Михаил Шевердин - Колесница Джагарнаута

Выколотив трубку, Мансуров неторопливо вышел в сад, но через несколько минут, перемахнув перила, незаметно вернулся на террасу и сел в великолепную старинную качалку венской работы. К качалкам Алексей Иванович с детства питал пристрастие. Он покачивался с равнодушным видом. Но теперь он слышал почти каждое слово, произнесенное в гостиной.

Причина появления Николая Николаевича в Баге Багу понемногу прояснялась.

Консул Хамбер, слушая изысканные, витиеватые речи хана, нет-нет да обращался с многозначительными минами к фон Клюгге. Немец же ликовал, уверенный, что он единственный, кто является хозяином положения. Надменный британец терпел на его глазах крах.

А Хамберу было невдомек, чему так откровенно радуется оберштандартенфюрер. Истый англосакс, Хамбер считал, что в данной обстановке он ведет себя вполне достойно, как и подобает вести себя британцу, попавшему временно в затруднительное положение, очень сложное, но не безвыходное и вовсе не унизительное. Хамбер соответствовал стандартному представлению об англичанах вообще. "Мы, англичане, говаривал он, - вылеплены из круто замешенного теста, особого теста, рецепт которого исходит из пекарни самого дьявола".

Англичанин всюду чувствует себя англичанином, а англичанин в своих глазах выше всех. Англичанин на Востоке - прирожденный покоритель и колонизатор. Любую страну мира англичанин превращает в колонию, обращая азиатов и африканцев в рабов англичан, он не испытывает ни малейших угрызений совести. Так дано богом. Но что всевышний дал, он сможет и отобрать. Что ж, наступил, кажется, час, когда Великобритании приходится кое-что уступить...

В руках Хамбера разветвленная агентура, работающая и в Туркестане, и в Индии, Афганистане и даже на Синцзяне. И фон Клюгге мысленно облизывался: когда битва на Волге будет выиграна, великий и грозный вермахт двинется в Азию, и Хамберу придется исчезнуть со сцены, как и всем англичанам из Ирана. Им придется передать ему - оберштандартенфюреру всю агентурную сеть. Деваться Хамберу некуда, только этим он сможет сохранить свою шкуру.

И кудахтал оберштандартенфюрер не зря. Он наслаждался и консервированным пивом, и сознанием своего торжества.

Да, Хамбер всегда был коммерсантом. Дипломат, вылощенный чиновник "Форин Оффис", Хамбер сетовал на свою карьеру. Годы, многие годы его держали в Хорасане и не продвигали вверх. Хамбер лизал краешек соусника и не мог добраться до соуса. Его уязвленное самолюбие заставило искать путей в мире торговли. В огромном здании-крепости консульства в Мешхеде сидели две "персоны грата" - генеральный консул Хамбер и, выражаясь входившим уже в те годы в обиход термином, бизнесмен "Хамбер и К°" - персидские ковры, опиум, шерсть. Не уходил Хамбер в отставку, все еще надеясь выслужиться на дипломатическом поприще и - это была, конечно, тайная мечта - получить титул баронета. Как и большинство англичан, Хамбер не принимал идеологию фашизма, испытывал животный ужас перед Гитлером, но на всякий случай уже несколько лет подыгрывал фюреру английских фашистов Мосли. Более того, он держал в потайном кармане пиджака некую бумажку. Но бумажка - козырь. И его он пустит в самый последний момент.

Сейчас Хамбер торговался. Кое-что он уже подбросил в качестве задатка оберштандартенфюреру: уберег от разгрома немецкую фашистскую организацию Хорасана и держал в безопасности в Баге Багу всю ее верхушку во главе с генералом фон Клюгге, информировал оберштандартенфюрера о важнейших событиях, для ориентировки, так сказать. Наконец...

Это был, пожалуй, самый жирный кусок, посыпанный щедро красным перцем.

- Итак, - сказал многозначительно Хамбер, - как видите, эксцеленц, мы на пороге значительных событий. Прекращение подвоза по лендлизу оружия и снаряжения Северным путем наносит колоссальный ущерб оснащению большевистских армий. В этом нетрудно усмотреть благородство и высокую гуманность руководителей Великобритании и Соединенных Штатов Северной Америки. Ни Черчилль, ни Рузвельт, ни Трумэн не хотят, чтобы жизнь славных мужественных солдат рейха подвергалась опасности от руки большевиков. Не сомневаюсь - нехватка оружия скоро скажется и поможет рейхсверу на полях битв под Сталинградом и на Кавказе. А это значит...

Кудахтанье оберштандартенфюрера приняло совсем неприличный характер. Генерал был в восторге.

- Это значит - победа, победа! Это значит, что скоро вот здесь, перед террасой, загремят гусеницы наших танков. Хайль!

Он чокнулся с воображаемым командиром танка и допил одним глотком пиво.

- Но, - тянул Хамбер, делая все, чтобы преподнести третий, самый жирный кусок пряным, острым, ошеломляюще вкусным.

- Что "но"? - Взгляд фон Клюгге вдруг задержался на толстых щеках Гардамлы... - В чем дело?! - завопил немец. - Это грязный кочевник! Что ему нужно? В чем дело? Вон!

- Минуточку, - остановил оберштандартенфюрера Хамбер. - Господин вождь хан Гардамлы весьма уважаемая... нужная личность и...

- К черту! Он спесивый петух! Он посмел не явиться на церемонию. Он пренебрег фюрером!

К лицу хана прилила кровь. Он встал. Смешливые искорки в его глазах потухли. Взгляд сделался темным, угрожающим.

- Ради бога, господа, успокойтесь, - бормотал Хамбер.

- К черту грязных туземцев!

- Фашистский ублюдок! Воробьиную голову съел! - выдавил из себя Гардамлы с трудом. - И ты думаешь, что мы, гордые туркмены, будем прислуживаться перед господами арийцами... Нет!.. Нет!

Долго не мог Хамбер утихомирить расшумевшихся. Он упрашивал, умолял... В конце концов хан Гардамлы, плюясь, проклиная все и вопя: "Нет! Нет!" - ушел. Генерал, отдуваясь и пыхтя, пил пиво.

- Надо сожалеть, что так получилось, - сказал Хамбер. - Хан Гардамлы очень полезен. На него можно опереться. Именно Гардамлы со своими иомудами призван сыграть решающую роль в нашем деле, - продолжал консул. - Вы знаете. Трансперсидская дорога плохо оборудована, локомотивы слабосильны, вагонов не хватает. Тем не менее сейчас по дороге непрерывным потоком идут из Персидского залива военные грузы. Дорога - артерия, правда, тоненькая, но все же... Грузы переправляются на Кавказ, в Астрахань, Красноводск. Самолеты-истребители, запасные части, снаряды, медикаменты. Есть достаточно возможностей артерию порвать. Последнюю ниточку... Вот тут-то пригодятся группы, возглавляемые ханом Гардамлы, - продолжал после паузы Хамбер, - они специально подготовлены. Ждут команды. Персы в Тегеране против. Они боятся, что ущерб будет слишком велик. Речь идет о разрушении туннелей.

- И что же сможет сделать тут этот проклятый тюфяк? - Генерал посмотрел на дверь, за которой исчез раскипятившийся хан. - Что он понимает в туннелях?

- Хан авторитетен в эмигрантских кругах. Ему подчиняются воинственные кочевники, дикие, ловкие всадники, уже столетия занимающиеся разбоем в Хорасане, знающие каждую тропинку, каждый перевал в горах. Они ужом подползут к любому железнодорожному сооружению, подложат мины и исчезнут. Охрана опомнится, когда взлетит к облакам, к вратам святого Петра. Иомуды хана идеальные партизаны.