения между Дориа и Хайраддином о том, чтобы уклониться от решительного сражения и не рисковать своей славой лучших флотоводцев христианского и мусульманского мира, совершенно незаменимых для своих повелителей — императора и турецкого падишаха. Карл V никогда не выказывал ни малейшего неудовольствия нерешительными действиями Дориа, которые привели к неудаче. Все это позволяет говорить, что тайные переговоры с Хайраддином служили более тайной цели — создать условия, которые привели бы к еще большему ослаблению престижа Республики Св. Марка. Однако в таком случае Карл V перехитрил самого себя. Поражение, которое потерпели объединенные эскадры европейских держав в битве против вдвое меньшего по численности оттоманского флота, привело фактически к установлению турецкого господства на Средиземном море. Венецианцы вынуждены были согласиться на унизительный мир с Сулейманом, по которому уплатили 300 тыс. дукатов в качестве контрибуции и уступили остававшиеся под их контролем греческие гавани. Венеция лишилась своей морской империи, которую создавала в течение нескольких столетий.

В последующие годы имя Барбароссы приводило в трепет моряков и прибрежное население европейского Средиземноморья. Карл V, притязавший на создание всемирной монархии, перестал быть хозяином на всей морской границе своих обширных владений. 1541 год был временем особо тяжких неудач для Карла и успешных рейдов Барбароссы.

И вдруг летом того же года от турецкого «бейлербея моря» (главнокомандующего), находившегося в Константинополе, пришло новое предложение изменить султану. Оно было обращено прямо к императору. Карл V не мог не испытывать недоверия, получив такое предложение от Барбароссы, корабли которого победоносно бороздили моря от Золотого Рога до Гибралтара. Карл V понимал, что прежние переговоры между Дориа и Барбароссой были причиной его неудач, и все же он решил рискнуть еще раз. Да и был ли на этот раз риск в переговорах, суливших в случае успеха большие выгоды, которые с лихвой бы компенсировали прежние неудачи?

Собственно, предложение исходило не от самого Барбароссы, а от евнуха Гассана-аги, которого турецкий флотоводец оставил управлять Алжиром на время своего отсутствия. Гассан предложил Карлу сдать Алжир, но с условием, что император пришлет достаточно сильное войско, чтобы капитуляция выглядела не изменой, а как необходимость.

Невозможно было представить предложение, более заманчивое для императора, собиравшегося любой ценой овладеть Алжиром — единственной сильной мусульманской крепостью, расположенной поблизости от Испании и являвшейся главной базой турецких кораблей в Западном Средиземноморье. Трудно было найти и более подходящий момент — султан воевал в Венгрии, угрожая владениям императора, а Барбаросса ждал его в далеком Константинополе. Чтобы развязать себе руки, Карл V пошел даже на уступки германским лютеранским князьям, с которыми вел упорную борьбу, и поспешил на юг. Армада, которую привел Андреа Дориа к берегам Алжира, вполне удовлетворяла требованиям, выставленным Гассаном-агой во время тайных переговоров. 400 транспортов доставили 20 тыс. опытных воинов, участников многих сражений, возглавляемых герцогом Альбой (впоследствии испанским главнокомандующим, который во время революции в Нидерландах залил кровью эту страну). Множество испанских дворян отправились добровольцами, к ним присоединились 500 рыцарей Мальтийского ордена со своими слугами. А в числе гостей, которые прибыли, чтобы насладиться красочным зрелищем захвата Алжира, были знатные мадридские дамы и даже прославленный завоеватель сказочной Мексики Эрнандо Кортес.

Правда, сколь ни поспешными были сборы, наступила осень с ее штормовой непогодой, и осторожный Дориа настойчиво советовал императору отложить экспедицию. Но Карл был непреклонен. Много ли нужно времени, выбирая погожие дни, для переброски армии, собранной на Менорке, в Северную Африку? И даже если не верить обещаниям старого хитреца Гассана, то сможет ли он со своим небольшим гарнизоном, состоявшим всего из 900 турецких янычар, отстоять город от мощного императорского войска?

В октябре, когда спала томительная летняя жара, армия Карла без особых помех сошла с кораблей неподалеку от Алжира. Тяжеловооруженная пехота императора с легкостью отбила попытки прибрежных племен помешать высадке. Вскоре имперские войска расположились вокруг Алжира и после трехдневного бесплодного ожидания сдачи города начали осадные работы. Итак, Гассан-ага обманул — его переговоры с Карлом были еще одним ловким маневром турецкой разведки, окончившимся, как и раньше, успехом.

Однако императору казалось, что его армия достаточно сильна, чтобы овладеть Алжиром и без содействия наместника Барбароссы. Но Карл ошибался. Начались холодные осенние ливни, затоплявшие палатки и разрушавшие траншеи. Кроме того, промок порох, и осадная артиллерия, а также аркебузы превратились в обременительную груду железа, тогда как турки могли успешно использовать свои отряды лучников. Гассан-ага начал контратаки. Отбивая одну из них, Карл попал под огонь крепостных пушек и с трудом отвел назад расстроенные ряды своих солдат.