Игорь Чубаров - Коллективная чувственность. Теории и практики левого авангарда

См. добротное представление историко-философского контекста теории мимесиса у Адорно: [Früchtl, 1986, S. 8–29].

См.: [Хоркхаймер, Адорно, 1997, c. 30].

См.: [Адорно, 2001, c. 82].

[Адорно, 2001, c. 84].

Ср.: «Человек делает это [то есть изменяет внешние предметы, запечатлевая в них свою внутреннюю жизнь] для того, чтобы в качестве свободного субъекта лишить внешний мир его неподатливой чуждости и в предметной форме наслаждаться лишь внешней реальностью самого себя» [Гегель, 1968–1973, т. 1, с. 37].

См.: [Адорно, 2001, c. 15–21].

См.: [Жирар, 2000; 2010; Girard, 1990; 2009] и др.

Ср.: «Желание стереть репрезентации насилия управляет эволюцией мифологии» [Жирар, 2010, c. 126].

См.: [Жирар, 2000, c. 83].

Ср. заключение к его книге «Насилие и священное» [Жирар, 2000, с. 391–392].

См. главу «Жертвоприношение и самопожертвование» [Бланшо, 1998].

За идеей «учредительного насилия» здесь у Жирара маячит Карл Шмитт.

На что он сам намекал: [Жирар, 2000, c. 324].

[Жирар, 2000, c. 386].

Здесь ср.: Якобсон Р. О поколении, растратившем своих поэтов [Якобсон, Святополк-Мирский, 1975].

С этого начинается его статья «Литература и жизнь». См.: [Делез, 2002, с. 11–17].

Ср.: «Писать – это дело становления, которое никогда не завершено и все время в состоянии делания и которое выходит за рамки любой обживаемой или прожитой материи. Это процесс, то есть переход Жизни, идущий через обживаемое и прожитое» [Делез, 2002, с. 11].

[Там же].

Ср.: «Становиться – это не достигать какой-то формы (отождествление, подражание, Мимесис), а находить участки соседства, неразличимости, такой недифференцированности, что уже невозможно отличить себя от какой-то женщины, какого-то животного или какой-то молекулы: ни расплывчатых или общих, а непредусмотренных, непредсуществовавших, менее всего определенных по своей форме, ведь своеобразие они обретают в своем виде» [Делез, 2002, с. 11–12].

Ср.: «Языку надлежит добраться до женских, животных, молекулярных уверток, и всякая увертка – смертельное становление. Ни в вещах, ни в языке нет прямых линий. Синтаксис – это совокупность необходимых уверток, создаваемых всякий раз заново для обнаружения жизни в вещах» [Там же. С. 12–13].

Ср.: «Животным становишься тем вернее, когда животное умирает; вопреки спиритуалистическому предрассудку, как раз животное умеет умирать, обладает чувством или предчувствием смерти. Литература начинается, согласно Лоуренсу, со смертью дикобраза, согласно Кафке – со смертью крота: “…наши бедные красные лапки, вытянутые с какой-то нежной жалостью”. Пишут для умирающих телят, как говорил Мориц» [Делез, 2002, с. 12].

Ср.: «…литература начинается только тогда, когда в нас рождается третье лицо, лишающее нас силы говорить “Я” (“нейтральное”, по выражению Бланшо). Разумеется же, литературные персонажи в высшей степени индивидуальны, нерасплывчаты, не всеобщи; но все индивидуальные черты поднимают их до такого видения, которое увлекает их в какую-то неопределенность, являющуюся для них слишком сильным становлением» [Там же. С. 13–14].

[Делез, 2002, с. 16].

Ср.: «Предельная цель литературы – выявить в бреде это созидание некоего здоровья или изобретение некоего народа, то есть какую-то возможность жизни. Писать ради этого народа, которого не хватает… (“ради” означает здесь не столько “вместо”, сколько “для”)» [Делез, 2002, с. 16].

[Там же. С. 16–17].

Ср.: «Такие видения являются не наваждениями, но истинными Идеями, которые писатель видит и слышит в промежутках, отклонениях языка. Речь идет не о перерывах процесса, а о входящих в него остановках вроде вечности, которую не обнаружить вне становления, или пейзажа, который виден лишь в движении. Они не лежат где-то вне языка, они суть его внеположность. Писатель как тот, кто видит и слышит, – вот цель литературы: переход жизни в язык, который учреждает Идеи» [Там же. С. 17].

См. ниже Экскурс 4 «“Литературные машины” Андрея Платонова».

См.: [Подорога, 2006; 2011].

Ср.: Подорога В.А. Мимесис. Аналитическая антропология литературы. Программа курса [Электронный ресурс]. URL: http://kogni.narod.ru/podorogapr.htm

Ср.: О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений [Мосс, 1996].

См: [Подорога, 2006, c. 154].

[Там же. С. 359 и др.].

Ср.: [Подорога, 1999].

Ср.: [Адорно, 2001, c. 12].

[Кристева, 2003, с. 36–67].

Ср.: «От архаизма дообъектных отношений, от незапамятного насилия, с которым одно тело отделяется от другого, чтобы существовать, отвращение сохраняет в себе эту мглу, где теряются контуры означаемого и где проявляется лишь неуловимый аффект. Разумеется, если я аффицирован тем, что не представляется мне как определенная вещь, то это означает, что управляют мною и обусловливают меня законы, отношения и структуры самого сознания» [Там же. С. 45].

Ср.: [Подорога, 1999, c. 12 сл.].

См.: [Делез, 1998 (а), с. 133].

См.: [Подорога, 2006, с. 449].

См.: Чужак Н. Литература жизнестроения [Литература факта, 1929, с. 34]. Ср. различение В. Шкловским дворянской и раннебуржуазной русской литературы XVIII в. [Шкловский, 1929; 1933].

См.: [Литература факта, 1929, с. 36 сл.].

Помнится, Ж. Делез на примере описания состояний Пьера в пылу битвы даже иллюстрировал особые темпоральные характеристики события («Логика смысла»). Но сути дела это не меняет.

Ср. аффективную интерпретацию реализма Гоголя и Достоевского у А. Белого (Экскурс 1).

См.: [Ницше, 2006, с. 75].

[Белый, 1990, c. 241].

[Шкловский, 1990 (б), c. 212–239].

[Галич, 1904, c. 680].

[Белый, 1926].

[Белый, 1999, c. 175].

Ср., например, «Основы моего мировоззрения» [Там же. С. 12–14, 20–25 сл.].

Ср.: «Сфера познания, вся – оказалась бессмыслием форм приложенья одной половиночки смысла “ для вещи ”, к другой половиночке, к “вещи для нас”. Для каких это “ нас ” – я позволю спросить себя в духе хранителей Кантова “ смысла ”. И где эти “ мы ”? Как психически цельные, как содержательные индивиды – мы вдавлены в чувственность, мы – обезличены, раздроблены, как говядина, двенадцатизубою кантовой мясорубкою (двенадцатизубием его категорий) и явлены в ней материальным, атомным раздро́бом; все то ж, что осталось от нас, – форма тождества (“ Я=Я ”), иль рычаг мясорубки; но этот остаток от “ мы ” – что угодно, но только – не мы» [Белый, 1926, ч. II, гл. «Кант»].