Роберт Кондратенко - Морская политика России 80-х годов XIX века

Примерно в то же время появилась записка, поданная в мае 1888 года от имени начальника ГМШ, то есть, видимо, исполнявшего тогда эту должность О.К. Кремера, но составленная, несомненно, на основе концепции А.М. Доможирова. В ней доказывалось, что «мы уязвимы за океаном в одном только пункте, который поэтому легче можем защитить, тогда как охраняющая способность двух наиболее вероятных наших противников: Англии и Германии, едва ли может быть приведена в соответствие с пространствами и интересами, подлежащими охранению. Нанеся этим интересам огромный ущерб, наши крейсеры отвлекут в то же время значительную часть тех сил, которые неприятель мог бы сосредоточить в Балтике и Средиземном море для нападения на жизненные части империи. Кроме того, в случае разрыва с Англией, действия наших крейсеров на ее сообщениях с Бомбеем лишат ее возможности беспрепятственного подвоза подкреплений в то время, когда русская армия двинется к северной границе Индии».

При войне с Германией, помимо нанесения ущерба ее морской торговле и мало еще освоенным колониям, крейсерами следовало бы, утверждал автор, усилить минную оборону побережья и позаботиться «о постепенном оборудовании эскадры, способной встретить германский флот в море, и не только устранить возможность десанта на фланг нашей армии, но и угрожать Данцигу и Килю». В записке говорилось также об «огромном значении» незамерзающего порта на Балтике, «для успеха наших крейсерских действий», так как Владивосток, замерзающий на четыре месяца и удаленный от торговых коммуникаций, не удовлетворяет всем требованиям. Крейсера предлагалось строить броненосными, с дальностью плавания 25 000 миль, предназначая их для операций против угольных станций, портов, нападения на неприятельские военные корабли, но число таких рейдеров ограничивалось четырьмя [861] РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 429. Л. 5 — 10. .

Судя по пометкам на ее полях, записка была внимательно прочитана И.А. Шестаковым, заметившим, что помимо крейсеров следует иметь на случай войны с Германией и Китаем броненосцы, добавив к строящимся двум еще шесть, водоизмещением в 7000–8000 т, а также 12 броненосных канонерских лодок, 140 миноносцев и контрминоносцев. «При этом для большего однообразия типов судов полезно бы строить их таких морских качеств, чтобы они были способны действовать как в Балтийском море, так и в китайских водах. Этот же тип броненосцев и канонерских лодок следовало распространить и на Черное море», взяв за основу спроектированный немцами китайский броненосец «Дин-Юань», писал управляющий [862] Там же. Л. 11, 12. .

Заметим, что характеристики очередной серии канонерских лодок (типа «Грозящий») выбирались, несомненно, с оглядкой на германские лодки типа «Бремзе», водоизмещением 1050 т с одним 210-мм орудием и скоростью хода 15 уз, чертежи которых по просьбе МТК были присланы из Берлина А.М. Доможировым с рапортом от 14/26 марта 1887 года [863] РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 235. Л. 11, 16. .

Канонерская лодка «Грозящий»

Развивая свои мысли, И.А. Шестаков затронул и перевозку десантных частей «из Одессы к берегам Китая, куда они могут быть перекинуты в 30 дней».

Большинству из этих идей не суждено было воплотиться. Еще при жизни адмирала стали известны приблизительные данные новых германских броненосцев типа «Бранденбург», водоизмещением 10 000 т, что заставило министерство приступить к постройке близких по характеристикам кораблей. Вместе с тем, однотипности балтийских и черноморских судов министерство не добивалось, удовлетворяясь заимствованием некоторых конструктивных особенностей. Отказалось оно и от соревнования с немцами в числе канонерок и миноносцев, сохранив на первое время выработанные с их помощью типы. Новацией стало появление броненосцев береговой обороны, соответствовавших отчасти воззрениям занявшего пост управляющего Н.М. Чихачева, отчасти состоянию министерского бюджета, и предназначавшихся для борьбы с германскими и шведскими кораблями того же класса [864] Грибовский В.Ю., Черников И.И. Броненосец «Адмирал Ушаков». СПб., 1996. С. 61–63. .

Что касается пополнения флота броненосными крейсерами, наподобие предлагавшихся Н.М. Чихачевым, А.М. Доможировым и М.И. Кази, то после вырванного с трудом у И.А. Шестакова согласия на закладку «Рюрика» оно, видимо, по финансовым соображениям, шло весьма медленно [865] По свидетельству издателя журнала «Русское Судоходство», М.Ф. Меца, предложение М.И. Кази перейти к крейсерам-гигантам вызвало «резкое замечание И.А.Шестакова, что постройки подобного судна он никогда не допустит». См. Русское Судоходство. 1896. № 177. С. VIII. .

Впрочем, при И.А. Шестакове постройка броненосных крейсеров в целом велась опережающими темпами. Если программой 1882 года предусматривалось ввести в строй один фрегат и производить работы на втором, то фактически флот получил два корабля данного ранга («Адмирал Нахимов» и «Память Азова») и ожидал готовности третьего («Рюрик»). Помимо двух запланированных корветов («Витязь» и «Рында»), флаг был поднят и на бронепалубном крейсере 1 ранга («Адмирал Корнилов»); правда, им фактически заменили предполагавшиеся к постройке четыре следующих корвета.

Недовыполненным оказался и план по строительству броненосцев на Балтике. Вместо четырех готовых и трех строящихся, в 1889 году имелось соответственно один («Император Александр II») и три («Император Николай I», «Гангут», «Наварин»). Зато на Черном море к боевой подготовке приступили три, а не два броненосца («Екатерина II», «Синоп», «Чесма»). Сверх плана Черноморский флот пополнился шестью канонерскими лодками. Столько же должна была получить и Сибирская флотилия, но в действительности ее усилили только четыре лодки. Миноносцы типа «Батум» первоначально предназначались только черноморцам, но поступили и в состав Балтийского флота.

Полуброненосный фрегат «Память Азова»

Всего корабельный состав увеличился на 44 единицы разных классов общим водоизмещением до 82 000 т вместо 23 кораблей водоизмещением около 71 000 т [866] РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 67. Л. 2; Отчет по морскому ведомству за 1884–1889 года. СПб., 1891. С. 86. .

Их распределение по классам лишний раз подтверждает, что за исключением предписанного повелениями императора Александра III повышенного внимания к подготовке Босфорской операции, И.А. Шестаков продолжал действовать в русле концепции «двух флотов».

Вместе с тем, анализируя процесс развития флота в 1880-е годы нельзя не отметить того обстоятельства, что темпы роста его корабельного состава постепенно опережали рост личного, прежде всего офицерского состава. Так, воспитанниками Морского училища в 1884–1889 годах стали 343 человека, а в офицеры было произведено 359 человек, что, однако, не восполняло естественной убыли. В результате численность офицеров (исключая чиновников и медиков) снизилась с 3322 человек в 1884 до 2657 в 1889 году. За то же время количество нижних чинов выросло с 23 122 до 24 617 человек [867] Отчет по морскому ведомству за 1884–1889 года… С. 1–5, 160–162. .