К. Воложанин - История Сибири: Хрестоматия

Эпический размах программы возрождения родины в ранней публицистике Ядринцева выразился в том, что с самого начала он связал ее судьбу с судьбами всего человечества, судьбу ее народов – с судьбами народов всего мира, которые он мечтал видеть гармоничными, братскими. «День ото дня мы ждем, что мир должен связаться братской любовью, взамен прежней исторической вражды; ибо, как принципом древнего мира и государств были война, завоевания и рабство, так принципом нового мира будет мир, цивилизация и свобода! Может быть скоро настанет век,

И в этой семье народ Сибири будет таким же цивилизованным народом и Сибирь такою же богато развитой экономически, как и все прочие. Будущая счастливая судьба народов мира доступна и нашей стране». Остановим внимание на этих словах: свою неизменную преданность великим идеалам общечеловеческой солидарности Ядринцев пронес через всю жизнь. И какие бы вопросы сибирской жизни он не ставил, всегда будет видеть высоты, намеченные еще в начале пути. Ранняя публицистика Ядринцева имела большой общественный отклик, активизировала сознание, пробуждала интерес к жизни края, его «злобам дня», требующим решения. В ней содержатся многие идеи, те «золотые зерна», из которых вырастут труды Ядринцева в последующие годы.

(Патриотизм – великая сила // Слово о Ядринцева. Изд. 2-е. Омск, 2001. С. 7–12)

Важную роль в процессе научного осмысления итогов колонизации Сибири в доиндустриальную эпоху сыграл Николай Михайлович Ядринцев (1842–1894). Итоги многолетних изысканий ученого в этой области нашли обобщение в его фундаментальном труде «Сибирь как колония» (1882). Первой попыткой Ядринцева сформулировать свое видение актуальных проблем стала лекция «Общественная жизнь Сибири», прочитанная в Омске 11 ноября 1864 г. «Я изложил первую мученическую историю нашего народа, – информировал Ядринцев Потанина о содержании лекции, – развернул картину авантюризма, перешел к тяжелой замкнутой жизни городов… Задел я и наездное чиновничество. Что туземцы на него смотрят как на приезжающих наживаться… Я сказал, что у нас мало школ и библиотек».

В Томске областникам предоставилась возможность использовать в пропагандистских целях газету «Томские губернские ведомости». Редактором ее литературного приложения стал их единомышленник Д. Л. Кузнецов. По его протекции в печатном органе в 1864 – первой половине 1865 г. появилось 20 статей сторонников движения, в том числе пять написанных Ядринцевым, а еще одна его статья не была опубликована из-за ареста. Давая оценку своего творчества в газете, Ядринцев впоследствии отмечал: «Это были первые шаги выяснения местных вопросов…»

Основу публикаций составили тезисы упомянутой выше лекции. Прежде всего, Ядринцев попытался ответить на вопрос о причинах и характере проникновения русских в Сибирь. «Скоро будет 300 лет, – замечает Николай Михайлович, – как свободная казацкая община и русские промышленные авантюристы, ища привольной жизни, начали ряд обширных завоеваний, заселений и культуру тех стран, которые теперь находятся в нашем владении». Первоначальное освоение региона есть результат народного творчества: «Община Ермака указала дорогу переселенцам. Народ кинулся толпами в новую землю, как убежище от разных притеснений в царствование Иоанна Грозного, впоследствии от невыносимых немецких реформ Петра. Народ бежал, чтобы избавиться от притеснений воевод, от официальной приписки к городам, от тяжелой подати и бюрократизма. Раскольники шли сюда сохранить свою веру в скитах, промышленники – добыть мехов, торговцы – свободно торговать с сибирскими инородцами. Эти побуждения, руководимые народом, показывают самобытное народное стремление и чисто народный взгляд на Сибирь, как на страну, где должны развиваться самобытно и свободно народно-славянские силы. Открытие новых стран изумляло всех. Край поразил громадностью своих пространств, обилием рек и лесов, богатством рыбы и дорогих зверей». Но богатые возможности (вольно-народная колонизация и природно-сырьевые богатства) в крае не привели к его процветанию. Более того, через двести с лишним лет мы видим в стране малочисленное население, разбросанное на громадном пространстве, только что удовлетворяющее своим первым потребностям, довольствуясь малой промышленностью. Мы видим бедные городки, разоренные возмутительными насилиями наездных воевод и злоупотребляющих властью губернаторов.

Основная причина происшедшего заключалась в том, что правительство превратило регион в «ссыльную» или «штрафную» колонию. Переселения обусловили формирование нового этноса, сочетающего «свойства азиатских племен с свойствами европейско-русской расы». В черновике мысль сформулирована более четко: «Будущий Сибиряк еще не создан, но создается как создался житель Американских Штатов, отличный от англичанина».

Ядринцев в середине 60-х гг. XIX в. констатировал завершение этапа промыслового освоения региона и перехода от преимущественно сельскохозяйственного характера его экономики к созданию «заводской промышленности».

Оптимальный вариант дальнейшего экономического развития Сибири он связывал с реанимацией общинных традиций, не искаженных здесь крепостным правом. Они должны быть применены в «заводской и фабричной промышленности». Так, прииски могут основываться на артельных началах с принадлежностью земли всем работающим, а горнозаводские работы – на основах горнозаводских товариществ из рабочих. В результате, «если Американские штаты явились осуществлением лучших принципов, выработанных наукой XVIII в., то Сибирь как новейшая колония может усвоить лучшие, более передовые результаты науки XIX в. Она может это сделать легче, потому что молодой народ только что начинает слагать свою гражданскую жизнь».

В письмах к Потанину и ряде публикаций 1872–1873 гг. под непосредственным воздействием «Капитала» К. Маркса Николай Михайлович раскрыл свое видение будущего Сибири и России. Прежде всего, он в очередной раз констатировал, «что самым важным вопросом в промышленной жизни нашего востока является вопрос о переходе его от земледельческой и скотоводческой промышленности, к промышленности заводской и мануфактурной». При всей привлекательности крестьянской общины, ее «стремлении к равенству», «переход к высшим формам хозяйства, к ремесленной и промышленной деятельности, особенно к торговле, общину склоняет все более к индивидуальному хозяйству», а «город, сосредоточив все средства капитала и знания, давит на деревню всею силою и пропагандирует индивидуальные принципы, и осуществляет здесь капиталистическое хозяйство с неимоверной силой и стремительностью. Кроме того, общине предвидится разрушение в силу права выкупа надела».