Эрик Шредер - Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации

Ибн Фурату не нравилось присутствие Муниса в столице. Через несколько недель он, на личной аудиенции с Муктадиром, сообщил ему, что Мунис планирует привлечь войска на свою сторону. Если ему это удастся, то он станет эмиром эмиров (правителем правителей) и, таким образом, будет повелевать всей империей. «Твои военачальники и даже твои придворные уже сейчас готовы выполнять его приказы». Визирь тонко сыграл на чувствах халифа – как только Мунис пришел на аудиенцию во дворец, Муктадир в присутствии визиря сказал ему:

– Мне очень приятно твое общество. Я чувствую себя спокойно под защитой твоей армии. Кроме того, я имею возможность советоваться с тобой по различным государственным вопросам. Один из таких вопросов особенно беспокоит меня сейчас: императорские кавалеристы требуют жалованья. Сумма задолженности громадна – этих денег просто негде взять, даже половину! Если я пошлю их в Сирию и Египет, они откажутся повиноваться, они скажут, что на поход нет средств. Как ты знаешь, Рей и соседние с ним провинции закрыты для нас, так как мятежники захватили их. Армения и Азербайджан отданы Ибн Абу-л-Саджу. К сожалению, пока ты будешь оставаться в Багдаде, эти солдаты будут стремиться вступить в твою армию. Если я начну препятствовать им, они поднимут мятеж, если я соглашусь с этим, то все равно в казне не хватит денег на содержание твоей увеличившейся армии. Доходы с Дийарабии, Джайрандара и Сирии почти не поступают, доходов с Ирака, Ахваза и Фарса недостаточно. Поэтому самым благоразумным в данной ситуации я считаю отправить твою армию в Ракку. Это твоя родная провинция, ты сможешь послать свои отряды для сбора денег, обещанных Мадхараям. И что самое главное, чиновники, ответственные за общественную безопасность и сбор земельного налога в Египте и Сирии, не посмеют поддаться мятежным настроениям, пока твои войска будут находиться в граничащей с ними провинции. Все это будет способствовать безопасности и процветанию всей империи.

Мунису было ясно, что все эти мысли внушил халифу Ибн Фурат. Он понял, что визирь его враг. Единственное, что попросил Победитель, – это остаться в Багдаде до конца священного месяца Рамадана и позволения отметить приближающийся религиозный праздник в столице. Халиф позволил ему это. После праздника Мунис отправился во дворец визиря нанести ему прощальный официальный визит. Визирь, несмотря на все возражения Муниса, встал со своего места, почтительно приветствовал его и настаивал, чтобы он сел рядом с ним на ковер. Мунис отказался от этой чести и кратко изложил свои просьбы; все они были удовлетворены. Когда он собрался уходить, Ибн Фурат снова хотел подняться и проводить его, но Мунис попросил его, ради всего святого, не беспокоить себя. После этого Победитель попрощался с халифом и отправился в свой лагерь. В тот день был сильный ветер.

Внезапно в 311 году в Багдад пришли известия, что молодой Абу Тахир [148], кармат, напал на караван паломников, когда те возвращались из Мекки. Он уничтожил вооруженный конвой, перебил множество богомольцев, захватил в плен многих женщин, детей и мужчин, в том числе и членов правящей семьи. Потом, погрузив все награбленное на верблюдов, разбойник ушел назад в свою страну Хаджар. Остальных паломников он оставил умирать в пустыне без верблюдов, воды и пищи.

Когда известия об этих зверствах распространились, город по обеим сторонам реки загудел, как потревоженный улей. Женщины босыми выбегали из домов, вопили, рвали на себе волосы и били себя по лицу. К ним присоединились жены арестованных и разоренных Ибн Фуратом чиновников. Зрелище было настолько ужасно, что с трудом поддавалось описанию. Чтобы взять ситуацию в городе под свой контроль, визирь приказал начальнику полиции Назуку, собрав все свои силы: пехотинцев, конницу, огнеметателей, подавить беспорядки, а потом расставить патрули по берегам реки и во всех мечетях. Вскоре порядок в столице был наведен. Через некоторое время стали прибывать уцелевшие паломники, они рассказали свою историю визирю, и он, уже поздно вечером, с тяжелым сердцем отправился доложить обо всем Муктадиру. Халиф вызвал на совещание казначея Насра.

Наср воспользовался ситуацией, чтобы напуститься на визиря и очернить его в глазах халифа.

– И ты теперь спрашиваешь: «Что делать?» – свирепо взорвался он. – Ты, который расшатывал сами основы империи. Ты отослал Победителя Муниса – нашу опору и поддержку! Кто защитит теперь трон? Кто, как не ты, предал паломников и среди них членов императорской семьи в руки карматов!

Наср предложил Муктадиру немедленно вызвать Муниса и его армию в Багдад. Халиф одобрил это решение, и депеша была тотчас же послана.

Когда Ибн Фурат возвращался из дворца, люди оскорбляли его и кидали камнями в его лодку. Толпа кричала ему вслед, что он пособник карматов и не успокоится, пока не истребит всех мусульман, до последнего человека. Его сын Мухассин, когда ехал из своего дома к реке, также был побит камнями.

Муктадир пытался примирить визиря и казначея. Он сказал, что в эти трудные времена все должны сплотиться и встать на защиту империи от хаджарского разбойника.

Когда Мунис прибыл в Багдад, встречать его вышли все жители города. Даже сам визирь, вопреки всем правилам этикета, поплыл на своей галере ему навстречу. Когда привратник Победителя объявил, что прибыл Ибн Фурат, Мунис вышел на пристань и попросил визиря не утруждать себя и не спускаться, однако Ибн Фурат ничего не хотел слушать – он вышел и поздравил Муниса с благополучным прибытием. Прощаясь, Победитель проводил визиря до самых ступенек трапа его судна.

Мухассин начал беспокоиться по поводу тех чиновников, которых подверг пыткам. Он присвоил себе большие суммы из их штрафов и опасался, что сведения об этом могут достичь халифа. Поэтому он отправил большую группу своих пленников, под предлогом сбора средств для штрафов, в Басру, где его сообщник, словно баранов, убил их всех.

По городу стали распространяться слухи о скорой отставке Ибн Фурата. Сыновья и чиновники визиря начали потихоньку разбегаться и прятаться кто куда. Чтобы предупредить эти тенденции, Муктадир написал визирю официальное письмо, в котором заверил его, что он по-прежнему испытывает чувство глубокого уважения к нему и безгранично доверяет как самому Ибн Фурату, так и его сыну Мухассину. Он уверил визиря, что остается его другом и покровителем. Халиф приказал обнародовать это письмо в Багдаде и послать копии в провинциальные департаменты финансов и обороны.