Франс Гампл - Создатели Империи

Сначала он возлагал надежды на юного сына своей сестры — Марцелла, который в 25 г. до н. э. женился на его четырнадцатилетней дочери Юлии. Август и его окружение до такой степени благоволили к нему, что это привело к конфликту между Августом и Агриппой, его соратником с самого первого часа действий. Молодой, так и не успевший проявить себя племянник умер в 23 г. до н. э. После этого император избрал другой путь. Так как в том же году он едва не умер от тяжелой болезни и казалось, что дело всей его жизни находится под угрозой, он еще больше приблизил к себе своего ровесника, самого испытанного и верного сподвижника, видного полководца и умного руководителя — Агриппу. Юлии опять пришлось устанавливать кровные узы и компенсировать неаристократическое происхождение Агриппы. В 12 г. до н. э. Агриппа развелся со своей женой, кстати, племянницей Августа, и женился на дочери императора, Юлии, которая годилась ему в дочери. Когда от этого брака в 20 и 17 гг. до н. э. родились два сына, по крови наполовину Юлии, его план о наследовании принял конкретные очертания. Агриппе, который с 78 г. до н. э. делил с Августом его должностные обязанности, предназначалась роль регента при своих сыновьях — Гае и Луции Цезарях. В 17 г. до н. э. Август усыновил своих внуков, воспитывал их как «престолонаследников» и представил их всему народу. Так как Агриппа был счастлив, что его дети однажды станут наследниками императорской власти, он поддерживал все усилия императора относительно такого наследования, поэтому его смерть в 12 г. до н. э. стала тяжелым ударом. Страх перед преждевременной смертью подсказывал, что, учитывая молодость сыновей, нужно выбрать для них политического помощника, который, естественно, будет относиться к ним совсем не так, как родной отец.

Выбор «с неохотой» и только в интересах государства пал на старшего приемного сына Тиберия, сына Ливии, консула прошлого года, второго человека в государстве, у которого незадолго до этого родился сын.

Чтобы теснее связать его с «престолонаследниками» и исключить соперничество, император заставил Тиберия расторгнуть брак с дочерью Агриппы, и в 11 г. до н. э. Тиберий женился на его вдове Юлии, которая в третий раз стала жертвой планов Августа. Этот брак между элегантной, жизнерадостной и легкомысленной Юлией и мрачным, замкнутым и упрямым Тиберием принес несчастье им обоим и всему императорскому дому. Через пять лет произошел окончательный разрыв: озлобленный Тиберий, возможно, не совсем добровольно уехал на Родос. Напряженные отношения возникли, пожалуй, не из-за различия характеров и якобы непристойного поведения Юлии, а из-за отношения Тиберия к приемным сыновьям, права и интересы которых мать ревниво оберегала. Для опалы и изгнания Юлии решающими, вероятно, были не выдвинутые против нее обвинения в сексуальной распущенности, а политическая опасность, которая, как казалось подозрительному отцу, исходила от ее «поклонников». Только во 2 г. до н. э. был официально расторгнут брак Тиберия с «недостойной» дочерью императора.

После отъезда Тиберия служебная карьера и почести обоих Цезарей не оставляли никаких сомнений в том, что Август возлагал все надежды на своих «сыновей», особенно старшего. И тем тяжелее был для Августа удар судьбы, когда один за другим, во 2 и 4 гг. н. э., умерли оба сына. Даже в своем завещании он не смог превозмочь это горе. Все планы рухнули, и ради спасения дела всей его жизни у него не было другого выбора, кроме как назначить наследником Тиберия, усыновить его и сделать членом семьи Юлиев.

Во 2 г. н. э. Тиберий был отозван из ссылки на Родосе по настоянию Ливии и ближайших советников, но при условии, что он будет вести уединенную жизнь. Его гордость, жизненная сила и уверенность в себе были сломлены событиями последних лет. Со своей обычной бесцеремонностью, которая так часто разрушала человеческие судьбы, Август приказал будущему наследнику своей власти, имевшему собственного сына, усыновить Германика, сына брата Друза, потому что он был внуком Октавии, его сестры, и в его жилах текла кровь Юлиев. Кроме того, Германик в 5 г. н. э. женился на внучке Августа — Агриппине. Подозрительный Август, не доверяя Тиберию, усыновил пятнадцатилетнего, родившегося после смерти отца, сына Юлии и Агриппы, брата покойных Цезарей. Но когда события приняли другой оборот и Агриппа Постум стал обузой, Август лишил его наследства и изгнал из Рима.

В последние десять лет жизни императора положение Тиберия было прочным. Ливия, которая в течение 52-летнего брака была постоянной советчицей Августа и по завещанию унаследовала почетное имя Августы, и ее сын Тиберий испытали неожиданный, хотя и запоздалый триумф. С 13 г. н. э. Тиберий, как и Август, имел войска в провинциях, так что вопрос о передаче власти был решен еще до смерти принцепса, и сенат был поставлен перед свершившимся фактом. Передача власти прошла беспрепятственно. Из чрезвычайного, единственного в своем роде руководящего положения в 14 г. н. э. возник новый государственный строй — римская форма монархии.

Новый основатель Рима, выполнивший свое предназначение, теперь мог спокойно ожидать смерти: он имел большие заслуги перед Римом и Империей и поэтому стал новым богом Римского государственного пантеона.

Его политика отличалась удивительным внутренним единством, и ее основные направления нетрудно определить. Но поскольку эту политику осуществлял он сам, она неизбежно отражает черты его характера. Однако нам трудно до конца понять его сущность, потому что каждое его выступление, каждое высказывание, каждый поступок был рассчитан на внешний эффект, и он представал перед общественностью только таким, каким хотел казаться. Он, как никто другой, был талантливым актером, вживался в ту или иную роль и «за кулисами» радовался своему успеху. От такого человека должна была исходить определенная холодность, державшая людей на расстоянии. Не случайно у него почти не было настоящих друзей; им восхищались, признавали его достоинства и верно служили. Между тем благодаря античным литературным источникам мы, к счастью, можем заглянуть за занавес и узнать о его личной жизни. Здесь Август, у ног которого лежал весь мир, выглядит иначе, чем многие его современники. Он, как был, так и остался уроженцем маленького италийского городка — экономным, воздержанным в еде, безупречным отцом семейства, в домашней обстановке он освобождался от пафоса торжественных заседаний, любил непринужденное общение, всякого рода игры и представления, мог часами играть в кости, любил и крепкую шутку. Во фрагментах многих его писем к близким улавливаются ласковые интонации. В них он обсуждает общие заботы и повседневные нужды, хвалит, советует, дает указания.