Оксана Захарова - Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи

Генерал Гнейзенау не мог заменить Блюхера», — отмечал в своем исследовании Богданович [198] Богданович М. Указ. соч. С. 345–346. . Хотя прусские офицеры отдавали должное графу М.С. Воронцову и русским за битву при Краоне, а русские — Йорку за поражение Мармона, но «между союзниками не было взаимного доверия» [199] Там же. С. 346. . Следствием этого был приказ всем корпусам вернуться на позиции к Лану (Ааону). Наполеон воспользовался нерешительностью союзников. Уже вечером 26 февраля (10 марта) старая гвардия возвратилась в Шавиньон, куда была перенесена и главная квартира.

Приказ 26 февраля из главной квартиры Блюхера — возвратиться союзным корпусам к Лану — вызвал всеобщее недовольство. Сакен вышел из себя, М.С. Воронцов во время боя (26 февраля) сказал, подъехав к Мюффлингу: «Почему отменили диспозицию? Это истинное для нас несчастье» [200] Там же. С. 347. . Несчастьем было также то, что окрестности Лана, Корбени, Краона, Бери-о-Бак были разорены, и жители приходили на биваки просить пищи.

При отступлении к Суассону Наполеон дал возможность отдохнуть своим войскам и занялся переформированием армии. Получив 28 февраля (12 марта) известие о взятии Реймса союзным корпусом графа Сен-При, Наполеон решает идти к Реймсу, чтобы повысить дух войск и выиграть время [201] Граф Сен-При тоже решил дать отдых своему отряду. Русские войска расположились в городе, а прусские — в селениях. Перед этим он получил донесение о наступлении неприятеля, но, считая армию французов совершенно расстроенной, не придал этому значения. Во время боя Сен-При был тяжело ранен, генерал Панчулидзев, пораженный ударом, очнувшись, не принял начальства над отрядом Таким образом, русские войска остались без начальника, будучи предоставлены самим себе… .

Наполеон дал армии отдохнуть в Реймсе трое суток. Но после поражения при Арси в мзрте надежда на противодействие союзной армии покидала противника.

Между тем боевая жизнь последних походов, проходивших в ненастную погоду, подорвала здоровье старого фельдмаршала Блюхера. «Несмотря на военные способности ближайших сподвижников его, Гнейзенау и Мюффлинга, и корпусных командиров — Сакена, Йорка, графа Воронцова, — никто не мог заменить Блюхера, и победоносная Силезская армия оставалась в бездействии целую неделю» [202] Богданович М. Указ. соч. С. 463. .

Примерно в эти дни Император Александр Павлович убеждает союзников в необходимости идти на Париж. К вечеру 12 (24) марта корпуса главной армии расположились по левой стороне реки Марны, у Витри, где находилась главная квартира союзных монархов. Корпуса Ланжерона, Сакена и пехота Воронцова и Строганова стояли у Шалона, где была главная квартира Блюхера. Приказ 14 (26) марта предписывал Ланжерону и Воронцову соединиться у Шато-Тиери и двинуться к Монмиралю «для разбития туда отступавшего от Шато-Тиери неприятеля» [203] Там же. С. 491. . Корпус Ланжерона (17 000 человек) должен был атаковать Монмартр, корпуса Йорка и Клейста (18 000 человек) — со стороны Ла-Вилетт и Ла-Шапель, а пехота корпуса Винценгероде (12 000 человек) под командованием графа Воронцова следовала в резерве. «Зимнее солнце 1814 года озарило последние подвиги французского оружия, подвиги последних готских храбрецов Великой армии и необученной молодежи. Канонада Шампобера и Монмираля была последним отголоском громовых раскатов Риволи, Маренго, Аустерлица и Ваграма. Это отчаянная борьба, отчаянный вызов Наполеона своей судьбе», — писал, явно восхищаясь поведением французов, А.А. Керсновский [204] Керсновский А.А. Указ. соч. С. 285. . Добавим, что те же самые дни последних подвигов мужественных французов стали и днями полного торжества оружия русского, справедливого возмездия Наполеону за сожженную Москву, за разваленность Смоленска и Малоярославца, за бесчисленные беды, принесенные на землю нашего Отечества нашествием двунадесяти языков. Несмотря на действительно отчаянное сопротивление французских войск, в первые месяцы 1814 г. русская армия вместе с союзными силами антинаполеоновского альянса с боями шла по Франции, приближаясь к Парижу. 13 марта разгорелось жестокое сражение при местечке Фер-Шампенуа восточнее столицы, в ходе которого союзная кавалерия нанесла тяжкое поражение вдвое превосходящим по численности французским пехотным корпусам и открыла путь к Парижу. В этом сражении особенно отличились полки русской гвардейской тяжелой кавалерии, многим из них были высочайше пожалованы почетные отличия — Георгиевские серебряные трубы с лентами, на которых было написано «За Фер-Шампенуа». Уже на следующий день после этой битвы союзные войска вновь выступили в поход и 17 марта подошли к неприятельской столице. Решающее сражение за Париж началось утром 18 марта. Накануне, от имени союзных монархов, было обнародовано воззвание к парижанам: «Обитатели Парижа! Союзная армия у стен ваших. Цель их прибытия надежда искреннего и простого примирения с вами. Уже двадцать лет Европа утопает в крови и слезах Все покушения положить предел ее бедствиям были напрасны, потому что в самой власти, вас угнетающей, заключается неодолимое препятствие к миру. Кто из французов не убежден в сей истине. Союзные монархи чистосердечно желают найти во Франции благотворную власть, могущую укрепить союз ее со всеми народами и правительством» [205] Богданович M. Указ. соч. С. 521. .

Париж капитулировал 18 (30) марта 1814 года после упорного сопротивления; ожесточенный бой длился несколько часов. К четырем часам пополудни к предместью Ла-Вилетт подошли прусские батареи. М.С. Воронцов, достигнув Обербиллер, посылает к Ла-Вилетт генерал-майора Красовского с полками 13-ми 14-м егерскими, Тульским и Навагинским пехотными, 1-м Бугским казачьим и батарейною ротою подполковника Винспара. 13-й и 14-й егерские полки в парадной форме, с барабанным боем и музыкой ударили в штыки и без выстрелов вместе с охотниками Бугского полка овладели батареей у входа в Ла-Вилетт и ворвались в это селение. Император Александр Павлович прислал на следующий день по пятидесяти знаков отличия в 13-й и 14-й егерские полки и по десяти в Бугский казачий и батарейную роту Винспара. М.С. Воронцов за взятие Ла-Вилетт получил высочайший рескрипт. В это же время (4 часа 18 марта) войска графа Ланжерона продолжали обход левого фланга неприятельской позиции. Оставалось укротить лишь Монмартр, господствующие пункты высот которого находились в руках французов, но в целом участь битвы была уже решена.

Во взятии Парижа принимало участие до 100 000 человек, из них русских войск — 63 400 человек. Потери союзников составляли более 8000 человек, русские потеряли 100 офицеров и 6000 нижних чинов, из которых 1500 из войск Ланжерона и Воронцова. Столицу Франции защищало более 40 000, потери убитыми и ранеными составляли приблизительно 4000 человек. Это было одно из самых кровопролитных сражений за всю кампанию 1814 г.