Дэвид Мёрфи - Что знал Сталин

Спецсообщение РУ „О распределении вооруженных сил ‹Германии› по театрам и фронтам военных действий по состоянию на 15.05.41 г.“ составило основу раздела по вражеским армиям знаменитого доклада „Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками“, который нарком обороны Тимошенко и начальник генштаба Жуков представили Сталину 15 мая 1941 года.

Первый параграф этого документа звучит так: „В настоящее время Германия ‹по данным Разведуправления› имеет развернутыми около 230 пехотных, 22 танковых, 20 моторизованных, 8 воздушных и 4 кавалерийских дивизий, а всего около 284 дивизий.

Из них на границах Советского Союза, по состоянию на 15.05.41 г., сосредоточено до 86 пехотных, 13 танковых, 12 моторизованных и 1 кавалерийской дивизий, а всего до 112 дивизий.

Предполагается, что в условиях политической обстановки сегодняшнего дня Германия, в случае нападения на СССР, сможет выставить против нас — до 137 пехотных, 19 танковых, 4 кавалерийских и 5 воздушно-десантных дивизий, а всего до 180 (sic) дивизий“. Остающиеся 104 немецкие дивизии размещаются, как говорится в докладе, включая 40 пехотных, 1 танковую и 2 воздушно-десантных дивизии в Дании, Бельгии, Голландии и Франции ‹…›. Всего Германия с союзниками может развернуть против СССР до 240 дивизий».

Автор этих «соображений» выдает следующие причины для предложения нового стратегического развертывания: «Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предупредить это (и разгромить немецкую армию), считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Этот план, хотя и подготовлен к подписанию Тимошенко и Жуковым, никогда, очевидно, не был подписан и отвергнут Сталиным. В любом случае, он был нереалистичным. Все эти три немецкие армейские группы уже двигались на позиции, коммуникационные планы в этих формированиях были хорошо отлажены. Эти части, предназначенные составить авангард, начнут марш на передовые позиции 10 июня. [334]

Спецсообщение от 31 мая 1941 года продолжало подчеркивать немецкие операции против Англии. Среди действий, предпринятых Германским командованием во второй половине мая с войсками, которые освободились на Балканах, «самым главным» было «Восстановление западной группировки для борьбы с Англией». «Увеличение сил против СССР» стояло на втором месте. Число дивизий, распределенных для действий на всех фронтах против Англии, составляло 122–126 дивизий, в то время как против СССР было 120–122 дивизии. Предпоследний абзац гласит: «Что касается фронта против Англии, то немецкое командование ‹…› продолжает одновременно переброску войск в Норвегию, ‹…› имея в перспективе осуществление главной операции против Английских островов». Это утверждение было абсолютным вздором. К 31 мая существовало подтверждение, что увеличение немецких войск в Норвегии было более вероятно связано с германско-финским сотрудничеством в планировании войны с СССР. Этот документ Голикова с намеренными искажениями, касающимися Англии, был также направлен Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Берия, Кузнецову, Жданову, Жукову, Мерецкову по списку. [335]

5 июня Голиков разослал спецсообщение «О подготовке Румынии к войне», которое заканчивалось таким абзацем: «Офицеры румынского генштаба настойчиво утверждают, что по неофициальному заявлению Антонеску, война между Румынией и СССР должна скоро начаться». В сообщении от 7 мая по тому же предмету сообщается, что в результате новых мобилизационных мер, румынская армия будет доведена до одного миллиона человек и сможет быть развернута до 30 дивизий. Оба сообщения были посланы Тимошенко и Жукову. [336]

В последнем сообщении говорится об усилении немецких войск в Польше на советской границе и заканчивается выводом: «Учитывая соответствующим образом румынскую мобилизацию, как средство дальнейшего усиления немецкого правого фланга в Европе, ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ необходимо уделить продолжающемуся усилению немецких войск на территории Польши». Указывают ли эти заглавные буквы на рост озабоченности внутри Разведывательного управления?

Кроме увеличения немецких сил вдоль советских границ, о чем свидетельствовали донесения разведки, появилась еще одна, более серьезная опасность. Она тоже относилась к пограничным районам — точнее, к небесам над ними. Очень вероятно, что самой большой из всех ошибок, совершенных Сталиным между летом 1940 и 22 июня 1941 года, было его решение дать свободу Люфтваффе проводить неограниченные разведывательные полеты над Советским Союзом. Боязнь, что превентивные действия советской противоздушной обороны «спровоцируют» Гитлера, он издал строгие приказы запрещающие это. Он не изменил своего мнения даже после того, как советская разведка передала ему точные сведения, что эти полеты были частью немецкой программы получить фотографии с воздуха советских укреплений, расположений войск, аэродромов, средств связи и снабжения по всему театру предстоящих боевых действий. Из-за ошибочного суждения Сталина советские потери в первые часы войны возросли, так как немецкие бомбардировщики систематически уничтожали все цели, выявленные разведкой, включая авиацию приграничных округов.

Руководство Красной Армии понимало важность защиты советского воздушного пространства от вражеской разведки. Оно также понимало необходимость защиты авиации от уничтожения, чтобы обеспечить наземные силы поддержкой, которая им потребуется в случае войны. На совещании высших командиров Красной Армии, которое проходило в Москве 23–31 декабря 1940 года нарком обороны Тимошенко заявил, что «Решающий эффект авиации ‹в наступательных операциях› достигается не в рейдах в далеком тылу, а в соединенных действиях с войсками на поле боя, в районе дивизии, армии». [337] Командующий Киевским особым военным округом, а позднее — начальник Генштаба, генерал Жуков также подчеркнул роль авиации: «Армейские командующие и их начальники воздушных сил должны принимать особые меры, чтобы не дать возможности уничтожить их авиацию на своих аэродромах. Лучшим способом для этого является неожиданная атака нашей авиации на аэродромы противника и рассредоточенное расположение нашей авиации на аэродромах, с камуфляжным оснащением и противовоздушной защитой» [338].