Марина Загидуллина - Прадедушка Аркаим

Человек входит в маленький дворик, разделяющий улицу и дом. Здесь он оказывается в переходном пространстве, и устройство дворика помогает понять, чем руководствуется наш герой в своих действиях. Слева от входа всегда находится большой сосуд с водой — и человек совершает ритуальное омовение, вода очищает его, чтобы он оставил за порогом дома все опасное для внутреннего пространства. Справа за специальным пологом расположен туалет со сливом в ливневую канализацию. Это просто желоб, ведущий в нижнюю, расположенную под деревянным настилом канаву. Здесь также установлен сосуд для смыва. Вода уносит все в канализационный сток, расположенный таким образом, что органика уходит в землю через водосливные колодцы, но не может смешаться с водой, что пополняет колодцы.

Умывшись, человек переступает порог дома и оказывается в просторном вытянутом в длину помещении без окон. Устройство аркаимского жилища не предполагало окон — а свет поступал через отверстия в крыше. В самом конце «квартиры-лепестка» есть лестница, ведущая на крышу. Только через этот верхний выход человек может попасть к соседям. Несомненно, что отсутствие простейших дверей-входов в стенах и такой усложненный способ общения с другими горожанами отражает логику древнего мышления. Ты должен подняться вверх и спуститься в жилище сверху — это своеобразное восхождение, превращающее простой визит к соседям в ритуал, а самого гостя уподобляющего священному существу. По-видимому, семейные кланы были достаточно замкнуты в организации своей жизни, а «бытовые» посиделки не были распространены. Однако лестница предусматривала возможность такого значимого визита к близким — например, в случае какого-то события или торжества.

Длинный зал представляет собой прочный сруб из стволов деревьев, свод его покоится на стволах-колоннах, которые одновременно служат разделителями пространства зала. Человек идет сквозь длинный коридор, слева и справа пологами отгорожены «комнаты» каждой отдельной семьи клана. Ему приходится обогнуть длинную отопительную печь — она служит для обогрева всего немаленького жилища (180 м 2). На печи сушатся керамические горшки, разложены выкрашенные грубые нити — семья полностью обеспечивает свое существование подобно маленькому натуральному хозяйству. Несомненно, здесь есть разделение труда, но, как показывают наблюдения, в аркаимском городе «все умеют всё». Боковые помещения — спальни — устроены очень лаконично: здесь установлены, по-видимому, нары (на раскопах обнаружены вертикальные опоры с пазами, в которые вставлялись слеги, поддерживающие постель). Сразу за печью ряд боковых «квартир» заканчивается — и открывается пространство зала, общей «площади» клана. Здесь установлена металлургическая печь и колодец, печь для приготовления пищи, а в нишах дальней стены стоят священные сосуды для совершения обрядов. Зал не предполагает большого длинного стола; по-видимому, каждая семья питается отдельно, но сходится в зал для проведения ритуальных трапез-молитв. Здесь мы видим и печь-камин, скорее всего, приспособленную для жертвоприношений, не случайно у основания печи всегда обнаруживается ритуальное захоронение костей животных. Иногда в зале выстроена отдельная печь для обжига керамики. Очень может быть, что печи топились «по-черному». Долгое время выражение «изба по-черному» ассоциировалось с крайней бедностью и невежеством человека. Но еще в начале XX века в России строились новые дома с печами, которые топились именно таким образом — дым подымался вверх и просачивался сквозь щели кровли наружу. Аркаимская крыша как будто создана для такого вида топки. Представление о том, что при топке по-черному пространство дома наполнялось едким дымом, вряд ли оправдано. Как и в русской избе с такой печью, дым мгновенно уходит вверх, в то же время успевая продезинфицировать стены и кровлю, «задубить» их. Возможно, при срубном характере стен это было актуально и для аркаимского жилья. Но археологи попробовали восстановить и возможный дымоход. Это своеобразная труба из веток, обмазанных речной глиной, которая под наклоном уходит к потолку дома. На конце дымохода фиксируется ямка, куда встраивалась, очевидно, берестяная труба. Сажа предохраняла трубу от возгорания… Наличие большого количества разнонаправленных печей требовало и запаса топлива. Тем не менее аркаимское жилище не имеет специального вместилища для дров (дровницы). Возможно, аркаимцы знали какой-то простой способ топки печей — использовался ли для этого лошадиный помет или быстрорастущий кустарник, сказать трудно. Очевидно, что вопрос топки печей остается и сегодня именно вопросом: конечно, в костровищах археологи находят остатки обгорелых дров в нашем понимании, но как была организована их заготовка и подвоз (ведь три-четыре печи в каждом доме — это немало, да и можно себе представить, сколько топлива требуется для выплавки меди!) — пока остается тайной.

Человек приносит сюда убитых куропаток и отдает их женщинам своей семьи. Они занимаются разделкой дичи — все происходит именно в доме, пространство улицы предусматривает передвижение людей, но не хозяйственную деятельность. Дом устроен так, чтобы человек чувствовал себя одновременно полностью обеспеченным — и в то же время сознавал свою зависимость от внешних обстоятельств. Вот почему в жилищах, непосредственно прилегающих к воротам, сделаны проемы и проходы прямо к оборонительному брустверу на верху стены. Дом-вселенная, но в то же время и дом часть еще большей вселенной — таков общий принцип аркаимской архитектуры.

Но небо хмурится и начинается дождь — жители дома поднимаются на крышу, чтобы закрыть решетчатые отверстия, пропускающие свет. Дом мгновенно становится наутилусом — непромокаемым и неприступным для воды. Но вода играет особую роль в космосе древнего человека. Стекая с крыши в специальные желоба, по берестяным трубам, обмазанным глиной, направляется она в ливневую канализацию, промывая и очищая стоки. В разных крепостях археологи находили различные свидетельства сложности и прихотливости устройства водопроводных труб. Несомненно одно — вода рассматривается как важнейшая ритуальная сила, окружающая и пронизывающая жилища. Ливневая канализация Аркаима — это настоящее интеллектуальное сооружение. Стоит задуматься нам сегодня о том, как это было сделано, учитывая превращение в отстойники наших дворов, любых городских углов и закутков! А чего стоят страшные выгребные туалеты возле автобусных остановок на трассах! Не позор ли это нашей сегодняшней цивилизации, не способной эстетически организовать даже такую ежедневную всечеловеческую физическую проблему… В замкнутом городе Аркаиме забота о гигиеническом и эстетическом туалете была включена в архитектурный план. Почему именно ливневая канализация? Как показывают заключения исследователей, выпадение осадков во времена создания Аркаима было именно ливнеобразным: это значит, что на город часто обрушивались проливные дожди. Ведь и в сегодняшнем унитазе используется тот же принцип: сильного и мощного потока воды, задача которого — смыв. Основу ливневой канализации составлял кольцевой ров глубиной до 1 м и шириной 1,5–2 м. Это не малюсенькая «сточная канавка», это именно глубокий водовод, причем, судя по хорошей сохранности стенок, ров был облицован, вероятно, плетнем и обмазан глиной (самый настоящий аналог большой и незасоряемой трубы). Сверху он был перекрыт деревянной мостовой, которая образовывала кольцевую улицу в средней части крепости. Получалась мостовая с «подпольем». По дну рва примерно через каждые 15 или 30 метров располагались колодцы. Они предназначались для сброса воды при сильных дождевых потоках или при таянии снега. Интересно, что вокруг колодцев располагались канавообразные выемки и гребень из глины, сооруженный, вероятно, с использованием дерева. Несомненно, это были примитивные очистные сооружения. Вода, перекатываясь через гребень, задерживала свое течение, и грубые частицы грунта должны были оседать в кольцевой канавке. Таким образом, здесь в самой конструкции запечатлена ясная мысль, основанная на мифологическом (природном) мышлении, — вода должна уйти в землю чистой, а органические остатки должны смешаться с влажной землей до этого стока, ухода.