Коллектив авторов - Африка. История и историки

Концепция о «не историчности» Африки зиждилась на авторитете Гегеля [330]. «Апологеты колониализма» взяли на вооружение воззрения великого философа на прошлое континента: «Трактуя историю Африки как историю распада наших традиционных обществ в результате пришествия и присутствия европейцев, колонизаторы и империалисты использовали свои оценки истории уровня развития африканцев как инструмент идеологии угнетения» [331].

Европейские ученые, утверждал Нкрума, всегда выполняли социальный заказ колонизаторов, подгоняли свои выводы под текущие потребности колониальной эксплуатации: «В давние времена африканские общества и их культуру оценивали уничижительно для оправдания рабства; выходило, что оно было благом для наших предков. Когда рабство и работорговля стали незаконными, знатоки Африки поддались новому ветру перемен. Они стали представлять культуру и общества Африки настолько недоразвитыми и примитивными, что колониализм выглядел как необходимая миссия христианства и носителей цивилизации. Даже когда нас благодаря форме черепа уже не считали недостающим звеном между обезьяной и человеком, те, кому не дано овладеть искусством хорошего правления, материальным и духовным прогрессом, в нас по-прежнему видели олицетворение детства человечества. О нашей культуре говорили, что она примитивна и парализована инертностью, поэтому нам необходимо смириться с бременем внешней опеки. Считалось, что осуществить эту опеку можно, только подчинив нас политически» [332].

Евроцентризм – это открытый вызов африканскому национализму: «Африку нельзя рассматривать просто как пространство, на котором тучнеет Европа. Если история Африки интерпретируется с позиций интересов европейского торгового и промышленного капитала, миссионеров и администраторов, неудивительно, что африканский национализм считается пороком, а неоколониализм – добродетелью» [333].

Система образования в колониальной Африке была призвана воспрепятствовать росту национального духа у африканцев, привить им «идеи и образ мышления, господствовавшие в метрополии». «Нас, – возмущался Нкрума, – обучали с расчетом превратить в жалкие копии англичан, а потом сделать предметом насмешек наши претензии на английскую буржуазную респектабельность, наши грамматические ошибки и неправильное произношение английских слов, выдававшие нас на каждом шагу. Мы были ни рыба ни мясо. Нам не позволяли изучать наше африканское прошлое и говорили, что у нас нет настоящего. Какое же у нас могло быть будущее? Нас учили смотреть на нашу культуру и традиции как на варварские и примитивные. Мы обучались по английским учебникам, которые рассказывали нам об английской истории, английской географии, английском образе жизни, английских обычаях, английских идеях, английском климате. Многие из этих учебников не перерабатывались с 1895 года» [334].

Африканцы, считал Нкрума, должны принять вызов и начать битву за историю, противопоставив евроцентризму свое видение прошлого: «В осуществлении нового африканского ренессанса мы придаем огромное значение представлениям об истории. Нашу историю надо писать как историю нашего общества, а не как повествование о приключениях европейцев. Исследуя африканское общество, его надо рассматривать как общество, чьим преимуществом является целостность, его история должна быть зеркалом данного общества. Историческое значение связей с европейцами, даже наиболее значимых, должно определяться в свете африканского опыта. Иными словами, любое взаимодействие с европейцами надо оценивать через призму его полезности для африканского общества и с точки зрения гармонии и прогресса этого общества» [335].

Нкрума дал точное, чеканное определение тому, что стало называться африканским подходом к истории. Африканцы являются творцами истории континента, главными актерами исторического действа, а деяния европейцев – лишь фоном, на котором оно происходит. По инициативе Нкрумы в Гане началась африканизация исторических исследований, генеральной линией развития национальной историографии стал африканский подход: «…изучение героических аспектов доколониального прошлого и достижений традиционной культуры; исторические знания сознательно использовались для политического воспитания масс» [336].

Кваме Нкрума скончался от рака 27 апреля 1972 г. в возрасте 62 лет. По просьбе ганского правительства его останки были доставлены на родину и захоронены с высшими государственными почестями согласно воле покойного в Нкрофуле.

Интерес к личности и идеям Нкрумы не иссякает. В декабре 1999 г. африканские интернет-пользователи сайта мировых новостей Би-би-си назвали Нкруму «величайшим африканцем XX столетия». В течение 2004 г. журнал «New African» предлагал читателям выбрать «величайшего африканца всех времен». Нкрума занял второе место после Нельсона Манделы, уступив ему всего 12 голосов [337]. Пышное и долгое празднование 100-летия Нкрумы (21 сентября 2009 г.) [338]дало новый импульс дискуссиям о его роли и месте в истории Африки.

Выступая перед ганским парламентом 11 июля 2009 г., президент США Барак Обама заявил, что время харизматичных личностей прошло и призвал развивать институты гражданского общества: «Я полагаю, что сейчас Гана и вся Африка переживает время надежд, как и во времена, когда мой отец достиг совершеннолетия и на континенте стали появляться молодые государства. Пришло время новых надежд. Сейчас мы уже поняли, что не гиганты вроде Кваме Нкрумы и Джомо Кениаты будут определять будущее Африки. Вместо них это будете делать вы – мужчины и женщины, избранные в ганский парламент, и народ, который вы представляете» [339].

Ганская и африканская пресса превозносит Нкруму как выдающегося лидера, не скупится на хвалебные эпитеты: великий сын Ганы и Африки, революционер, гениальный и выдающийся теоретик и практик национально-освободительного движения и панафриканизма, воплощение гордости и достоинства черного человека, титан, гений, великий мыслитель и политик [340].

Погреться в лучах славы «легенды африканского национализма» желающих немало. Своим «учителем», «пророком» Нкруму называют представители самых разных политических сил африканского континента – правые, левые, интернационалисты, националисты, афроцентристы.

«Мне нравится, – сказал ведущий идеолог афроцентризма Молефи Асанте, выступая на мероприятии в честь столетнего юбилея Нкрумы, – что каждое слово Нкрумы, даже если я с некоторыми его высказываниями не согласен, производит впечатление результата глубоко взвешенных размышлений, отшлифованных его проницательностью, афроцентристским и гражданским восприятием» [341]. Асанте в своей «Библии афроцентризма» назвал Нкруму в числе «пророков афроцентризма», но в чем вклад ганского лидера в сие учение, в отличие от остальных поименованных «пророков», его создатель не уточнил [342].