Эрик Шредер - Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации

Мутадид был энергичным, безжалостным и кровавым правителем, он наслаждался пытками. Если кто-либо вызывал его гнев, будь то наместник или слуга, халиф приказывал вырывать яму прямо в приемном зале. Жертву закапывали, перевернув вверх ногами так, что нижняя часть туловища оставалась на поверхности. Землю утрамбовывали, и душа несчастного вынуждена была покинуть тело через анус. Другой его любимой пыткой была следующая: преступника связывали, его уши, ноздри и рот плотно забивали хлопком, в анус ему вставляли мехи и раздували его тело до невероятных размеров. После этого делали надрезы на обеих главных артериях, которые к тому времени набухали и были похожи на толстые канаты. Вместе с кровью из тела постепенно уходила жизнь. Иногда жертву ставили в дальний угол зала и пускали в него стрелы, используя его тело в качестве мишени. Мутадид построил специальные подземные тюрьмы, оборудованные пыточными машинами, и поручил их заботам главного палача.

В 284 году халиф впервые увидел во дворце привидение. Оно приходило в разных обличьях: иногда под видом белобородого аскета в одежде христианина, то это был красивый юноша с черной бородой, то опять белобородый старец, но одетый как купец. Иногда в руке привидения был меч, которым оно могло убить какого-нибудь слугу на глазах у халифа. Оно проходило через закрытые двери и всегда появлялось там, где был халиф: в комнате, во дворе, где угодно. Однажды Мутадид даже видел его на крыше.

По этому поводу в столице было много разговоров. Караваны разнесли эту историю дальше: по всему государству и даже за его пределы. Что касается природы привидения, то на этот счет каждый имел свою собственную теорию. Одни считали, что Мутадида преследует злой демон, другие полагали, что это правоверный джинн, который послан Аллахом, чтобы отвратить халифа от преступлений и кровопролития. Некоторые утверждали, что это всего лишь один из дворцовых слуг, у которого роман с какой-нибудь рабыней халифа и который при помощи алхимии изобрел снадобье, делающее его невидимым. Но все это догадки. Точно известно лишь то, что халиф наводнил дворец заклинателями и колдунами, и то, что страх и ужас привели его на грань помешательства. Он приказывал рубить головы, топить, сечь и сажать в тюрьму дворцовых слуг без счета и разбора, как мужчин, так и женщин.

Пять лет спустя после появления привидения Мутадид смертельно заболел и через месяц умер. Слуги, не вполне уверенные в его смерти, позвали придворного лекаря пощупать ему пульс. Внезапно халиф открыл глаза и нанес лекарю такой удар ногой, что тот отлетел на несколько шагов, получив при этом смертельную рану. Немедленно после этого халиф испустил дух.

Следующий правитель, Муктафи, позволял править собой одному из вольноотпущенников и визирю Касиму ибн Убайдаллаху, а после смерти Касима визирю Аббасу ибн Хасану. Муктафи пробыл халифом пять лет. Когда он смертельно заболел и начал думать о своем завещании, он спросил о Джафаре, сыне его отца от гречанки. Придворные доложили ему, что юноша уже стал мужчиной. Тогда Муктафи объявил мальчика своим наследником. Джафару тогда было тринадцать лет. Никогда прежде столь юный халиф не правил великой империей.

«По существу, политика – это азартная игра или, вернее, трюки фокусника, умелое владение которыми называется искусством управления государством», – говорил Ибн Фурат.

Ты хочешь, чтобы тебе подчинялись? Тогда не требуй невозможного.

Когда стало ясно, что болезнь халифа Муктафи настолько серьезна, что дни его сочтены, визирь Аббас ибн Хасан начал искать ему преемника, что было весьма затруднительно. По дороге из своего дворца во дворец халифа визиря обычно сопровождал один из его главных советников (их было четверо: Ибн Джаррах, Ибн Абдун, Ибн Фурат и Али ибн Иса). Первым, у кого Аббас спросил совета о наследнике престола, был Ибн Джаррах: он был высокого мнения о наместнике Ибн Мутаззе и предложил его кандидатуру.

На следующий день визиря сопровождал Ибн Фурат [144]. Ему был задан тот же вопрос, и он ответил:

– Я могу дать хороший совет в выборе чиновников, но в этих делах у меня нет опыта, прошу извинить меня, здесь я плохой советчик.

– Но это просто отговорки! – ответил визирь с видимым раздражением. – Я знаю, на твое мнение можно положиться.

– Если визирь остановил свой выбор на определенном человеке, пусть он испросит благословения Аллаха и начинает осуществлять свои планы, – уклончиво ответил Ибн Фурат на настойчивые вопросы визиря.

Аббас знал, на что намекает Ибн Фурат, поскольку слухи о его благоволении к правителю Ибн Мутаззу широко распространились при дворе, но ответ не удовлетворял его, он продолжал настаивать:

– Единственное, что я хочу от тебя, – так это услышать твое личное мнение.

– Если такова воля моего господина, я скажу: во имя всего святого, не делай халифом человека, которому все известно о владениях и дворцах повелителя, о его деньгах, о его рабынях, о его садах и конюшнях. Не назначай человека привычного к двору, опытного и мудрого, который знает, как делаются дела в этом грешном мире, и для кого не секрет, кто истинный хозяин всему.

Эта мысль настолько понравилась визирю, что он даже заставил Ибн Фурата повторить ее.

– Так кого же ты предлагаешь? – спросил Аббас наконец.

– Сына Мутадида Джафара.

– Но ведь он еще ребенок!

– Да, это так, но он сын Мутадида. Зачем ставить человека, который будет реально править империей, человека, который знает, какие богатства и власть принадлежат нам, чиновникам, который возьмет все в свои руки и будет считать себя независимым от нас? Почему бы не передать империю тому, кто позволит тебе самому управлять ею?

На третий день визирь спросил совета у Али ибн Исы, но, несмотря на все свои старания, не смог добиться от него ничего, кроме общих слов.

– Я не могу предложить ни одного имени, – ответил Али, – положись на Аллаха и руководствуйся соображениями веры.

Аббас был склонен согласиться с мнением Ибн Фурата, тем более что завещание халифа совпадало с ним. Поэтому, когда в субботу, двенадцатого числа месяца Дхул-Када, поздно вечером Муктафи умер, визирь Аббас провозгласил Джафара новым халифом, несмотря на то что не совсем был уверен в правильности своего решения из-за юного возраста повелителя правоверных.