Франс Гампл - Создатели Империи

Александр был полон решимости осуществить план войны с персами, выработанный его отцом, но вначале было необходимо укрепить положение в Македонии и подавить смуту, которая начала поднимать голову. Дважды он шел походом на Грецию, где после смерти Филиппа многие настроились на благоприятную возможность вернуть утраченную свободу. Полностью разрушив цветущий город Фивы и продемонстрировав свою безжалостность, молодой царь показал греческому миру, что не уступает своему отцу в энергии, властности и военной доблести и что о конце установленного Филиппом владычества нечего и думать. Варварским балканским народам он уже дал почувствовать свою твердую руку. Александр успешно продвинулся до Дуная. Случилось так, что им «овладело страстное желание» (pothos elaben auton) перейти реку и продвинуться в области севернее. Здесь мы впервые сталкиваемся с этим выражением, которое постоянно повторяется в предании и которое, как подтверждают новейшие исследования, употребляли в ближайшем окружении Александра, считая, очевидно, одной из наиболее верных характеристик своего повелителя и друга. Хотя это внезапно появляющееся страстное желание могло относиться к вещам весьма различным, но речь всегда шла, в сущности, об эмоциональном порыве. В решениях, которые принимал Александр, сколь бы значительны они ни были, он так же мало мог отдавать себе отчета, как не прояснила бы этого попытка последующих историков и психологов свести данный порыв к трезвости и рационализму.

Персидский поход, начатый Александром весной 334 года до н. э., как продолжение планов его отца, официально считался эллинами войной возмездия, в которой царь-наследник выступал только как верховный главнокомандующий, военачальник союзных войск. То, что речь шла фактически о предприятии самого Александра, в котором эллины играли роль лишь второстепенную, было понятно каждому современнику уже по одному составу участвующих в походе войск. Из Эллады было всего 8000 человек, их, кроме фессалийской конницы, царь никогда полностью не использовал в последующих великих сражениях, очевидно, не уверенный в их надежности. Главные силы армии в 50 000 человек, включая ранее высланные Филиппом в Малую Азию воинские контингенты, составляли пешие македонские воины-земледельцы и конная знать.

Если войско, которое Александр направил против Персии, по греческим меркам уже считалось весьма значительным, то и по своим боевым качествам оно не уступало ни одному, когда-либо действовавшему в этом пространстве. Создателем и организатором этого выдающегося военного сообщества был отец Александра Филипп, и ему, с этой точки зрения, принадлежит не меньшая заслуга в последующих великих победах его сына, чем королю Фридриху Вильгельму I — в успехах Фридриха Великого.

Особой заслугой Филиппа II следует считать создание македонской фаланги, которая составляла ядро войска Александра и в более позднюю эллинскую эпоху играла большую роль во всех войнах в греческом и восточном мире, пока не была побеждена при Киноскефалии и Пидне более подвижной тактикой римлян. При этом речь идет о боевом построении времен Филиппа и Александра, когда солдаты, в соответствии со старой греческой традицией, стояли шеренгами сначала по восемь, а затем по шестнадцать человек в глубину. Главным оружием фалангистов была сарисса, тяжелое ударное копье. О нем известно, что, по крайней мере во времена Александра, оно было различной длины, в зависимости от того, в каком ряду стоял ее владелец: когда фаланга наступала, солдаты первых пяти рядов наклоняли свои копья так, что остриями нацеливались на противника одной линией. Одно из дошедших до нас античных сообщений уточняет, что сарисса воинов в пятом ряду была длиной 5,5 метра. Находившиеся в трех последних рядах солдаты держали свои копья вертикально и опускали их лишь тогда, когда в ходе сражения возникала необходимость, например, вследствие вражеского прорыва в передних рядах.

В составе фаланги македонского войска выдающееся место занимали гипасписты (судя по наименованию, первоначально: оруженосцы). Это были пешие войска, вооруженные легче, чем фалангисты. Совершенно особая роль в войске принадлежала разделенной на восемь так называемых ил тяжелой коннице царских гетеров (товарищей), она набиралась из ленной знати. Во главе гетеров Александр сам врывался в бой, чтобы с этим превосходным конным отрядом решить исход битвы как можно скорее.

Кроме названных основных войск, в армию Александра входили легковооруженные воинские части, сформированные из различных покоренных Филиппом или Александром народностей Балканского полуострова, которым, однако, не отводилось решающего значения. Нам уже известно, что даже из греческого контингента в войске только фессалийской коннице надлежало сыграть в персидском походе наибольшую роль.

Характеристика войска и его состав, а также сущность планов, лелеемых Александром, когда он решился выступить против Персии, имели не слишком много общего с официальной версией похода как панэллинской войны возмездия, а выходили далеко за ее рамки. Даже если бы царь не заявил об этом совершенно открыто уже в первый период войны, можно было предположить, что Александр не тот человек, который удовлетворится менее значительной, чем у его отца, целью: с самого начала у него было твердое намерение проникнуть в сердце Персидской империи и в качестве преемника великого царя Азии занять трон в Сузах.

С весны 336 года до н. э. трон Ахеменидов в Сузах занимал Дарий III, слабый и малозначительный правитель, вряд ли заслуживавший того сияния славы, которой его окружили некоторые историки из более поздней Вульгаты, но, по-видимому, сумевший оценить грозившую ему со стороны Александра опасность и принять меры для ее отражения. Возможности гигантской империи, заново сплоченной его предшественником Артаксерксом Оксом, позволили ему выставить войско, во много раз превысившее силы противника. Одни только греческие наемники на персидской службе численно превосходили все войско Александра и, кроме того, в лице родосца Мемнона имели выдающегося полководца. Помимо них и составлявшей ядро персидской армии конницы, были еще воинские формирования из сатрапий; впрочем, в обозримом будущем они были лишь частично готовы к бою и не представляли пока серьезной военной силы. В любом отношении очевидно было превосходство персов на море, поскольку Александр мог располагать в основном эскадрой ненадежных греческих союзников, в то время как в распоряжении перса были суда подвластных ему финикийцев и многочисленных греческих и полугреческих приморских городов на Кипре и на малоазийском побережье. Однако Дарий не сумел использовать свое превосходство на море так, чтобы оно могло серьезно угрожать Александру и его великому плану. И завоеванные македонянами поселения на побережье, которые служили базами для флота, в конце концов по окончании второго года войны были потеряны.