Коллектив авторов - Африка. История и историки

Понимал это и Нкрума. Среди «препятствий для индустриализации» он называл африканские обычаи, которые превозносят в качестве добродетели «преданность большой семье и которые поддерживают практику семейственности и преподнесения и получения “подарков” как нечто само собой разумеющееся и как нечто благородное, что способствует благополучию семьи». Они «поощряют праздность и взяточничество», «ставят рогатки развитию способностей», подавляют «глубокое чувство индивидуальной ответственности», «мешают росту производительности труда и накоплению сбережений – этим решающим факторам для темпа развития» [299]. Вот он реальный тормоз модернизации. Но без ритуальных проклятий в адрес колонизаторов не обойтись.

Нкрума негативно оценивал социальные последствия колониализма, ибо он разрушил традиционное общество, где якобы все было наполнено гармонией и благостностью. Лицо традиционной Африки, считал Нкрума, определяло отношение к человеку, который «рассматривается прежде всего как существо духовное, изначально наделенное внутренним достоинством, целостностью и самоценностью». Оно являет собой «противоположность христианской идее о первородном грехе и падении человека». Такое понимание природы человека обусловило «коммуналистский» характер африканского общества, нетронутого колониализмом. Его отличительные черты: «изначальное равенство всех и ответственность всех за каждого», «невозможность появления классов марксистского типа», «интересы ни одной из групп не являются превалирующими, а законодательная и исполнительная власти не обслуживают групповые интересы» [300].

И вот эта идиллия была нарушена: «Пришел колониализм и все переменил». Колониальная администрация готовила «управленческие кадры из африканцев, которые, получая определенный минимум европейского образования, заражались европейскими идеалами и само собой считали их полезными для африканских обществ». Поскольку эти «подручные колониальной администрации были тесно связаны с новым источником власти, они приобрели престиж и положение, на которые не имели права по традиции». Другими новыми группами стали «коммерсанты и торговцы, юристы, врачи, политические и профсоюзные функционеры, получившие профессиональные навыки и богатство при содействии колониальной администрации. Они стали основой для формирования подобия европейского среднего класса». Еще одним порождением колониализма стала туземная администрация – «феодальные элементы, которые тоже усвоили европейские идеалы через соответствующее образование или общение с колониальной администрацией. Они создавали впечатление, что могут стать внутренней опорой колонизаторов как хранители всего благоразумного и консервативного, на что обязательно должен опираться любой режим эксплуатации» [301].

Колониализм нанес коммунализму смертельный удар: «Под воздействием империализма и колониализма общинные социально-экономические структуры начали рушиться в результате введения экспортных культур, таких как какао и кофе. Экономики колоний были привязаны к мировым капиталистическим рынкам. В обществе нарастали стремление к обогащению, индивидуализму, обзаведению частной собственностью. Общинные отношения постепенно распадались, а коллективный дух исчезал» [302].

Колониализм, констатировал Нкрума, глубоко проник в африканское общество, необратимо изменил африканцев. «Образование, прививавшее всем нам идеалы, далекие от фундаментальных принципов, гармонии и развития африканского общества», «масштаб и характер хозяйственной деятельности», «христианская идея об автономности индивидуального сознания» и «бесчисленные другие малозаметные воздействия» – все это оставило «неизгладимый след в африканском обществе». Колониальное наследие нельзя зачеркнуть и элиминировать. «Мы, – подчеркивал Нкрума, – живем не в старом обществе, а в новом, где присутствует влияние ислама и еврохристианское влияние». Африканские общества он делил на три сегмента. Первый «охватывает наш традиционный образ жизни». Второй «занят наличествующей в Африке исламской традицией». Третий «представляет христианскую традицию, которая проникла в Африку при помощи колониализма и неоколониализма» [303].

Нкрума дипломатично умолчал о влиянии ислама на традиционную Африку. А ведь ислам проник в тропическую часть континента раньше европейцев и христианства, распространялся не только мирно, последствия исламизации были фундаментальными и далеко не всегда благоприятными для доисламских традиций. Нкрума отдал колониализму все сомнительные лавры разрушения традиционного общества и представил его инородной и враждебной силой, опасным монстром: «Ни экономическое, ни политическое подчинение не соответствует традиционному африканскому взгляду на человека и общество. В любом случае с колониализмом нужно покончить. Африканский Геркулес держит наготове дубину, чтобы снести любую новую голову, которая может вырасти у колониальной гидры» [304].

Упрощенно-негативный подход к колониализму привел Нкруму к построению абстрактных схем, куда он пытался уложить все многообразие и сложность колониальной действительности. Он пришел к выводу, что в колониальной ситуации наличествуют два главных фактора – «позитивное действие» и «негативное действие». Позитивное действие Нкрума определял как «сумму сил, которые стремятся к социальной справедливости за счет уничтожения олигархической эксплуатации и угнетения». Соответственно негативное действие представляет «сумму сил, которые склонны продлить колониальное подчинение и эксплуатацию. Позитивное действие революционно, а негативное действие реакционно» [305].

Такая незатейливая черно-белая схема для Нкрумы универсальна, он экстраполировал ее и на постколониальные общества: «Для достижения подлинной независимости необходимо, чтобы позитивное действие подавило негативное действие. Общепризнано, что при другом раскладе сил возможна только видимость независимости. В этом случае мы говорим, что наступил неоколониализм, ибо он есть личина, которую приняло негативное действие, чтобы создать видимость, что оно побеждено позитивным действием. Неоколониализм – это защитная реакция негативного действия в виде танатоза, мнимой смерти» [306].

Колониализм жив, он принял обличье неоколониализма. После завоевания независимости у позитивного действия появилась важнейшая миссия – «стойко сопротивляться обману, лести, соблазнам, троянским коням неоколониализма», этой «гарпии наших дней, чудовища, которое заманивает своих жертв сладкой музыкой». Успешно и повсеместно противостоять монстру неоколониализма позитивное действие может только будучи вооруженным идеологией. Чтобы носить «целостный характер» оно «должно освящать все аспекты жизни народа, выражать интересы всех слоев общества, выстраивать преемственность с нашим прошлым, быть социалистической по форме и содержанию» [307]. Иными словами, победить неоколониализм, преемника колониализма, возможно только с помощью социализма.