Сергей Нефедов - История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции

Характерно, что процесс разложения русской армии не ускользнул от внимания германского генштаба и учитывался в оперативном планировании. [2134]

Таким образом, к началу 1917 года два фактора кризиса, о которых говорилось выше, – падение авторитета власти в результате военных поражений и ненадежность войск как следствие предшествовавшего войне Сжатия и военных тягот – подготовили почву для революции.

Однако существовал еще и третий фактор: гиперинфляция, развал рынка и голод в городах. Как отмечалось выше, благодаря прекращению экспорта страна в целом была вполне обеспечена продовольствием. Однако помимо проблемы производства существовала еще проблема распределения продовольствия. В мирное время вопросы распределения продовольствия решались через рынок, и государство не вмешивалось в рыночную экономику, опасаясь нарушить интересы землевладельцев. Такой же политики самоустранения оно придерживалось и в первый военный год, не придавая особого значения проблеме распределения.

Между тем в 1915 году система рыночного распределения стала разрушаться в результате финансового кризиса и начавшейся быстрой инфляции. Как отмечалось выше, типичный механизм кризиса общества, находящегося в состоянии Сжатия, в условиях войны включал гиперинфляцию и развал рынка. Это объяснялось тем, что Сжатие вызывало финансовый кризис, и в этих условиях военные расходы могли финансироваться в основном лишь за счет эмиссии бумажных денег. Огромные военные расходы не могли быть профинансированы, исходя из обычного бюджета. В 1914 году доходы бюджета составляли 2,8 млрд. руб., и поскольку увеличить доходы за счет налогов с населения было практически невозможно, то в 1915 году доходы формально остались на том же уровне (а с учетом инфляции существенно уменьшились). Между тем военные расходы за вторую половину 1914 года составили 2,5 млрд. руб., за 1915 год – 9,4 млрд, за 1916 год – 15,3 млрд. [2135]Военные расходы намного превосходили обычные доходы во всех воюющих странах, но в России ситуация усугублялась условиями Сжатия. Для стран с относительно высоким уровнем жизни, помимо повышения налогов и эмиссии бумажных денег, существовал еще один путь получения доходов – внутренние займы. Правительства этих стран могли опираться на поддержку народа, который готов был кредитовать государство ради будущей победы – и главное, мог кредитовать государство, потому что даже простые люди имели определенные сбережения. В Германии доля займов в годы войны составляла 90 % средств, полученных на внутреннем рынке, и 74 % военных расходов. [2136]В России Сжатие обусловливало бедность населения, поэтому за счет займов было погашено лишь 7,5 млрд. из 30,5 млрд. руб. военных расходов царского правительства – то есть 25 %. [2137]

Однако дело было не только в бедности: глубинной причиной возникших финансовых трудностей было нежелание населения оказывать поддержку властям, как деликатно выражается один из историков, «отсутствие должного понимания населением гражданского долга». [2138]При этом необходимо отметить, что либеральная оппозиция агитировала за займы, и имущие слои населения вкладывали в них свои деньги – речь идет об отсутствии поддержки правительства со стороны простого народа. [2139]Это было следствием вызванного Сжатием социального раскола.

Рис. 8.5. Количество денег в обращении, индекс цен и число голодных бунтов в городах (без Сибири, Закавказья, Кавказа и Донской области) по полугодиям. [2140]

Таким образом, выяснилось, что Россия не в состоянии самостоятельно финансировать войну, и союзники были вынуждены предоставить русскому правительству займы на общую сумму в 6,3 млрд. руб., что составило 21 % военных расходов. [2141]Однако несмотря на эту помощь, внутренние и внешние займы покрывали расходы менее чем наполовину, а обыкновенные доходы фактически даже уменьшились, и оставалось единственное средство финансирования армии – печатание бумажных денег. «Какие бы неточности в расчетах ни были, можно смело сказать, что выпуск бумажных денег явился для казны самым главным источником финансирования войны», – констатирует А. Л. Сидоров. [2142]В конечном счете к денежным эмиссиям были вынуждены прибегать и другие страны, но в России – ввиду отмеченных обстоятельств – эмиссия приобрела безудержный характер. По подсчетам А. Гурьева, к весне 1917 году количество бумажных денег в обращении увеличилось во Франции на 100 %, в Германии – на 200 %, а в России – на 600 %. [2143]

Эмиссия необеспеченных кредитных билетов должна была привести к галопирующей инфляции, разрушению экономических связей и к потере хозяйственной, а потом и административной управляемости. В 1915 году цены росли медленнее, чем денежная масса, в первом полугодии 1916 года рост ускорился, а во втором полугодии цены сделали резкий скачок и обогнали рост денежной массы (см. рисунок 8.5). В соответствии с общеэкономическими законами это означало, что сократилось количество поступавших на рынок товаров, в том числе главного товара – хлеба. Во всем мире и во все времена реакция производителей на инфляцию одинакова: наблюдая быстрый рост цен, землевладельцы и крестьяне придерживают свой товар, чтобы продать его с большей выгодой, когда цена возрастет. На рынке появляется дефицит хлеба, от которого, в первую очередь, страдают горожане. Цены в городах быстро растут, у булочных выстраиваются длинные очереди и массовое недовольство приводит к спонтанным вспышкам голодных бунтов, которые иногда превращаются в большие восстания. Примеры такого развития событий хорошо известны в истории, и мы напомним лишь три из них.

Первый пример – это события в Австро-Венгрии, которая переживала такой же продовольственный кризис, что и Россия – и по тем же причинам: помещики и крестьяне не желали продавать зерно за обесценившиеся деньги. Министр иностранных дел О. Чернин писал 15 января 1918 года: «Мы стоим непосредственно перед продовольственной катастрофой… Через несколько недель остановится наша военная промышленность и наше железнодорожное сообщение, снабжение армии станет невозможным и ее ожидает катастрофа». [2144]16 января началась всеобщая стачка, сопровождаемая 100-тысячными демонстрациями и выступлениями голодающих рабочих в Вене, Будапеште и в других городах. В этой обстановке австрийское правительство поспешило заключить мир с украинской Центральной радой; 42 тыс. вагонов хлеба, доставленного с Украины, спасли миллионы людей, писал О. Чернин. [2145]Благодаря спешному заключению мира и ввозу продовольствия Австрия избежала революции в январе 1918 года – Николай IIтоже пытался заключить мир, но даже в случае его подписания Россия не смогла бы получить хлеб в какой-нибудь оккупированной стране. Впрочем, Австро-Венгрии тоже не удалось избежать своей судьбы: революция была лишь отсрочена на восемь месяцев, а затем последовало то же, что и в России – массовые выступления измученных войной солдат и стихийный передел земли в деревне.