Эрик Шредер - Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации

А надо сказать, что впоследствии, после того как Али был отправлен в ссылку в Мекку и поместья его были конфискованы, оказалось, что доход с них составляет как раз пятьдесят тысяч динаров. По этому поводу есть одна интересная история, рассказанная неким Хумани из Васита.

«Я услышал однажды, как Али ибн Иса распекает землевладельца Бариди:

– Неужели ты не боишься гнева Господнего, когда клянешься здесь, на аудиенции, во дворце императора, что твое родовое поместье приносит доход равный десяти тысячам динаров, в то время как твои бухгалтерские книги явно показывают, что доход с них составляет не меньше тридцати тысяч?

– Я, – кротко ответил Бариди, – только следую примеру вашего превосходительства, да хранит вас Аллах! Когда Ибн Фурат спросил вас о ваших доходах, такой благочестивый человек, как ваше превосходительство, никогда не пошел бы на клятвопреступление, если бы, как истинный шиит, не знал, что сокрытие правды простительно в присутствии тех, от кого можно ожидать насилия!

Когда Али выслушал это объяснение, у него был вид человека, проглотившего камень».

С получением денег для выплаты штрафа, назначенного Али, возникли затруднения. С одной стороны, халиф отказывался отпускать Али из-под стражи, пока тот не заплатит требуемую сумму, с другой же стороны, Али не мог собрать денег, оставаясь во дворце под арестом. Мухассин настойчиво требовал с бывшего визиря денег. Сначала он вежливо поговорил с ним, но Али смог заплатить только деньги, вырученные им от продажи дома. Тогда Мухассин приказал заковать его в кандалы. При виде этого казначей Наср покинул зал. Мухассин, обратившись к пленнику, повторил свое требование.

– Я не могу собрать деньги, оставаясь здесь, под стражей, неужели ты думаешь, что, заковав меня в кандалы, ты облегчишь мою задачу?

Мухассин приказал надеть на Али власяницу и бить его палками. Назук, начальник полиции Багдада, присутствовавший при этом, поднялся и собрался уйти.

– Куда ты? – спросил его Мухассин.

– Я не могу видеть, как будут мучить этого почтенного старика, – я целовал его руки десять лет.

Мухассин смягчился и отправил Али назад в его комнату во дворце.

Ибн Фурат был очень недоволен тем, как его сын обращается с Али ибн Исой.

– Ты компрометируешь нас обоих таким поведением, – сказал он Мухассину, – тебе следовало бы ограничиться кандалами.

Он также написал халифу письмо в защиту Али следующего содержания: «Я так расстроен тем, что мне довелось узнать о ходе дела Али ибн Исы, что потерял аппетит. Абу Хасан Али ибн Иса один из самых выдающихся представителей нашей профессии. Он с самой юности находится при дворе и служит верой и правдой повелителю правоверных, одно только это обстоятельство делает его особу неприкосновенной. Конечно, он допустил некоторые ошибки, но повелитель правоверных достаточно велик и милосерден, чтобы простить их. Если же это невозможно, я прошу хотя бы снять с него кандалы и власяницу».

Муктадир ответил на это послание так: «Али ибн Иса своими преступлениями заслужил еще более худшего обращения; Мухассин поступил правильно. Тем не менее я готов проявить милосердие и передаю его в твое распоряжение».

В соответствии с распоряжением халифа Али был доставлен во дворец визиря. Ибн Фурат счел неблагоразумным держать его у себя, поскольку Али был уже стар и мог в любой момент заболеть, что могло быть приписано каким-либо действиям визиря. Ибн Фурат вызвал к себе Шафи Лулуи, чтобы тот отвез Али домой.

Пока они дожидались прибытия Шафи, Ибн Фурат решил использовать свободное время, чтобы сделать небольшой выговор Али. Он неодобрительно отозвался о том, как Али управлял доверительным благотворительным фондом, основанным Ибн Фуратом. Одна часть доходов этого фонда должна была поступать на религиозные нужды, другая – на содержание его детей и слуг (это была обычная юридическая уловка в те времена для защиты собственности от налогообложения). Денежные средства этого фонда халиф приказал вернуть, после конфискации, обратно Ибн Фурату.

– Твое управление фондом, – сказал визирь, – просто возмутительно, как с точки зрения религии, так и с точки зрения обычной человеческой порядочности: основной капитал частично растрачен, прибыли почти нет!

– Да, – смиренно ответил Али, – я должен признаться, что пренебрегал этим предприятием, и мне не остается ничего, как принести свои искренние извинения.

Мухассин, который присутствовал при этом, также вступил в дискуссию, не стесняясь в выражениях и не скупясь на оскорбления. Али отвечал ему и объяснял что-то, добавляя при этом выражение: «Мне просто смешно слушать тебя».

Эта фраза вызвала гнев у Мухассина и раздражение у его отца. Молодой человек разразился ругательствами и проклятиями. Ибн Фурат попросил его успокоиться и, повернувшись к Али, строго сказал ему:

– Абу Ахмад Мухассин находится на службе у повелителя правоверных и пользуется его особой милостью и доверием, ты не должен забывать этого, когда имеешь честь говорить с ним!

Али ибн Иса принес свои извинения за невоздержанность, и инцидент был исчерпан.

В это время в комнату, где они сидели, зашел Хасан, сын Ибн Фурата от его наложницы Давлы. Али поднялся, подошел к мальчику и поцеловал его лоб и веки. «Эти знаки уважения несколько интимны», – подумал Ибн Фурат.

– Абу Хасан, – сказал он вслух, – тебе не следовало бы так утруждать себя. Но я полагаю, что Хасан – сын Абу Хасана!

Затем, открыв чернильницу и взяв перо, он тут же написал приказ своему служащему заплатить Абу Хасану ибн Исе две тысячи динаров, без вычета комиссионных, которые пойдут на погашение его штрафа. Он посоветовал Мухассину последовать его примеру, и молодой человек также внес тысячу динаров. Али встал, поблагодарил всех и удалился в сопровождении Шафи Лулуи, который только что прибыл. Шафи посадил его на почетное место в своей лодке и увез его по реке к себе домой.

Все чиновники, служившие под началом Али ибн Исы, предложили и фактически послали ему свои пожертвования для выплаты штрафа; каждый по своим возможностям. Он не принял ничью помощь, за исключением Ибн Вараджавайхи и двоих сыновей Ибн Фурата, от каждого из которых он взял по пятьсот динаров. Когда Али заплатил большую часть своего штрафа, визирь попросил у Муктадира позволения отправить его в Мекку. Халиф согласился, и Ибн Фурат выделил Али семь тысяч дирхемов на поездку и прочие расходы.

С бывших чиновников Али Ибн Фурат с помощью пыток продолжал выжимать громадные суммы денег; полную свободу действий в этом деле он дал своему сыну Мухассину. Люди с трудом верили, что человек, пользовавшийся репутацией милостивого и великодушного, мог так поступить. Ибн Хавари был подвергнут длительным избиениям палками и кнутом и в конце концов убит одним из слуг Мухассина в Ахвазе, куда арестанта отвезли для сбора денег на штраф.