Коллектив авторов - Африка. История и историки

Работа над «Всеобщей историей Африки» была завершена в 1999 г. – после выхода последнего тома в полной версии были изданы краткие версии всех томов. Кроме того, оригинальная версия восьмитомника на английском и французском языках была переведена на китайский, итальянский, японский, корейский, испанский и португальский языки. Однако на этом жизнь восьмитомника далеко не закончилась.

Как отмечалось на встрече экспертов ЮНЕСКО в 2009 г., «…его форма и недоступные цены делают трудным его широкое распространение. Хотя одной из первоначальных целей “Всеобщей истории Африки” было ее использование для создания школьных учебников, детских книг по истории, радио– и телепрограмм, она еще не была достаточно использована. В большинстве африканских стран немногие учебники по истории на самом деле соответствуют политической ориентации государств, и в них все еще превалирует до некоторой степени евроцентризм. Более того, в последние годы появилась опасная тенденция: создатели учебных программ в разных странах пытаются “национализировать” историю, игнорируя общие корни и взаимодействие различных африканских культур и цивилизаций» [839].

Деятельность Африканского союза дает новые надежды на изменение положения с обучением истории Африки на Черном континенте. Еще в 2006 г. на встрече глав государств Африканского союза в Хартуме была принята хартия об африканском культурном ренессансе. В статье 7 этой хартии говорится: «Африканские государства включаются в работу по Африканскому ренессансу. Они понимают необходимость реконструкции исторической памяти и сознания Африки и африканской диаспоры. Они рассматривают “Всеобщую историю Африки”, изданную ЮНЕСКО, как адекватную базу для преподавания истории Африки и рекомендуют ее распространение, в том числе на африканских языках, а также публикацию ее сокращенных и упрощенных вариантов для широкого читателя» [840].

В соответствии с этими положениями ЮНЕСКО создала в 2009 г. новый проект – «Использование “Всеобщей истории Африки” в педагогических целях». Он включает в себя следующие цели:

•создание трех общих учебников по истории Африки для использования во всех странах – членах Африканского Союза, а также исторического атласа и компакт-диска. Все это должно основываться на восьмитомнике с возможными локальными вариантами и использоваться как в начальной, так и в средней школе;

•улучшение обучения школьных учителей на основе последних достижений исторической науки и методики преподавания истории. Создание пособия для учителей и улучшение системы повышения их квалификации;

•усиление использования «Всеобщей истории Африки» в высшей школе на континенте. Для этого нет необходимости как-то адаптировать текст восьмитомника. На младших курсах можно использовать сокращенную версию, а на старших и в аспирантуре – его полную версию. Главное – найти способ распространения издания в африканских университетах и включить в процесс обучения новые исторические и археологические открытия, методологические находки, а также изменения в политическом, экономическом и социальном развитии стран континента, произошедшие со времени публикации восьмитомника.

Для осуществления проекта был создан Научный комитет из 10 человек, представляющий пять регионов континента. Среди них нет ни одного, кто бы входил в Подготовительный комитет восьмитомника – они все представляют новое поколение африканских историков [841]. На первом собрании комитета было избрано Бюро в составе: председатель – конголезец из ДРК, ныне работающий в Париже, Элькиа М’Боколо, заместители – сенегалец Мамаду Н’Дойе и ливиец Талеб Эль Бахлул, секретарь – Лили Мафела из Ботсваны. Важно, что в состав комитета вошел и южноафриканский историк Сифисо Ндлову: ведь в работе над восьмитомником южноафриканские ученые по понятным причинам не участвовали.

Надо надеяться, что у этого нового проекта большое будущее – в 46 странах Африки в Министерствах просвещения созданы его опорные пункты. И, конечно, написание школьных программ и учебников повлечет за собой и расширение содержания и хронологических рамок издания за счет анализа Африки в XXI в., и поиск ответов на поставленные в восьмитомнике вопросы, и возникновение новых вопросов.

Таким образом, «Всеобщая история Африки» ЮНЕСКО, восемь томов которой изданы вовсе не так давно, как иногда кажется, остается живым делом, стимулирующим дальнейшие исследования по истории континента и ее преподавание в самой Африке.

Frenchness and the African Diaspora. Identity and Uprising in Contemporary France / eds. Ch. Tshimanga, D. Gondola, P. J. Bloom. Bloomington & Indianapolis: Indiana University Press, 2009. VI & 336 p. ISBN 978-0-253-22131-5

Que voici un livre intéressant! Il présente la particularité d’être composé quasi exclusivement par une diaspora d’historiens réputés de l’Afrique, la plupart Africains francophones (et quelques Français), presque tous en poste dans des universités anglophones.

Pour eux plus encore que pour nous, historiens dans l’hexagone, se pose de façon aiguë la question de la francité. Hasard ou coïncidence? Les émeutes de Clichy-sous-Bois provoquées par la mort de deux adolescents par bavure policière, le 27 octobre 2005, dites «émeutes de banlieue», ont eu lieu quelques jours après la mort d’une héroïne de la lutte pour l’égalité des droits aux États-Unis, Rosa Parks, celle-là même qui avait refusé la discrimination imposée dans les autobus de la ville de Montgomery en Alabama. Mais aux États-Unis la discrimination raciale était alors de droit, tandis qu’en France le racisme, théoriquement, n’existe pas plus que la race . C’est le point de départ de ce volume, qui essaie de comprendre la contradiction entre l’idéologie républicaine, color-blind par principe, et l’«épidermisation» croissante de la discrimination raciale à la française.

C’est en historiens que les auteurs analysent l’évolution de ces dernières années en France, dont le dernier avatar, après un processus de «remue-mémoire» engagé sur l’histoire coloniale, est celui du nationalisme actuel, où l’immigrant est perçu comme une menace contre une identité nationale réduite à un hexagone fgé dans un passé refabriqué (le «roman national»).

Le volume débute par l’analyse des émeutes, à laquelle est consacrée la première section: quels en sont les facteurs explicatifs, les causes et leur signifcation, qui ne peut se réduire à celle d’une «racaille mafeuse». Il s’agit, en fait, d’un modèle récurrent dans l’histoire française, où l’explosion de rue traduit un paroxysme de malaise social. Didier Lapeyronnie, tout en rejetant toute approche romantique ou simplifée des émeutes, analyse leur progression depuis le début des années 1980, dans un contexte croissant d’inégalité, de discrimination raciale et de violences policières. Ahmed Boubeker analyse à son tour les limites du paradigme d’assimilation à la française (ou intégration ) dans un contexte d’hybridation culturelle et de globalisation accélérée. Achille Mbembe donne la version anglaise de deux textes lucides écrits à chaud, où il stigmatisait le racisme d’État et l’«impensé français» de la race.

La deuxième partie étudie l’histoire et l’évolution du concept de citoyenneté depuis les débuts de la colonisation. Fred Cooper l’éclaire de son investigation précise des archives de l’après-guerre, à l’époque de constitution de l’Union française. L’État français avait depuis longtemps joué d’un certain fou entre les concepts de nationalité et de citoyenneté. Surtout depuis le triomphe théorique de l’idée impériale glorifée à l’époque de la Seconde Guerre mondiale, aussi bien par le gouvernement de Vichy que par le général De Gaulle et la France libre, le mythe de la plus grande France a pris le pas sur l’idée jacobine héritée de la Révolution française. Les hommes politiques de 1946 ont sérieusement discuté d’une nationalité commune pour tous, habitants de l’hexagone comme de l’Union française: celle de «citoyen de la France et de l’Union française», espace de libre circulation des hommes et des biens (où néanmoins les droits civils et politiques des diférentes catégories de citoyens ne seraient pas nécessairement les mêmes pour tous). C’était à mille lieux d’une défnition limitée à l’État-nation, concept qui serait donc relativement récent, forgé au fl des échecs coloniaux répétés de la Quatrième République: bref, à l’en croire, et contrairement à ce que paraissent penser la plupart des historiens français, la France n’aurait admis que tardivement de se limiter à l’État-nation d’aujourd’hui.