Анатолий Фоменко - Христос родился в Крыму. Там же умерла Богородица

«И громко вопросил Мерлин короля Утера:

– Сэр, быть ли вашему сыну Артуру после вас королем над этой страной со всеми ее владениями?

Тут повернулся Утер Пендрагон и молвил во всеуслышание:

– Даю ему божье благословение и мое… и пусть по чести и по праву ТРЕБУЕТ СЕБЕ МОЮ КОРОНУ, иначе же нет ему моего благословения» [564], с. 17.

• Римского Ромула обнаруживает пастух, приносит к себе в дом. При этом у самого пастуха только что родился собственный младенец, который умер. Его выдают за Ромула, а самого Ромула воспитывают в семье пастуха. Вполне аналогично, «английская» версия сообщает, что семья сэра Эктора отдает своего ребенка для воспитания «на сторону», а к себе принимает младенца Артура и воспитывает его как родного сына.

• Мотив воспитания царственного младенца чужой семьей является, скорее всего, слегка преломленным отражением евангельского рассказа, что младенец Иисус воспитывается Иосифом, то есть формальным мужем Девы Марии. Он не был отцом Христа, однако был честным, порядочным человеком и приложил все усилия, дабы воспитать Иисуса наилучшим образом. В тех случаях, когда сказание говорит о воспитании двух братьев-близнецов (Ромул и Рем), имеются в виду трою родные братья Христос и Иоанн Креститель.

• Как римская, так и «английская» версии сообщают о богатых одеждах, в которые был одет Младенец Ромул-Артур в тот момент, когда его обнаружил (или получил) будущий приемный отец – пастух или сэр Эктор.

• Соответствие между Христом и Ромулом подробно установлено нами в книге «Царский Рим…». Там, в частности, мы показали, что в образе Римской Волчицы, а также Ларенции, жены пастуха, отразилась Мария Богородица. Следовательно, она же описана и «английскими» хронистами как жена сэра Эктора, вскормившая Артура своей грудью.

• Томас Мэлори добавляет, что «по прошествии же двух лет слег король Утер в жестокой болезни. Тогда недруги его вторглись в его владения, затеяли великую войну с его войском и многих из его людей перебили» [564], с. 17.

Вероятно, так отразилось избиение вифлеемских младенцев по приказу Ирода. Кстати, в данном эпизоде «король Утер», как мы видели выше, отождествляется уже не с Иродом, а с божеством, породившим Артура-Христа. Вторжение его недругов «через два года», по-видимому, соответствует евангельскому сообщению, что были перебиты младенцы в возрасте до двух лет, рис. 7.1.

• В «древне»-римском повествовании о Ромуле подчеркнуто, что сначала пастух и его жена не знали – кого они спасли и вскормили. Лишь затем выяснилось, что Ромул (и Рем) – знатного происхождения. Аналогично, в истории Артура, воспитавший его сэр Эктор сначала не подозревал, сколь высокого рода был мальчик.

Рис. 7.1. Избиение младенцев в Вифлееме. Старинная французская миниатюра. Взято из [537], с. 197.

Томас Мэлори передает следующие слова Эктора:

«– Нет, нет, господин мой Артур. Я никогда не был вам отцом, ни кровным родичем, но вижу, что вы еще выше родом, нежели я о вас думал.

И поведал ему сэр Эктор обо всем – как взял он его на воспитание и по чьей воле и как принял он его на руки от Мерлина.

Сильно опечалился Артур, когда узнал, что сэр Эктор ему не отец…

– Вы (говорит Артур – Авт.) – человек, которому я больше всего на свете обязан, вам и моей прекрасной госпоже и матери, вашей жене, что вскормила и вырастила меня, как родного сына…

– Сэр, – сказал сэр Эктор, – … сделайте сына моего, вашего молочного брата сэра Кэя, сенешалем всех ваших владений.

– Быть по сему, – отвечал Артур. – … Никому не достанется эта должность, покуда мы оба живы» [564], с. 19–20.

Тем самым, на сцене вновь появляется молочный брат Артура, практически того же возраста, по имени Кэй. Вероятно, это – отражение Иоанна Крестителя, описанного «древне»-римскими авторами как Рем, брат-близнец Ромула (Артура-Христа).

Поскольку мы начинаем обнаруживать в жизнеописании короля Артура события из «биографии» Андроника-Христа, есть все основания подозревать, что рано или поздно в рассказах об Артуре всплывет имя АНДРОНИК. И действительно, Томас Мэлори сообщает, что при дворе Артура был «почтенный герцог по имени АДРОН… А этот герцог был ДЯДЕЙ короля Артура» [564], с. 433.

Таким образом, «рядом» с Артуром мы видим «его дядю» Адрона. По-видимому, мы натолкнулись на след того, что в старых текстах Артура именовали Адроном, то есть Андроником. Но потом, в эпоху редактирования первоисточников, имя Адрон отделили от Артура и приписали «дяде».

Кроме того, в «английской» версии волшебник Мерлин тоже является, вероятно, отражением евангельского Святого Духа. Ведь именно Мерлин меняет не только облик Утера, но и свой собственный. Именно он устраивает Непорочное Зачатье. Именно ему потом вручается родившийся Младенец Артур для дальнейшего воспитания. Кроме того, согласно хронисту Гальфриду Монмутскому, Мерлин сам сообщает о себе, что В НЕМ ГОВОРИТ ПРОСВЕЩАЮЩИЙ ЕГО ДУХ [155], с. 87. Получается, что как король Утер, так и волшебник Мерлин являются преломлениями Духа Святого.

В главе 5 настоящей книги мы обнаружили, что в некоторых (например, караимских, крымских) сказаниях о Рождении Иисуса тесно переплелись две темы: Золотая Колыбель и Золотая Наковальня. Как мы показали, Золотая Колыбель, в которую положили Младенца Христа, породила потом целый букет мифов о святой Чаше Грааля. Второй замечательный предмет – Золотая Наковальня, является, вероятно, отражением креста, на котором распяли Христа. Удары молотков по гвоздям, пригвоздившим тело Иисуса к кресту, вызвали к жизни символический образ наковальни-креста. По наковальне бьют молотами, поэтому сближение таких символов вполне естественно.

Очень интересно, что на страницах Томаса Мэлори рождение и юность короля Артура тоже напрямую связаны с некоей священной наковальней, играющей важную роль в судьбе Артура. Теперь мы понимаем, что так и должно быть. Английские (царь-градские, «ангельские») хроники, как и крымские, тоже «склеили» два события из ранней юности Христа-Артура и последних часов его жизни. Так и появилась «смертельная наковальня» в юности Артура.

Вот что сообщается. После смерти короля Утера настала смута. Тогда чародей Мерлин и епископ Кентерберийский послали «за всеми баронами королевства и за всеми рыцарями, дабы под страхом проклятия собрались они к Рождеству в Лондоне, затем, что Иисус, в ту ночь рожденный… быть может, явит им чудо, ибо как сам он был царем над людьми, так чудо его укажет, кому по праву царствовать над страной…