Андрей Лебедев - Яволь, пан Обама! Американское сало

— Я лох? — задохнулся Дружинин. — Что ты сказал?

— То, что слышал, — огрызнулся Василий. — Я к тебе как к человеку тогда приехал, дай, папа, денег на раскрутку Брумгильды, надо клипы, студию, промоушен оплатить, а ты мне про какие-то сраные проблемы басни принялся рассказывать, да еще и при Анжелке меня полным кретином выставил. Пойми, мама Анжелины могла бы сама в президенты пойти, но из-за того, что ты денег не дал и еще такие же, как ты, не дали, она вынуждена поддерживать этого размазню Ищенко. А ведь сама могла бы победить! И тогда бы всех нас обогатила. Да и мы с Анжелкой счастливы были бы!

— Вася, ты потом пожалеешь… — горестно вздохнул Дружинин.

— Я уже пожалел, что у меня папаша такой урод! — крикнул Вася, схватил со стола свою спортивную сумку и выскочил в дверь.

Павло Ксендзюка Евгений встречал в аэропорту «Борисполь», а оттуда повез к себе в офис.

— Слушай, у меня есть тема интересная, ты умрешь, — интригующе подмигивая, Ксендзюк уже прямо в машине бросился компостировать Дружинину мозги. — Я кроме нашего консервированного сала еще пару тем придумал.

— Ну, — Евгений Васильевич чисто из вежливости выразил готовность выслушать друга.

— Че «ну»? Тема классная, на миллион быстрой прибыли, я все уже продумал.

Ксендзюк принялся втолковывать ночь не спавшему Дружинину, как они могли бы очень быстро приподняться, если наладили бы разлив святой воды из Киево-Печерской лавры.

— Я гарантирую, наши в Канаде эту воду за милую душу с руками отрывать будут, ты только им ее привези! — сверкая глазами, тараторил Павло. — Я, между прочим, для наших эмигрантов уже сделал пробный привоз тридцать третьего портвейна и «трех семерок». Знаешь, без всякой рекламы у меня десять тысяч бутылок за две недели разошлись! Они же там все тупые, браток! Они же все идиоты там! Мы им втюхаем липовый фуфел, а сами приподнимемся. Как тебе?

В офисе на Дегтяревской их ждала Галочка.

— С вас премия за работу в выходной, Евгений Васильевич, — с наигранной обидой за то, что вместо пляжа на берегу Днепра она в воскресенье должна встречать шефа в офисе, надула губки Галочка. — И еще от Сипитого факс пришел. Вот, почитайте.

— Володька Сипитый, — услыхал знакомую фамилию Ксендзюк. — Я его с Душанбе, как нас из-под Кандагара вывезли, не видел. Как он тут у тебя?

— Работает у меня старшим прорабом, — вздохнул Дружинин. — Сейчас вот с местными там воюет.

Евгений Васильевич пробежался взглядом по пришедшим по факсу бумагам и снова вздохнул.

— Слушай, — обратился он к Галочке, — придется тебе в Крым в командировку съездить. Заодно у Сипитого в Бахчисарае отдохнешь денек за счет фирмы, в компенсацию, так сказать, за работу в сегодняшний выходной.

— Скажете тоже, — ответила Галочк. — Дорога туда-обратно — больше умаешься.

— Галя, надо пакет Сипитому отвезти очень важный, — Дружинин открыл сейф.

— А что, почтой нельзя? — поинтересовалась Галя.

— Если бы можно было, я бы тебя не посылал, — уже строго ответил Дружинин.

— Ну, если надо, я уже звоню, заказываю билеты на завтра, — покорно согласилась Галочка.

— Слушай, а ты с ней спишь? — хмыкнул Павло, когда, подав шефу и его гостю кофе, цокая по паркету каблучками, Галочка удалилась из кабинета.

— Ты что, ошалел? — возмутился Дружинин. — Совсем в своей Канаде сексуальным маньяком стал.

— А что такого? — пожал плечами Ксендзюк. — Все начальники со своими секретаршами спят. Во всем мире.

— Может, во всем мире оно и так, — сердито пробурчал Дружинин. — Но я на работе шашни не завожу.

— Дело хозяйское, — развел руками Павло. — Ладно, братка, скажи лучше, как наши дела с тушенкой замутил? И вообще, как обстановка политическая? Чем дышите?

— Да вот летал я тут в Ялту на встречу с Янушевичем, — начал Дружинин.

— Это который у Кушмы премьер-министр? — перебил Ксендзюк.

— Он теперь уже один из главных кандидатов на президентский пост, — сделал значительное лицо Дружинин. — Я на него огромные надежды возлагаю.

— С нашим салом? — поинтересовался Павло.

— Да что ты с салом пристал? — отмахнулся Дружинин. — Если я буду принят в качестве спонсора этого проекта, такие перспективы откроются, наше сало песчинкой в океане покажется. А мне еще надо крымскую стройку спасать!

— Это я понимаю, — согласился Ксендзюк. — Кабы я заручился дружбой с премьером Канады или с президентом Бушем, я бы с тобой тут не сидел.

— Это точно, — кивнул Дружинин. — Ты бы мне тогда и руки не подал.

— Ну так и что в Ялте? — спросил Павло.

— А то, что меня аккуратно послали на три буквы, — с горечью ответил Дружинин.

— Отсос-петрович… — хмыкнул Павло. — И что теперь?

— Я сперва даже отчаялся, думал уж, как Вася советовал, на Юлю Тимоченко поставить, но ребята наши, с кем я по политике советуюсь, сказали, что не все потеряно, и съездил я не зря, — оживился Евгений Васильевич. — Познакомился я за неделю перед тем с помощником Янушевича, неким Козаком.

— Ну?

— А то, что с Козаком мы друг друга поняли, и он мне помощь обещал. Так что у нас с ребятами, с Маратом, тема одна возникла.

— Что за тема? — с явным интересом спросил Ксендзюк.

— Референдум надо параллельный запустить, и Козак мне поможет Янушевича убедить.

— Ну, я в вашей политике, если честно, не очень, — покачал головой Павло Ксендзюк. — Ты же помнишь, я в Афгане на политзанятиях всегда ухо давил.

— Да, ты здоров был поспать, кусок ты, прапорщик, старшина ротный, сундучина! — хохотнул Евгений Васильевич. — Рожу в Афгане наел, едва в рампу самолета пролезал!

— А теперь давай за кредиты под наш с тобой сало-проджект побалакаем, — хлопнул себя по ляжке Ксендзюк. — Я тут придумал схему, как на тебя кредит открыть…

Греція, Іспанія, Італія — ви побачите все з туристичною фірмою «Свiт». Постійним клієнтам — знижка! [24] Греция, Испания, Италия — вы увидите все с туристической фирмой «Мир». Постоянным клиентам — скидка!

— Ю. Тимоченко допрошена Генеральной прокуратурой Украины, — сообщает радио «Эхо России».

Сипитый не встретил Галочку на автостанции. Да и по мобильному не отвечал. Пришлось добираться самостоятельно. Адрес стройки Галочка знала. Да и расстояния в Бахчисарае не такие большие, как в Киеве.

— Это шефу в дополнительные два дня к отпуску отольется, — сердито хмыкнула Галочка, направляясь к скучающим неподалеку шоферам, что лениво сидели или лежали в своих стареньких с открытыми для прохлады дверцами «Жигулях».

— До стройки в «Бережках» довезете? — спросила Галочка.

— До «Нахаловки»? — переспросил шофер. — Сто гривен будет.

— А почему до «Нахаловки»? — поинтересовалась Галочка, садясь. — Они же раньше «Бережками» назывались.